– У меня нет подруги.
– Почему? Ты такой видный мужчина. Нельзя же трахать одних проституток!
– Той подруги, которую я мог бы пригласить, у меня нет.
– Жаль. Ну, я думаю, найти такую для тебя не проблема.
Гарик уехал, а мы с Жориком отправились гулять. У меня слегка поднялось настроение. Я даже взяла Жорика под руку и стала напевать что-то себе под нос. В одном из магазинов в моей сумочке зазвонил мобильный. Я достала трубку и опешила. Это был Димка. Покосившись на Жорика, я как можно тише спросила:
– Какого черта тебе надо?
– Лана! Я не могу без тебя! Если хочешь, присылай ко мне своих головорезов. Пусть они отберут у меня последнее, но я не могу без тебя жить. Не могу!
Я вновь покосилась на Жорика, так кстати уткнувшегося в витрину с компакт-дисками, и быстро спросила:
– Что ты хочешь?
– Я хочу тебя увидеть.
– Хорошо. Завтра вечером в зимнем саду, как в прошлый раз.
– В твоем доме?
– Да. Только больше не доставай меня своими звонками.
– Спасибо, Ланочка, спасибо. Я буду там сидеть с пяти вечера и ждать твоего прихода.
– Только не забудь навестить своего друга, чтобы твое появление в этом доме не выглядело слишком подозрительным.
– Милая моя, я сделаю все, как ты захочешь. Я так сильно тебя люблю.
Я нажала на кнопку и положила телефон в сумочку.
Этот коммерс становится совсем неуправляемым. Только бы он не наломал каких-нибудь дров! Я взяла Жорика под руку, и мы вышли из магазина.
Прогуливаясь по проспекту и наслаждаясь шумом питерской жизни, я вскользь посматривала на Жорика. Он выглядел озабоченным и крутил головой чуть ли не на триста шестьдесят градусов.
– Ты что так суетишься? – поинтересовалась я.
– Я же на работе. Смотрю, чтобы никто не покушался на твою жизнь.
– Уж больно ты суетливый. Так вертишься, что люди оглядываются.
– Чупа, это ты просто гуляешь по проспекту, а я выполняю свою работу. Вдруг кому-то стукнет в голову всадить в тебя пулю?
– Ты знаешь, что их конец печален?
– Ведь тебя же постоянно подстерегает опасность! Мне, конечно, льстит, что я охраняю столь шикарную женщину, но я прекрасно знаю, чем ты занимаешься. Возможно, поэтому мне приходится охранять тебя с удвоенным вниманием. Я хочу уберечь твою жизнь и не хочу закончить так, как мои предшественники.
– Ладно, верти головой как хочешь.
Через минуту я увидела нечто такое, что заставило меня вздрогнуть. Жорик с удивлением посмотрел на меня, а я встала как вкопанная, потеряв способность шевелиться. В открытом уличном кафе сидел Бульдог с той самой девушкой, с которой он катался на катере. Он пил пиво и казался совершенно спокойным. Наши взгляды встретились, и у меня остановилось дыхание. Я постаралась улыбнуться, но улыбка получилась какая-то выстраданная и неестественная. В сумочке, не переставая, звонил мобильный. Я с трудом заставила себя вытащить трубку и поднести ее к уху.
– Чупа, это Гарик. Я все взял…
– Ничего не надо, – перебила я Гарика.
– Как – не надо?
– Бульдог сидит напротив меня.
– Где?
– Сейчас тебе Жорик объяснит, куда надо подъехать.
Я передала трубку Жорику и посмотрела на Бульдога.
Он равнодушно перевел взгляд на свою спутницу, не обращая на меня никакого внимания. Я почувствовала, что сейчас разревусь. Нет, нельзя распускаться, нужно срочно взять себя в руки! Жорик передал мне трубку и тихо сказал:
– Гарик едет сюда. Может, отойдем? А то мы встали, мешаем прохожим…
– Что?
– Я говорю, давай отойдем, а то мешаем.
– Кому? – Мне казалось, что я ничего не слышу.
– Прохожим.
– Пошли они на хрен, все эти прохожие!!! – взорвалась я.
– Чупа, ты в порядке?
– Я всегда в порядке.
Через минуту появился мой «шестисотый». Он резко затормозил, и на тротуар выскочил неестественно красный Гарик. Подбежав ко мне, он, запыхавшись, произнес:
– Где?
– Вон, полюбуйся.
Я показала в сторону Бульдога. Гарик, словно не желая верить своим глазам, протер их.
– Точно, Бульдог.
– Он – собственной персоной, – подтвердила я.
– Послушай, Чупа, а что это он борзеет? Смотрит на нас, будто в первый раз видит!
– Я, вообще, думаю, что так не уходят с работы, а уж если увольняются, то обязательно ставят в известность начальство.
– Ну, что делать? Подойти и прострелить ему затылок?
– Гарик, как ты можешь так говорить – ведь он твой хороший друг.
– Но ведь он тебя предал. Предал нашу семью, наше общаковое дело. О какой дружбе тут может идти речь!
– Гарик, здесь ты не прав. Бульдог мой телохранитель, но не член нашей семьи. Ну хорошо, он исчез в лесу, но не появиться и не поставить нас в известность он просто не имел права.
Пока мы стояли и обсуждали дальнейшие действия, Бульдог молча встал, взял свою спутницу под руку и вышел из кафе. Я почувствовала, как закружилась голова и онемела левая рука. Неужели я влюбилась в этого наглого сукиного сына?! Будь он проклят! Как можно после всего, что у нас было, делать вид, что он совершенно меня не знает?! Одет он как-то странно – в спортивный костюм. Бульдог никогда раньше не носил такие вещи. Это совершенно не его стиль… Я поняла, что нельзя терять ни минуты, и толкнула Гарика в бок:
– Приведи его в машину.
– Как скажешь.
Гарик с Жориком направились к Бульдогу, а я села в машину, открыла окно и стала наблюдать за дальнейшим поворотом событий. Когда мои ребята подошли к Бульдогу, тот резко развернулся и пошел в противоположную сторону. Я поняла, что бежать он никуда не собирается.
Бульдог обладает фантастической силой. Если ему что-то не понравится, он может разозлиться и уложить моих пацанов прямо на асфальт. Естественно, что Гарик в этом случае не останется в долгу, он достанет пушку и пристрелит Бульдога. Вот этого-то я и боялась больше всего. В голове не укладывалось поведение Бульдога. Почему он себя так ведет? Почему не хочет сесть в машину и объясниться? Я придирчиво оглядела его спутницу. Она была до смерти напугана, и лицо ее сравнялось по цвету с ярко-красной юбкой, выглядывающей из-под длинного пиджака, поэтому судить о преимуществах ее внешности было довольно тяжело.
Я заметила, как в руке у Гарика что-то блеснуло, и сразу поняла, что он достал пистолет. Мне захотелось выскочить из машины и громко закричать, чтобы он не убивал Бульдога, но Гарик словно прочитал мои мысли и ткнул пистолетом не в Бульдога, а в бок его спутнице.
Сейчас станет ясно, дорожит Бульдог своей спутницей или нет. Оказалось, что все-таки дорожит. Он что-то сказал свой подруге и направился к моей машине. Чем ближе он приближался, тем сильнее стучало мое сердце. Хотелось отправиться на тот свет от стыда, унижения и собственной беспомощности. Я с трудом взяла себя в руки, и, когда открылась дверь машины, лицо мое было безразличным.
