– Запомнил, не буду, – проговорил Сергей в мой затылок, как в микрофон.
– Ты слышал? Будешь мстить? Выгонишь рыжую, закроешь ее программу, вообще всех разгонишь на нашем местном телеканале? Это сейчас даже не модно, а строго обязательно.
– Приму критику к сведению. Извинюсь перед журналистами. Проведу открытую пресс-конференцию. Скажу честно, на всю страну, что люблю женщину…
Я хотела поспорить, что он этого не сделает. Но почему-то не стала. Накормила Сережу завтраком, проводила его до дверей. Потом стояла у окна, выглядывала из-за занавески как школьница. Поймала его взгляд, прощальное движение руки. Счастливая побежала в комнату, что-то опрокинула по пути, рухнЗула на кровать так, что та ойкнула всеми пружинами. Засмеялась, заплакала от счастья, глупая баба…
Пока еще губернатор жил в маленькой холостяцкой квартирке, где стулья загораживали проход, а книги, как живые, расползались по полу и лезли под ноги. Я надела его старые тренировочные штаны, вытянув почти всю резинку наружу и связав ее узлом на животе, вырезала косынку, поискала и не нашла тряпку.
После уборки я переместилась на кухню, стала стучать дверцами шкафов, крышками кастрюль. Надо было придумать себе занятие до вечера, какую-нибудь долгую кулинарию, которая могла бы тянуться целый день, а потом моментально, пока он выходит из машины, поднимается по лестнице, раздевается и принимает душ, превратилась бы в горячее, аппетитное чудо. С пылу, с жару…
В этом доме пока не было муки, дрожжей, маргарина. Буквально за один взгляд в зеркало я нанесла на светящееся лицо легкий макияж, щелкнула по носу свою счастливую физиономию и выбежала на улицу. Голова еще слегка кружилась после прошедшей ночи, ноги ступали по земле, как по незнакомой планете. По привычке я окинула взглядом свое отражение в витрине. Ничего девочка! Только уж очень счастливая… Не то что раньше – холодная циничная красавица с насмешливыми глазами.
Я остановилась как вкопанная. Со стола уличного торговца газетами на меня смотрела гувернантка Поливановых. Холодная и циничная, да еще в полный рост, в короткой юбке, замершая в кокетливой позе.
Уже слыша свист бумеранга моей судьбы, который возвращался ко мне, набрав скорость для разрушительного удара, я купила этот номер газеты и пошла к дому, забыв про муку и дрожжи. На лестнице я остановилась. Мне вдруг подумалось, что заходить в эту квартиру мне, может быть, уже и не стоит. Развернула газетный номер.
Бойкое журналистское перо описывало сексуальные похождения некой девицы Черновой, которая шла «по подушкам» к заветной цели. Директор финансовой компании Олег Ступенко, «фармацевтический король» Михаил Поливанов, его жена Людмила, несовершеннолетний Олег Поливанов, писатель Аполлон Селезнев, мастера тантрического секса супруги Сталактитовы, наконец, новый губернатор области Сергей Лунин. Вот этапы «ее большого пути». Автор не сомневался в моих выдающихся способностях и предполагал, что на достигнутом я не остановлюсь.
Я остановилась на лестничной площадке. Рыбьими глазками на меня смотрели холодные металлические двери. Откуда-то сверху тянуло сквозняком. Какая-то женщина двумя-тремя площадками ниже вдруг вскрикнула:
– Я тебя предупреждала?! Скажи, я тебя предупреждала?! Кто оказался прав?! Да катись ты…
Не договорив, она сама застучала каблуками вниз по лестнице, покатилось в пролет ее ворчание. Вот и мне пришла пора катиться вниз. Я подождала, когда хлопнет входная дверь, и уже повернулась к лестнице, как услышала за дверью голос Сергея. Он с кем-то разговаривал, видимо, по телефону. Когда он успел вернуться? Но тут ему кто-то ответил, раздались аплодисменты… Я забыла выключить телевизор. Эти уж мне начинающие домохозяйки! А выключила ли ты плиту?
Раздраженная глупыми бытовыми мелочами, которые так нагло заявляют о своей значимости, когда рушится вся человеческая жизнь, я вошла в нашу, вернее, в Сережину квартиру. На кухне действительно работал телевизор. С экрана на меня смотрел человек лет тридцати-тридцати пяти. Он был бы даже красив, если бы не перламутровый шрам, перебивший бровь над его левым глазом на две равномерные половинки, что придавало его лицу то ли насмешливое, то ли удивленное выражение. На висках была заметна ранняя, но благородная седина.
Это были уже родные мне черты, мои до последнего седого волоса, до самой незаметной морщинки… В этот момент Лунин о чем-то попросил ведущего пресс-конференции. Оператор взял его крупным планом. Он смотрел в камеру как-то необычно. То ли еще не привык к новой роли, то ли волновался, но мне показалось, что Лунин был встревожен.
– Я хочу сейчас обратиться к самому дорогому для меня человеку, – сказал Лунин и беспокойно дотронулся до своей перебитой шрамом брови. – Это моя невеста, единственная, любимая моя женщина. Я прошу простить уважаемых телезрителей, но обстоятельства вынуждают меня сказать с экрана эти слова только для нее. Света! Я тебя люблю, я верю тебе и никогда не предам тебя. Я боюсь, что ты уже сама прочитала эту гадость или тебе ее прочитали «доброжелатели», – мой любимый потряс газетой, которую все это время держал в руке. – Что поделаешь? Ты теперь – невеста губернатора, а скоро будешь его женой. Это только начало, только первая грязь, первая ложь. Что еще ждет нас впереди? Уходя на работу, я забыл тебе сказать: «Будь мужественной!» Теперь я говорю тебе эти слова. Пять минут назад сюда, в студию, позвонил Олег Поливанов, сын Михаила Павловича. Он сказал, что все написанное в этой газетенке – гнусная ложь, что он всегда был и будет твоим младшим другом и братом. Олег предположил, что мне, как губернатору, будет неудобно наказывать обидчика, сочтут, что я пользуюсь служебным положением. Поэтому он сам вызывает лживого журналиста на дуэль. У Михаила Павловича растет хороший сын и настоящий мужчина…
– Простите, что перебиваю вас, Сергей Николаевич, – вмешался ведущий пресс-конференции, – у нас звоночек в студию. Алло! Мы вас слушаем! Алло! Вы в прямом эфире! Говорите…
– Але! – какой-то ребенок возился с телефонной трубкой, дышал и что-то бормотал. – Але!
– Мы вас внимательно слушаем, – сказал потолку ведущий. – Представьтесь…
– Але! Дядя Сережа, я телефон у мамы стащила, – этот голосок я не могла не узнать, и мое сердце замерло. – Это плохо, мне сейчас попадет. Вы обещали со мной попрыгать с гаража в снег и показать мультики в башне… водородной. Помните?
– Представьтесь, – не унимался ведущий.
– Сам представляйся, если хочешь, воображала! Дядя Сережа, бегут уже, сейчас наказывать будут. Передай Свете, что я люблю ее сильно, как ты. Нет, еще сильнее… Вырывать из рук некультурно! Где тебя только воспитывали такого? Не повезло тебе с гувернанткой…
