меня! Твой отец присвоил себе то, что являлось моим по закону!
Энтони развернулся лицом. Его взгляд пригвоздил её к стулу.
— Ты что несёшь, сука? — угрожающе выдохнул он.
Но она приказала себе не бояться. И, гордо встретив исполненный ярости взгляд, произнесла то, что давно уже рвалось наружу:
— Я ненавижу вас! Вы просто воры!
Всё случилось так быстро, что Кэт не успела опомниться. Заслониться, спастись от жестокой расплаты! И когда его тяжелая, словно бита, ладонь наотмашь ударила по лицу, она опрокинулась вместе со стулом. Перед глазами поплыли круги. Звон в ушах оглушил, вынуждая очнуться! И Кэтрин закрыла руками лицо. Понимая, что это ещё не конец…
Огромная мужская фигура проворно двигалась в полумраке. Он погасил свет, или это в глазах потемнело? Кэтрин тихо скулила, прижимая ладони к лицу. Левая часть которого представляла собой оголённый нерв.
Тони присел рядом с ней.
— Ты — моя собственность, слышишь? — прорычал он, сжимая в кулак её волосы, отрывая от пола.
Пульс зашкаливал! Дыхание перехватило!
— Я ненавижу тебя, — сквозь боль, прошептала она.
Глаза его полыхнули.
— А мне плевать! — с хищной усмешкой констатировал Торрес.
Он отпустил её резко. И, падая на пол, Кэтрин больно ударилась локтем.
Она почти потеряла сознание. И даже спустя полчаса продолжала лежать на полу, прикрывая лицо. Пряча в ладонях свой стыд! Свою незабвенную гордость, от которой почти ничего не осталось. Щека онемела, а во рту ощущался вкус крови.
Затишье длилось всего одно лето! Пару месяцев слов и объятий. Когда, засыпая с ним рядом, она ощущала себя в безопасности. За это короткое время она и забыла, какую боль могли причинять его сильные руки.
В боковом окне мелькал холмистый пейзаж. А впереди, разрезая его, серой лентой стелилась дорога.
«Тут, и, правда, красиво», — думал Энтони. Ему захотелось озвучить свои восторги. Но он предпочёл промолчать! Во-первых, потому, что она всё равно не оценит. Сквозь повязку не видно, он сам проверял. Во-вторых, ему хотелось сохранить интригу. Ещё немного понаблюдать за ней.
Кэтрин сидела по правую руку, на пассажирском кресле его внедорожника. На этой машине можно ехать долго и далеко. И с каждым километром пути пальцы её, сжимавшие ремешок дамской сумочки, напрягались всё больше и больше. В багажнике на всякий «пожарный» лежала верёвка. Но Тони не стал её связывать! Надеясь, что эта дикарка в шкуре овцы не кинется на него, угробив обоих. Но теперь сожалел! Казалось, ещё немного, и Кэтрин выпрыгнет на ходу. Он предусмотрел и такое, предварительно заблокировав дверцы.
Тони скользнул взглядом по её лицу. Дело рук его красовалось на полщеки. И, хотя, он ударил не сильно, но рассёк ей губу. Он сожалел! Но не стал извиняться. Зачем? Ведь то, что он был намерен сделать теперь, всё меняло. Эта мелкая сучка сама напросилась! Он готов был убить её сразу, как только… Как только понял, что она обхитрила его! Всё это время водила за нос.
Согласно контракту, «стойло» тётушки Рози возвращалось к законной хозяйке в случае развода. Если детей завести не получится!
«Хороший план», — думал Энтони, радуясь, что вовремя раскусил его. Он злился! Но в основном на себя самого. Как он мог не учесть эти бабские штучки? Так просто и так очевидно! Она принимала их всё это время. Терпела, когда он ебал её! И даже научилась мастерски притворяться, что ей хорошо с ним…
Кэтрин пошевелилась, шумно втянув носом воздух.
— Долго ещё? — спросила она.
— А что? — равнодушно ответил Энтони.
— Я в туалет хочу, — бросила Кэтрин.
Он рассмеялся:
— Потерпишь!
Кончик её языка боязливо прошёлся по нижней губе. Достиг свежей ссадины и болезненно замер… Тони крепче сжал руль. Подавляя желание! В этот самый момент он хотел её, как никогда. Хотя бы ещё один раз. Напоследок.
Солнце, отыскав лазейку в груде кучевых облаков, ударило прямо в глаза своим ярким лучом. Тони надел очки и мир за стеклом стал чёрно-белым.
— Ты убьёшь меня? — Кэтрин шмыгнула носом.
Повязка впитала слёзы. Но одна капелька всё же выкатилась на щёку. Она поймала её губами.
— Догадливая, — протянул Энтони.
Ему нравилась эта игра! Нравилось чувствовать страх, так отважно скрываемый ею.
«Ну же, проси! Умоляй сохранить тебе жизнь», — думал Тони. Но она не просила. Вместо этого продолжала смиренно молчать, отвернувшись к окну. Как будто видела там что-то знакомое.
Он включил музыку, чтобы скрасить молчание.
«Me buscarás en el infierno
Porque soy igual que tu 8», — пропело радио.
«Туда мне и дорога», — подумал Энтони. И снизил скорость, увидев на горизонте их пункт назначения. Машина затормозила на обочине. Их уже ждали и ворота оказались не заперты.
— На выход! — скомандовал Тони, и добавил, — Только попробуй избавиться от повязки.
Он помог ей выбраться и огляделся. Вид отсюда открывался бомбический! Каких-то полчаса в пути, и вместо города, кишащего людьми и звуками, ты стоишь на вершине холма. Полной грудью вдыхая насыщенный ароматами воздух.
Кэтти тряслась, как осиновый лист. Хотя на плечах у неё была его куртка.
— Пожалуйста, не трогай моих сестёр и тетю Рози! — дрожащим от слёз голосом проговорила она.
— Ты, блядь, серьёзно? — ошарашено выдохнул Энони. Представляя, как душит старую ведьму.
Она покачнулась. На фоне бледности синяк стал более заметным. Захотелось ещё поиграть. Потешить своё самолюбие! Уж если в её понимании он такой негодяй, то пускай ощутит на себе его власть.
— Я псину оставлю себе. Как его там, Питти? — произнёс он задумчиво.
Кэтрин всхлипнула и… начала оседать. Он подхватил её на лету. Куртка скользнула на землю. Девчонка была ни жива, ни мертва.
«Перегнул», — отругал себя Тони. Он бережно уложил её голову к себе на плечо, и понёс в направлении дома. Дверь им открыла приятная женщина, на вид чуть моложе Мартины.
— Ой, что случилось? — с беспокойством спросила она.
— Всё в порядке! Воды принесите, — ответил Тони.
В спальне он снял повязку с её лица. Осмотрел пострадавшую щеку. Нежно коснулся её гематом. Как будто его запоздалая ласка могла излечить их.
— Мистер, Торрес, — окликнула женщина.
Стакан у неё в руке ходил ходуном от волнения. Вероятно, не каждый день к ним приезжает хозяин.
Тони взял его, поставил на тумбу.
— Выйди! — бросил он горничной и тяжело опустился в изножье кровати.
Это решение пришло к нему молниеносно. Её слова об отце не давали покоя. Тони начал копать! И когда узнал предысторию, то, мягко говоря, удивился.
— Я думал, ты
