намерениях отказаться от завещания. Дед бы меня понял, он сам говорил, что все бы отдал за то, что бы бабушка была жива. Я, даже не задумываясь, отдам все, только что бы Ева была в безопасности. Если моей матери нужны деньги, что бы она навсегда исчезла из моей жизнь, я отдам ей все. Ради Евы я готов сделать что угодно.
Зайдя в здания, мое тело обдало холодным потом. Я сделал шаг вовнутрь, осматривая комнату, под ногами захрустели разбитые стекла. В углу валялся старый порванный, грязный матрас. Всюду валялись пустые бутылки и горы окурков. Здесь что, кто-то живет? Стены были зеленые от плесени. В нос ударил затхлый запах сырости, от чего я не произвольно закрыл его рукой.
— Пойдем, — сказал мне Мэтт, пройдя вглубь комнаты.
В стене перед нами был выломан проем в другую часть здания. Дыра была всего чуть больше метра. Он, аккуратно переступая мусор, наклоняясь чтобы не задеть головой стену в проеме, скрылся в нем.
Оказавшись по ту сторону стены, я увидел железную ржавую дверь, из-за которой доносились голоса.
— Туда, — тихо прошептал Мэтт, кивая головой на дверь.
Как только мы сделали шаг в сторону, в проеме открытой двери появилась фигура матери. От ужаса у меня глаза полезли на лоб, по спине пробежали мурашки. Я не мог узнать в этой женщине мою мать. Боже, ее всегда идеально уложенные светлые волосы, были растрепанные, одежда грязной, она смотрела на нас безумными глазами, направляя на нас пистолет.
— Ну, привет сынок, — выплюнула она, — Я смотрю вы теперь за одно, да братец?
Она метала молнии, смотря на нас. Господи, сколько ненависти в ее глазах. Казалась, она хотела накинуться на нас. Ее губы исказил злобный оскал, как у бешеного зверя. Она стояла молча держала пистолет, приводя злобный взгляд то на меня, то на Мэтта.
— Где Ева? — решил я нарушить тишину.
Она противно скривилась.
— Неужели эта девка стоит того, что бы отдать все, что у тебя есть? — размахивая пистолетом, сказала она.
Мэтт сделал шаг вперед, закрывая меня собой.
— Сара, давай сядем и спокойно все обсудим… — начал Мэтт, делая еще шаг в сторону матери.
— Тут нечего обсуждать, как только Нэйт подпишет отказ от завещания, тогда можете валить все, к чертовой матери.
— Сначала покажи мне, что с Евой все в порядке, — твердо сказал я.
Из комнаты, откуда появилась мать, вышел отец, поддерживая висящую на нем Еву. Вид Евы, выбил из моих легких весь воздух. Я резко дернулся вперед, не до конца уверен, зачем, что бы вырвать из рук этого гребанного урода мою девочку, или чтобы выбить дерьмо из родителей. Но Мэтт поймал меня за руку, оттягивая мое тело от дула пистолета, которое в данный момент, было направленно мне в грудь.
Во мне пылала ярость, такая, какую я не испытывал никогда в своей жизни. На смену ярости пришел страх, страх от осознания того, что я готов был наплевать на все моральные и этические принципы. Страх от того, что я готов был убить. Я готов был убить собственных родителей.
Я метал глаза от матери к отцу и я, черт возьми, не мог понять, как прожив всю жизнь рядом с ними, я не вырос таким как они. Как за столько лет находясь рядом с ними, я не понимал что они гребанные психопаты. Я хотел вырезать из себя все, что связывала меня с ними. Мне была противна сама мысль, что во мне течет та же кровь.
Я стоял как будто онемевший, просто смотрел на все происходящее и не мог сказать не слово. Не мог поверить, что это на самом деле происходит. Было такое чувство, что мои легкие залили бетоном. Я не мог даже вздохнуть. Увидев Еву, перед глазами появились картинки, которые возможно происходили с ней. Как она лежит одна на земле замершая, как из его головы течет кровь, застилая все вокруг красным. Блядь.
— Сначала подпиши все бумаги и тогда сможешь забрать свою девку. — прошипела она, направляя пистолет на меня.
Ева еле стояла, облокотившись на отца, ее джинсы были порваны на коленях, ее любимая белая толстовка была в крови. Она была истощена на столько, что не могла даже поднять голову, что бы посмотреть на нас. Ее волосы висели грязными сосульками на лице. У меня сжалось сердца, глядя, на мою девочку, в таком состоянии. Я крепко сжал кулаки с желанием накинуться на этих людей. Я не мог после всего случившегося называть их своими родителями.
— Какого хрена вы с ней сделали? — прорычал я, в ярости смотря на женщину, которая меня родила.
Она только хмыкнул.
Мои глаза завлекла пелена ярости, я начал медленно делать шаги в их сторону. Я не слышал ничего и не видел, я был чертовски зол и хотел разорвать их в клочья. Как только мне в грудь уперся пистолет, я понял, что подошел совсем близко. Смотря в глаза матери, я видел в них страх, не было уже той решительности, которая была ранее. Она поняла, что я не боюсь. На плечо мне легла рука Мэтта.
— Сара, понимаю, ты сейчас не в себе…но послушай, даже если Нэйт подпишет все нужные тебе бумаги, ты не выйдешь сухой из воды. Я знаю про твою болезнь…
Газа матери чуть не вылезли с орбит, от услышанного. Клянусь, я даже слышал, как она сглотнула.
— Как ты узнал? — ее руки настолько тряслись, что я уже было, подумывал о том, что зря я стою так близко, она могла бы не произвольно выстрелить в меня.
— Секретарь твоего лечащего врача позвонила мне, так как мой номер указан в твоей страховке. Она интересовалась, почему ты не явилась на запланированный сеанс и как проходит твое лечение? Представь, какого было мое удивление, когда я узнал все подробности?
— Он не мог тебе предоставить всю информацию…он…он не имел права, — начала она заикаясь
— Ты забыла? Я не только юрист, но и твой брат, имеющий кое-какие права на информацию, как родственник. Ну и мне пришлось пригрозить ему судом. Я узнал много интересного, о твоем лечении в целом. И еще о том, что ты подготовила все документы на принудительную госпитализацию Нэйта в эту лечебницу с таким же диагнозом.
— Что? О чем нахрен ты говоришь? — удивлённо спросил я, глядя на Мэтта.
Он даже не повернулся в мою сторону, он был настолько напряжен, смотря на мать, что я видел, как на лбу у него выступила вена.
— Если
