– Что ты такое говоришь, Лиза?..
Девочка, закрыв лицо руками, закрутилась на месте, будто волчок. Ужасные видения атаковали ее сознание. И ей было так страшно, так безысходно, как, наверное, в тот день, когда умирала мама.
– Она висит! Висит, папа! А под ней… А под ней…
– Леша, скажи ей, чтобы она перестала! Это уже не смешно! И вообще, твоя дочь очень невоспитанна, ею нужно заниматься! Куда это годится. Ты только посмотри, что она себе позволяет!
– Да замолчи ты! – рявкнул на Аллу Алексей. – Иди в комнату!
Последнее замечание тоже относилось к девушке. Та недоуменно вытаращила тщательно подведенные глаза, но с места не сдвинулась.
– Лиза, ты что-то… видишь?
– Нет, – девочка отняла руки от заплаканного лица. – Уже нет.
Больше всего сейчас она боялась, что папа ей не поверит. Да и как он может ей поверить, если он не знает о тех видениях, которые посещали ее.
– Это были… картинки? – осторожно спросил отец, присаживаясь на корточки перед дочерью. И в этот момент Лиза поняла, что папа знает о ее видениях: Инга рассказала.
– Да.
– Что с Ингой?
– Не знаю. Я хочу ее увидеть… и не могу! – Крупные слезы покатились по щекам девочки. Она и в самом деле пыталась увидеть Ингу, понять, что с ней происходит, но не могла. Лиза помнила, что ей однажды удалось «попасть на волну» по «заказу», когда она сильно захотела найти воришку в классе. И помнила также о том, что не так давно без своей воли увидела несчастье, случившееся с братом Инги, и каким-то образом взяла на себя часть его боли. Сейчас Лизе хотелось сделать то же самое – «найти» Ингу и попытаться на расстоянии помочь ей. Но, похоже, одного сильного желания было мало. А что необходимо еще для того, чтобы увидеть нужную картину, девочка не знала.
А возможно, у Лизы никак не получалось настроиться на нужную волну потому, что она сильно испугалась и разнервничалась. И оттого, что у нее это не выходило, она нервничала еще больше.
– Алексей, скажи ей, чтобы она прекратила свое выступление! – капризно заявила Аллочка. – Неужели ты не понимаешь, что она нарочно это делает, чтобы помешать нам? Она придумала…
– Придумала?! – в негодовании закричала девочка. И вдруг в люстре, висевшей над столом, лопнула лампочка. Осколки стекла посыпались в блюда, но Лиза, казалось, и не заметила этого происшествия. Алла всегда ее злила, но она сдерживалась, а сейчас, напуганная непонятным, происходящим с Ингой, уже не старалась и не могла скрывать свои эмоции, поэтому ответила Аллочке со всей прямотой, со всей искренностью своих чувств: – Да тебе бы такое испытать, что сейчас переживает Инга!
Лопнула еще одна лампочка, и Алла испуганно взвизгнула, потому что осколок оцарапал ей щеку до крови.
И в этот момент Лиза увидела Ингу…
* * *
Падение, настолько короткое, что она даже не успела его почувствовать, оборвалось резко. И Инга вдруг на чем-то повисла. Под ногами она ощущала пустоту, руки ее тоже были свободны, но что-то ее удерживало, не давало полететь вниз. Девушка осторожно приоткрыла глаза и увидела прямо перед собой ненавистное лицо с заостренным подбородком.
– А-ах, гад… – выдохнула она.
– Тише, дура, не рыпайся, – как-то приглушенно сказал ее враг. – Свалимся оба, костей не соберем.
И только тут Инга поняла, что «что-то», что ее удерживало, было рукой насильника, крепко обхватившего ее за талию. Мужчина успел подхватить девушку на самом краю одной рукой. Но Инга, падая, увлекла его за собой. И они бы вдвоем рухнули вниз, если бы мужчина не ухватился свободной рукой за столбик, на который была намотана проволока. Они висели вдвоем над глубоким котлованом, удерживаясь только за счет того, что мужчина одной рукой вцепился в этот ненадежный столбик, а второй рукой крепко прижимал к себе девушку.
