– Маша, давай дождемся темноты. На соседнем участке играют дети. Кругом люди. Как только стемнеет, мы вновь сюда придем. Убери пистолет в сумочку. Пошли обратно.
– Пошли, – вздохнула я и, немного подумав, предложила: – Давай поедем в Воскресенск, посидим там в каком-нибудь кафе и поговорим о чем-нибудь хорошем.
– Давай, – согласился Димка.
В Воскресенске мы быстро нашли небольшое частное кафе и сели за столик. Димка чувствовал себя стесненно и заметно нервничал.
– Димка, я есть не хочу, потому что сегодня уже обедала в ресторане. Ты будешь есть?
– Нет, Маш, не буду.
– Точно?
– Маша, тут, наверное, очень дорого.
– У меня есть деньги.
Димка покраснел до кончиков ушей и сказал:
– Пусть я не так много зарабатываю, но я никогда не позволю, чтобы меня кормила женщина, вернее, платила за меня в кафе.
– Да ладно, – махнула я рукой и, не обращая внимания на его сопротивление, сделала заказ.
– Маша, я сейчас уйду. То, что ты делаешь, унизительно для меня.
– Извини, Димка, – улыбнулась я, протягивая ему горшочек с пельменями, – но у меня так сложилась жизнь, что я уже давно забыла, что такое гордость. У больных СПИДом не бывает гордости, поэтому не обессудь. Это понятие мне незнакомо. Давай ешь и ничего не выдумывай. Мне деньги совсем ни к чему. Я заказала маме памятник, а больше мне ничего и не нужно. Ты и вправду решил уйти? Неужели ты оставишь меня одну? Сам согласился помочь, а теперь отступаешь назад.
На секунду закрыв глаза, я подумала о том, что Илья, сам того не желая, сделал мне щедрый подарок. Деньги, пистолет… Все это очень кстати.
– Предлагаю отметить нашу встречу, ведь мы не так часто встречаемся.
Подозвав официанта, я заказала бутылочку виски. Димка покачал головой.
– Маша, ты же за рулем. Тебе нельзя пить…
– Ерунда. Я могу водить машину в любом состоянии. Мне без разницы, сколько я выпила.
Официант принес «Черный бархат». Димка вытаращил глаза. С ресторанной накруткой эта бутылка стоила бешеные деньги. Я взяла бутылку, открыла ее и разлила виски по рюмкам.
– Ну за встречу!
– За встречу, – грустно произнес Димка и опустошил свою рюмку. – Ты очень изменилась, Маша. Даже не верится, что за короткий срок человек может так измениться. Ты носишь в сумочке пистолет, ездишь в шикарной иномарке, покупаешь дорогое виски и щедро даешь официанту на чай. Я и не подозревал, что ты способна на такие подвиги.
– Я беру от жизни то, чего не могла взять раньше, когда была здоровой. Мне осталось совсем немного, наверное, именно поэтому я стала такой скверной.
– Ты не скверная и никогда ею не была. Ты просто попала в такие обстоятельства.
Глядя, с каким аппетитом Димка уплетает пельмени, я не смогла сдержать улыбку. Он отличный парень. Женщине, которая решит связать с ним свою жизнь, наверняка повезет. Таких любят не за деньги. Их любят за то, что они есть, и за то, что они рядом.
– Димка, а почему ты не женишься? – грустно спросила я. – Ведь твоя первая жена погибла давно.
– Маша, я хотел бы жениться по любви.
– А ты что, никого не любишь?
– Люблю, – смутился Димка.
– Надо же, а она что, замужем или просто не отвечает тебе взаимностью?
– Она больна СПИДом, – серьезно ответил Димка и пристально посмотрел мне в глаза.
– Димка, ты что такое говоришь? – вздрогнула я. – Ты меня имеешь в виду?
– Я люблю тебя, Маша, ты даже не представляешь, как я тебя люблю. Я ни на что не претендую, ни на твои чувства, ни на твою свободу. Я прекрасно понимаю, что ничем не могу заинтересовать тебя. Я не Илья. У меня нет за плечами криминального прошлого. У меня нет огромных денег, а только старенькие «Жигули», квартира недалеко от вокзала и зарплата обыкновенного служащего, который имеет два высших образования, но так до сих пор и не понял, зачем они ему нужны. Мои дипломы оказались не нужны не только мне, но и государству. Если бы я знал, что они останутся невостребованными, то не стал бы тратить десять лет жизни на конспекты, экзамены и прочую ерунду.
Димка замолчал и опустил глаза. Я тихонько всхлипнула.
– Маша, ты что? – испугался он. – Пожалуйста, не вздумай плакать.
– Спасибо тебе за все, – прошептала я, пытаясь взять себя в руки. – Сейчас я расскажу тебе одну историю, и ты возьмешь свои слова обратно. Тебе будет стыдно, что ты так хорошо говорил обо мне.
– Маша, о чем ты?
Я закрыла Димке рот ладошкой и рассказала о своей работе, о пахане, Вадиме и, конечно же, об Илье. Мне ничего не хотелось скрывать, даже событий той страшной ночи в коттедже. Когда я дошла до ковбоя, приковавшего меня к кровати, Димка напрягся и задумался.
– Маша, а может, тебе все это показалось?
– Такое не покажется!
– Маша, а сколько человек ты успела заразить СПИДом?
– Пока только одного. Скажи, теперь ты меня ненавидишь?
– Я тебя люблю, – вздохнув, произнес Димка и разлил виски по рюмкам. – Меня не интересует, чем ты занимаешься. Для меня ты добрая и нежная сестра из урологии, которую готовы были носить на руках все пациенты. Ты больна, Маша, а больной человек сам не ведает, что творит. Я не имею права тебя осуждать. Прежде чем осуждать кого-либо, надо поставить себя на место этого человека. Я не могу встать на твое место, потому что не болею СПИДом. Я и сам не знаю, как бы повел себя в этой ситуации…
Димка посмотрел в окно и постарался улыбнуться.
– Ну что, уже темно. Пошли искать твоего ковбоя.
– Димка, ты уверен, что хочешь пойти со мной?
– Конечно. Мне кажется, ты без меня не справишься.
Мы встали и направились к машине. Я прижалась к Димке и тихо сказала:
– Это какое-то безумие. Настоящее безумие…
Димка ничего не ответил. Он уткнулся в мои волосы и жадно их поцеловал.
Оставив машину у реки, мы вновь перелезли через дыру в заборе и спрятались в темных кустах. Димка выбрал место, где входная дверь коттеджа хорошо просматривалась. Посмотрев на часы, я увидела, что стрелки приближались к двенадцати. Достав из сумочки пистолет, сняла его с предохранителя и опустила дулом вниз. Внезапно мне показалось, что рядом кто-то есть.
– Димка, мне кажется, мы здесь не одни, – испуганно прошептала я.
– С чего ты взяла? – сжал он мою руку.
– Я чувствую.
В поселке все спали. В районе сторожки, где сидела охрана, лениво брехала собака, но вскоре и она замолчала. В наступившей тишине отчетливо раздался какой-то шорох. Оглянувшись, я увидела, как кусты справа от меня зашевелились. Сердце застучало с сумасшедшей скоростью, сомнений не было: кто-то быстро двигался в нашем направлении. Увидев тень, я поняла, что больше не могу ждать. Этот кто-то пришел сюда для того, чтобы убить меня. Перед смертью Илья предупреждал, что мне грозит опасность… Не раздумывая ни минуты, я вскинула руку и быстро нажала на курок. Раздался выстрел, и тень рухнула на землю.
