— Высади меня у «Лонг Хорна», — буркнул он, назвав придорожный бар, которым владел Куинн Лайтфезер.
Кло затормозила, как камикадзе, идущий на смерть. Фургон занесло, тормоза отчаянно взвизгнули. Кассеты на приборной доске подпрыгнули и посыпались на пол.
Майкл долго молча смотрел на Кло, прежде чем вышел из кабины. «А ведь это она виновата в том, что все мои попытки завести серьезные отношения с женщинами ни к чему не приводили», — вдруг подумал он. Трудно изображать страсть к кому-то, когда встаешь по утрам, скривившись от боли из-за неудовлетворенного желания, преследующего тебя долгими ночами. Но что бы раньше ни происходило между ними, он не собирался больше впускать ее в свою жизнь. Он так долго хотел обладать этой страстной по природе женщиной, так мечтал об этом прекрасном обнаженном теле, которое бы плавилось от желания в его руках, что заслуживал небольшой компенсации. Наклонившись к окну, он посмотрел ей в глаза и ухмыльнулся:
— Увидимся в амбаре, красотка!
— Ублюдок!
— Я не ублюдок. Ты прекрасно знаешь, что мои родители были женаты, — улыбаясь, ответил Майкл.
Ничто так не радовало его в жизни, как этот яростный взгляд, которым наградила его Кло.
Когда Кло свернула на узкую аллею перед «Пинто Бин», сердце ее дрогнуло. Старый красный «Фольксваген» матери тускло мерцал в тени дома. В Лоло было тихо, где-то вдалеке лаяли собаки, из проехавшей мимо машины донеслась рэповая музыка. Снег таял, и вода капала с крыши на землю, собираясь в глубокие лужицы по обеим сторонам крыльца. Верхний этаж, где жила мать, светился, что для Стеллы, рано встававшей и рано ложившейся спать, было необычно.
Старый красный двухэтажный особняк 1880-х годов всегда казался Кло неважным вложением средств, и, тем не менее, она теперь была владельцем половины этого здания. Но собственный кулинарный магазин являлся мечтой матери, а Кло не могла допустить, чтобы мечта Стеллы была разбита второй раз.
Пальцы Кло судорожно вцепились в руль.
— Я не хочу сюда возвращаться, не хочу! — пробормотала она как заклинание, прежде чем открыла дверь фургона. — Я уговорю мать продать этот дом и уехать со мной.
Но когда ее ноги коснулись древней булыжной мостовой, Кло сжала губы и поняла, что это самообман. Она не сможет вырвать мать из Лоло даже железным ломом.
— Кло! — крикнула Стелла, торопливо сбегая с крыльца в старом халате.
Она была одного роста с дочерью, с прекрасно сохранившейся фигурой; ее длинные волосы казались серебряными в лунном свете. Стелла крепко обняла дочь, и Кло, как всегда, почувствовала себя защищенной в материнских объятиях. Она знала, что здесь ее любят и ждут даже в самые плохие времена.
Кло крепко обнимала мать в ответ, жалея в душе, что не могла вот так же защитить и утешить ее много лет назад, когда Стелла была изнасилована, Гас Баллас зверски убит, а отец арестован. Здесь, в аллее на фоне старых домов, стоявших как памятники, под звуки капели все оборонительные стены, которые Кло выстроила вокруг себя, рассыпались в пыль.
Стелла слегка отстранилась, внимательно всматриваясь в лицо дочери.
— Ты — дома, родная. Ты в безопасности, — нежно сказала она, гладя Кло по голове и вытирая слезы с холодных щек.
В безопасности… Кло подавила в себе рвущийся наружу истеричный смех. Разве когда-нибудь семья Мэттьюзов будет чувствовать себя в безопасности, оставаясь в Лоло?!
Когда они вошли в дом, Стелла разглядела синяк под глазом дочери и нахмурилась.
— Работа Росса, я думаю? — презрительно бросила она. Ей никогда не нравился Росс, но она всегда была с ним подчеркнуто вежлива, навещая их в Чикаго. — У этого мужчины, если ты все еще предпочитаешь его так называть, никогда не было души. Мог бы подождать для приличия хоть некоторое время, а не жениться сразу после развода!
— Мам, не надо…
— Расскажи мне все.
Все эти годы, защищая детей от сплетен и унижения, как дикая кошка, мать учила их держать удар и быть гордыми. И сейчас она ждала ее рассказа, отступив и скрестив руки на груди.
Кло заставила себя вспомнить последние три месяца и тяжело вздохнула. Ей очень не нравился собственный образ — женщины, утонувшей в боли и ненависти. Сейчас она смотрела на себя со стороны, как будто все это происходило с какой-то другой женщиной, которую мучила бессонница, которая лихорадочно работала с единственной целью: разрушить карьеру Росса. Она отказалась от имиджа холеной, преуспевающей деловой женщины и впервые показала Россу, на что она способна, чтобы защитить себя.
— Я перевела на свое имя наши анкеты во всех крупнейших рекламных журналах мира. Забрала с собой большую часть наших совместных проектов, так как над ними фактически работала я одна. Они на дискетах в моей сумке. У него не осталось никаких записей, только отрывочные наметки, так что теперь ему придется очень сильно пошевелить мозгами — на этот раз своими, а не моими, — чтобы суметь что-то сделать. Не думаю, что ему это удастся. Со временем в новой фирме захотят от него свежих идей, и его новая жена, думаю, не очень обрадуется, обнаружив, что он способен только играть в теннис. Она ведь была уверена, что это Росс, а не я, зарабатывает такие большие деньги.
— Росс заслужил все это. Надеюсь, когда он до конца осознает, что ты с ним сделала, он уже не сможет тебе отомстить?
Месть… Она не принесла Кло желанного удовлетворения. Три месяца она хладнокровно разрушала карьеру Росса, а теперь, когда цель была достигнута, чувствовала себя опустошенной, выжатой и неуверенной в собственном будущем.
Как она могла быть такой слепой и так ошибаться в Россе?
— Он не сможет отрицать, что взлетом своей карьеры обязан мне и моим идеям. Росс конченый для бизнеса человек. — Кло дотронулась до синяка на щеке. — Не думай, что это было у нас в обычае. Просто он вышел из себя, но заплатил за это сполна. Я хоть удержалась на ногах, а он после моего удара валялся и корчился от боли, зажимая свое мужское достоинство. Думаю, что брачную ночь я им изрядно испортила.
Кло вдруг вспомнила свежий ветер Вайоминга, Майкла Бирклоу рядом с ней в фургоне и еле уловимый аромат, присущий только ему. Этот запах сразу напомнил ей их короткое объятие и поцелуй в амбаре — единственный раз в жизни много лет назад.
О господи! Она так мечтала никогда не возвращаться в этот город! Стать богатой и вести такую жизнь, которая говорит о солидном счете в банке. Сделать себе такую карьеру, чтобы люди всюду узнавали ее и оборачивались ей вслед…
«Я позабочусь о тебе, мам, — мысленно поклялась Кло. — Я действительно хороший специалист в своем деле. Никто никогда не сможет больше ничего отобрать у Мэттьюзов!»