– Не двигайся, – тихо сказал он в самое ухо. – Не двигайся, иначе сорвемся. Я тебя еле удерживаю.
– Столбик качается! – в ужасе воскликнула Инга, подняв глаза наверх. И тут же зажмурилась.
– Мы сейчас оба упадем! Это я виновата! Прокляла нас обоих. Мы с тобой обречены.
– Глупости, – засмеялся он и крепче прижал девушку. – Держись за меня. Как-нибудь выберемся.
– Как тебя зовут? – не к месту спросила Инга.
– Виталием. Забыла? Короткая же у тебя память!
– Я предпочла забыть это…
– А я вот, крошка, тебя все эти годы вспоминал. Только и жил тем моментом, чтобы тебя увидеть…
Инга в негодовании пошевелилась и вновь почувствовала, как ее сдавили так крепко, что ей трудно стало дышать.
– Не рыпайся, дура, сказал же! Я еле нас удерживаю. Да и столб этот треклятый вот-вот вырвется. Покаяться перед смертью не хочешь?
– Это тебе нужно каяться!
– Я уже покаялся. В лифте. В убийствах, – он тихо засмеялся. – Как видишь, мне терять нечего. Я теперь все успел. Даже увидеть, как ты страдаешь. Мне этого хотелось. Ради этого и затевалось маленькое представление…
– Тебя использовали! – быстро сказала Инга. – Ты – подставная фигура. Хоть это-то понял? Хотя бы сейчас? Нас с тобой обрекли.
– Мне терять нечего, как уже сказал. Давай-ка, крошка, бросай базар. Я не могу нас больше удерживать. Сделай же хоть что-нибудь полезное, не будь сукой.
Инга осторожно высвободила одну руку и протянула ее вверх. Пошарила по поверхности, ища, за что бы ухватиться, и нащупала какой-то тонкий корень. Не бог весть что, но висеть на двух руках уже надежней, чем на одной.
– Умница. А теперь, крошка, вторую руку куда-нибудь пристрой. Осторожно, но без промедления. Столб, чую, вывалится. И тогда мы вдвоем полетим.
Инга послушно вытянула вторую руку. Ухватиться было не за что, и она вцепилась пальцами в грань какого-то камня, показавшегося ей более-менее надежно вкопанным.
– А теперь согни одну ногу в колене и поставь ее мне на бедро. Ба, какие у нас эротические игры получаются! До смерти вспоминать буду.
Виталий уперся изо всех сил носами кроссовок в земляную стену обрыва. И Инга смогла поставить правую ногу ему на бедро.
– Крепко там ухватилась? Теперь давай, потихоньку отталкивайся, подтягивайся. Лезь наверх. Я держу. Если совесть тебе позволит, вытащишь потом и меня. Хотя нет, крошка… Проваливай. Я уже получил то, что желал. Шоу было прекрасным. Передавай своему братцу привет. Пожелал бы ему здоровья, да неискренне прозвучит. Так что просто передавай привет. Давай, крошка, скачи наверх! Да иногда вспоминай гнусного Виталика, обожавшего тебя до смерти.
С этими словами он сделал рывок вверх, выталкивая Ингу на безопасную горизонтальную поверхность. И одновременно с этим столбик, за который удерживался Виталий, накренился и выпал из своего гнезда. Мужчина едва успел отнять вторую руку, которой обнимал девушку, чтобы не утащить ее с собой в пропасть. Инга зажмурилась, услышав где-то внизу глухой стук и короткий стон, тут же оборвавшийся. И зарыдала. От страха, от пережитого ужаса, все еще не веря в свое неожиданное спасение. Еще мгновение назад она в буквальном смысле слова была на краю пропасти. Странная выходка человека, преступника, насильника, убийцы, который, возможно, планировал не оставлять ее в живых. Все смешалось – мораль, преступления. Она, нравственная, чистая, совершила смертельный грех – убила. Не в прямом смысле слова, но убила с помощью вырвавшегося проклятия. Он, убийца, спас ее от смерти. Стерлись границы…
