Наталия Левитина - Все прелести замужества

– Во-первых, все мои растения для меня живые существа. А во-вторых, если б я писала о тебе, то уж точно не сказала бы, что Никите ты просто «нравишься». Ведь он тебя обожает!

– Обожает… – эхом отозвалась я.

– Конечно! Ах, Юля, Юля… И ты подумала, что я мечтаю от тебя избавиться? Нонсенс! Ну куда мы друг от друга денемся? Мы давно одна семья. Но я понимаю… Ты расстроена, буквально убита тем, что с тобой произошло. Поэтому делаешь неправильные выводы, цепляешься к словам и выдумываешь бог знает что. Ах, Юля, это так на тебя похоже!

Гора свалилась с моих плеч, я испытала невероятное облегчение! Какое счастье: Ланочка – не гнусная отравительница, а всё та же душечка, то есть моя вредная, своенравная свекровь! Ужасно узнать, что у тебя под боком окопался враг и, лживо улыбаясь, потихоньку полирует штык-нож. И как приятно думать, что рядом – друг! Пусть даже и друг-эксплуататор.

– Вы сказали, в следующем году у нас обязательно будет ребёнок? – вдруг вспомнила я.

– Конечно! – подхватилась Ланочка. – Я знаю несколько семейных пар… У одних сначала не было детей, лет пять или шесть. А потом – словно плотину прорвало! Четверых вырастили, сейчас дети уже большие, живут отдельно. Четыре – это, думаю, слишком круто. Но парочку внуков я, наверное, от вас получу. Эх, если честно, не представляю себя в роли бабушки.

Милая Ланочка!

Как приятно всё это слышать. Она вселяет в меня надежду. Неужели у нас с Никитой получится – и даже очень скоро? Я безумно хочу в это поверить… Этих слов – поддержки, ободрения – я так и не дождалась от Никиты. Но вот сейчас их произносит свекровь, которую десять минут назад я считала своим кровным врагом…

– А чаю мы с тобой так и не выпили! И уже так поздно!

– А вы оставайтесь у нас ночевать, – горячо предложила я. Моё сердце разрывалось от благодарности и чувства вины: я совершенно необоснованно взъелась на свекровь.

– Ты что! Я не могу, – отказалась Ланочка. – Мне будет неудобно спать у вас. И потом, здесь нет моего крема, и молочка, и сыворотки. И массажёра. И перчаток.

– Каких перчаток?

– Для рук, – пояснила Ланочка. – Специальные, с микротоками. Я в них сплю.

– А-а…

– К тому же сегодня у меня по графику коллагеновая маска. Я не могу себя её лишить. А у тебя ведь нет.

– Уж этого у меня точно нет, – согласилась я. – И перчаток. И сыворотки. Что ж, тогда давайте вызовем вам такси.

Утро я встретила в обнимку с ноутбуком – ночью взяла его в кровать, чтобы дописать пару абзацев, да так и уснула. Сочинительство – нерушимый оплот, вокруг него выстраивается моё существование, и жизнь упорядочивается благодаря тому, что в каждом дне находится время для творчества…

Не успела я открыть глаза, как ощутила в груди приятную тёплую волну. Вспомнила – накануне произошло что-то хорошее.

Да, мы выяснили отношения с Ланочкой.

И теперь всё стало легко и просто.

Как здорово!

Я курсировала по квартире, совершая привычные утренние процедуры. В окнах сияло солнце, и за ними царствовала безумно красивая осень – бронзово-жёлтые рябины, золотые тополя. Я словно забыла о катастрофе, случившейся совсем недавно, о несчастье, окутавшем меня чёрной пеленой. Конечно, забыть о таком невозможно. Потребуется бездна времени (или новая беременность), чтобы прийти в себя и снова научиться улыбаться, а не механически растягивать губы в улыбке. Сейчас я делала вид, что мне уже не больно, надеясь убедить себя в этом. Надо шевелиться, совершать все необходимые действия, умываться, делать причёску, общаться, работать, не покладая рук. И тогда всё постепенно наладится.

Всё будет хорошо!

Я это заслужила.

На завтрак смастерила себе бутерброд и налила зелёного чаю. Бутерброд являлся отголоском прежней вольготной жизни, зелёный чай – символом новой эры. Увы и ах, я превратилась в добросовестного потребителя этого полезного напитка. И планировала в скором времени обзавестись целым арсеналом похвальных привычек. Правда, попытка спать побольше с треском провалилась, да и финт с овсянкой не удался – всего один раз утром я позволила себе насладиться фетишем английских аристократов и поняла, что ради сохранения психической стабильности мне лучше вернуться к старому доброму бутерброду с колбасой.

Зато я совсем не пью кофе.

Подтвердила аксиому о безграничности человеческих возможностей. Ведь я искренне полагала, что умру, если буду лишена моего драгоценного коричневого пойла. Однако дни бегут один за другим, с пальца уже сошла мозоль, натёртая при включении кофе-машины, а я всё ещё жива!

Да, жива. И в окно светит солнце.

Сегодня утром – впервые после возвращения из больницы – я почувствовала, что депрессия немного отступила. Слова свекрови насчёт неизбежности её скорого превращения в бабушку, Ланочкин оптимизм – всё это живительным бальзамом пролилось на моё сердце. Если она верит, что у меня обязательно появится ребёнок, как я сама смею в этом сомневаться?

«Витамины!» – вдруг хлопнула я себя по лбу. Надо обязательно их допить, а потом заказать через Интернет вторую коробку. Я превращусь в женщину с идеальным здоровьем, а потом из командировки вернётся Никита и повторит фокус, блестяще удавшийся ему два месяца назад, – забацает нам малыша…

В фиолетово-серебряной коробочке сиротливо болталась последняя конфета. Я повертела её в пальцах, подумав, что, возможно, эти швейцарские витамины уже продаются в городских аптеках… Хотя нет, Марина, вручая подарок, подчеркнула его исключительность, заметив, что у нас такого днём с огнём не сыщешь…

Внезапно конфета вывалилась из моих пальцев. Я замерла, поражённая одной мыслью, и на добрых пять минут утратила способность шевелиться. Зато мои мозги не просто шевелились – они кипели.

Вот я дура!

Любуюсь из окна осенними пейзажами, медитирую над чаем, мечтаю о малыше… А ведь проблема-то не решена! Факт остаётся фактом: кто-то несколько недель накачивал меня отравой и довёл до больницы!

Вчера чудесным образом удалось снять обвинения с Ланочки. И я расслабилась, расчувствовалась… Но ведь вместо Ланочки был кто-то другой.

Кто?!

Я перевела взгляд на витаминизированную конфету… О боже… Неужели?.. Но всё сходится! Когда я начала их принимать, моя крыша срочно засобиралась на Мальдивы, нимало не беспокоясь о том, что я предпочла бы видеть её на прежнем месте!

Марина Аркадьевна?

Она?

Нет, только не это… Любимый главный редактор, соратница, почти подруга… Какие волнующие комплименты отпускала она моему литературному таланту! Какие жуткие вердикты выносила в адрес моих нарядов! Мы столько лет проработали бок о бок. И вот теперь она превратилась в заклятого врага?