губу, ощущая, как предательски жалко звучит её голос, — Ваши люди, они…
Кровать затрещала, впиваясь деревянными ножками в пол, когда Шах повернулся. Теперь, когда он смотрел на неё, говорить стало намного труднее.
— Что они сделали? — произнёс, подавляя зевок.
В этот раз он набросился прямо с порога, не позволив ей даже поесть. Возможно, виной тому было Риткино платье, которое Ира надела, так, словно и впрямь шла на свидание.
— Они…, — голос снова отчаянно дрогнул.
В голове мельтешили формулировки: «они насилуют», «они избивают», «они делают жуткие вещи». Но сказать это вслух, под пристальным взором его тёмных глаз было весьма затруднительно. Ей сделалось стыдно! Как будто она клеветала на них. Словно это её нужно было судить и наказывать.
— Они тесно общаются с девушками, — сформулировал Шах.
От удивления Ира застыла с разинутым ртом. Она и представить себе не могла, что животную похоть возможно облечь в такой благородный вариант.
— Я не прав? — Эрат склонил голову на бок, наблюдая за ней.
Белый хлопок постели оттенял его смуглую кожу. Голый торс, поросший густым тёмным волосом, внушал настоящий трепет. И один только взгляд на него заставлял мысли путаться.
— Да, но…, — пролепетала она, ненавидя себя за такую позорную трусость.
— Но что? — его голос звучал как обычно уверенно, не считая лёгкой хрипотцы, какая бывает спросонья.
Ира взяла себя в руки. Она призвала на помощь всю свою женскую гордость. Точнее, те жалкие крохи, что ещё оставались внутри.
— Девушки не хотят с ними общаться! Это происходит против их воли, — произнесла и замолчала, ожидая реакции. Она последовала незамедлительно.
— Ты хочешь сказать, что они принуждают их? — Шах подтянул одеяло, прикрывая живот. Он сложил на груди руки, внимательно глядя ей прямо в глаза.
Ира поёжилась, теряя решимость. Этот мерзавец играл с ней, как ленивый пресыщенный зверь. И больше всего ей хотелось влепить ему звонкую оплеуху!
— Именно это я и хочу сказать, — произнесла она членораздельно.
В тёмной бездне его равнодушных глаз промелькнул огонёк. Как будто спящий вулкан пробудился.
— Так скажи, — улыбнулся Эрат.
Эта ухмылка подбросила щепок в огонь, который уже разгорался внутри.
— Они насилуют их, — процедила Ира сквозь зубы, — И в этом нет ничего смешного.
Шах кивнул утвердительно, остатки сонливости улетучились, и теперь на его лице было самодовольное выражение. От которого Иру мутило!
— Аллах создал женское тело для удовольствий. И суть женщины ублажать мужчину, приносить ему плотскую радость. Если только она не хранит верность Аллаху, — сказал он тоном проповедника.
— Радость? — глаза у Иры раскрылись, она с трудом удержалась, чтобы не плюнуть в него, — Что за Бог позволяет издеваться над женщиной, бить её и унижать?
Перемены в его настроении были сильнее, чем буря в пустыне. Не успела она среагировать, как Шах больно впился ей в волосы. Он подтянул её ближе, вынуждая смотреть. Два сияющих уголька вместо глаз придавали ему сходство с Дьяволом. С перепуга ей померещилось, что вместо зубов у него клыки.
— Да что ты знаешь о Боге, девчонка? — прозвучал его сдавленный тон.
Дрожа и теряя рассудок, Ира ответила:
— Я знаю лишь то, что обижать слабых — грех!
Она не могла не ответить, позволить ему напугать себя. Такой опрометчивый шаг мог бы стоить ей жизни. И теперь, сделав это, она ожидала, когда монстр, дремавший внутри него, выйдет наружу.
Шах промолчал. Взгляд его опустился на алые губы, что посмели перечить ему.
— Все мы грешны перед Богом, и все мы ответим за грехи свои, когда придёт срок, — вместо того, чтоб ударить, он её отпустил.
Ира тут же метнулась к изножью кровати. Она поджала колени к груди, готовясь в любую секунду дать бой. Однако теперь Шах сидел, опираясь затылком в холодную стену. Взгляд его был устремлён в потолок. А может быть в небо? Он словно ждал, что оттуда прольётся божественный свет.
— Но… вы же можете им запретить? — спросила она едва слышно.
Он отвлёкся, взглянул на неё снисходительно:
— Ты слишком многого хочешь!
Ира понизила голос до шепота:
— Я хочу всего лишь прекратить насилие.
— Хорошо, я попрошу ребят быть помягче, — сжалился Шах.
— Помягче? — неожиданно громко сказала она.
Он досадливо хмыкнул, как будто она вынуждала его тратить время на глупые объяснения:
— Пойми, я не могу запретить им! Это мужчины. И если они не получат своё, то возьмут это силой.
— Они не мужчины, — тихо ответила Ира. — Они просто…
«Нелюди! Твари! Скоты!», — горячей пульсацией билось в висок. Но она промолчала.
Шах устало вздохнул и убрал одеяло, под которым бесстрастно покоилась сильная плоть. Даже в таком состоянии его член не утрачивал стойкость, продолжая напоминать ей о том, каких размеров бывает в моменты любовных утех. Он не был ласков, как не был и груб. Казалось, что секс для него — продолжение трапезы, неотъемлемый атрибут, без которого вечер будет неполным. Употребляя её, он не брезговал. Целуя губы, соски и живот, попутно исследовал пальцами оба отверстия. Но никогда не касался их ртом! При этом минет, он считал обязательной частью «программы». И, с тех пор, как она в первый раз отсосала ему, взял привычку снова и снова ставить её на колени.
Ира смущённо уткнулась глазами в постель. Не так часто он щеголял перед ней без одежды. И каждый раз она ощущала волнение, как будто впервые видела тело мужчины. Эрат взял с подоконника сигареты и, совсем не смущаясь, вышел, в чём мать родила на балкон.
Когда раздался стук в дверь, отрывистый и торопливый, Ира еле успела прикрыться. Мужчина, бесцеремонно возникший в проёме, лишь только взглянул на неё. Его хмурый взгляд не выражал ни малейшего интереса к полуголой персоне, завёрнутой в простыню.
— Где Шах? — прозвучал его голос, усталый, как будто после ночной.
Ира кивнула на дверь балкона, откуда, впуская внутрь сизое облако дыма, уже вернулся Эрат. Не обращая внимания на свой обнажённый вид, он вальяжно прошёлся по комнате.
— Там новую партию привезли, — сообщил человек. Он стоял на пороге, одетый в грубое хаки.
— И как? — равнодушно бросил Эрат.
Человек усмехнулся:
— Не хилый улов! В основном молодняк.
Шах прервал его жестом. Он схватил со стула банное полотенце и обернул его вокруг бёдер.
— Выйдем, — сказал и направился к двери.
Ира осталась сидеть, слушая, как две пары ног шумно скрипят половицами. Они удалились и теперь голоса стали звучать неразборчиво. Тем не менее, желая услышать хоть что-нибудь, она подбежала к двери и аккуратно нажала на хлипкую ручку. В тишине коридора послышался голос:
— Пускай завтра Карим их осмотрит. Если целки,
