Видимо, она хорошо относилась и к Джорджу, так как позволила тому похлопать бабушку по плечу:
– Ты в порядке, Мэри?
Бабушка выпрямилась.
– Естественно, просто я немного устала, вот и все.
– А теперь вся эта толпа придет в дом… – Джордж покачал головой с красивой серебряной шевелюрой.
– Это наши друзья, – мягко возразила бабушка.
– Вернее, весь город.
– Друзья, – повторила бабушка. – Дэн не любил посторонних. Все эти люди из Нью-Йорка, управляющие магазином – надеюсь, я их не обидела, написав, чтобы они не приезжали. Но Дэн весьма определенно высказался по этому поводу.
– И то хорошо. Я извинюсь за тебя, Мэри, если ты пойдешь приляжешь на некоторое время. Они поймут.
Бабушка отрицательно покачала головой и улыбнулась. Джордж обернулся к Мег:
– Это предложение относится и к тебе, дорогая. Все знают, как ты любила деда. Они…
– Нет, – сказала Мег. – Спасибо, Джордж, но я выполню свой долг. Ради Дэна. Как бы ему все это понравилось!
Джордж поднял брови:
– Но, Мег, дорогая…
Бабушка рассмеялась легко, по-девичьи.
– Мег права. Он бы наслаждался каждой минутой. Помнишь, Мег, как он шутил, что притворится мертвым, чтобы посмотреть на свои похороны?
– Помню, – засмеялась Мег. – Он говорил, что это единственный момент в жизни человека, когда все про него говорят только хорошее и главным образом неправду.
– Он любит пошутить, – с любовью в голосе подтвердила бабушка.
Фраза в настоящем времени удивила Мег. И она сразу же вспомнила, как ответила бабушка на шутку деда, что неплохо прийти на свои похороны:
– Но, дорогой, ты и так там будешь.
Кому-то это могло бы показаться черным юмором, но сама бабушка никогда не шутила с такими вещами.
С удивлением Мег смотрела на серьезное лицо Мэри. Видимо, ей помогала вера в то, что ее Дэн находится где-то рядом, как ангел-хранитель на картине викторианской эпохи. Она ясно представила ту картину, но вместо ангела на ней изображен Дэн с крыльями, из угла рта свисает сигара… Мег хотелось плакать и смеяться одновременно. «Это шок, – сказала она себе. – Мы еще не вышли из него. Ни я, ни бабушка».
* * *
Город несколько вырос за последние годы, но все же остался маленьким, и старое кладбище Дэн называл, как и свой дом, имением. Кладбище находилось в западной части городка. Мег так и не знала, на самом ли деле оно носит это название или это Дэн шутил над собой в очередной раз. Когда Мзри унаследовала дом, его звали лишь как «старый дом Морганов», но бесконечные новшества не позволяли его больше так называть. Мег подозревала, что лишь бабушка не позволила Дэну превратить его в претенциозный особняк с башнями. Что касалось ювелирного дела, Дэн обладал редким вкусом, в архитектуре же он склонен был к излишествам стиля барокко и экстравагантности викторианства. Сейчас же дом представлял собой смешение материалов и стилей, но с годами он перестал раздражать взор, а великолепный пейзаж вокруг добавил ему очарования. Впрочем, только не для Мег. Когда бы она ни смотрела на дом – залитый солнечным светом в летнее время или украшенный цветущими кустами весной, она всегда видела одно и то же: танцующие снежинки падают в темноту ночи, той страшной ночи. Это была одна из причин ее редких посещений Селдона в последние годы.
Слуги прямо из церкви направились в дом, минуя последнюю церемонию на кладбище. Это была немалая жертва с их стороны, бабушка прекрасно понимала это. Подавая обе руки Фрэнсис Полянски, экономке, встречавшей их в холле, она сказала:
– Я не буду спрашивать, все ли готово для приема гостей, Фрэнсис. Спасибо тебе за помощь.
Фрэнсис исполнилось шестьдесят. Она работала в доме очень давно, сколько помнила себя Мег, и почти не изменилась за последние двадцать лет. Ее волосы были по-прежнему каштанового оттенка, ее фигура, затянутая в корсет, казалась худой, круглое лицо с пухлыми щеками ярко нарумянено. Фрэнсис относилась к бабушке как к любимому, но малому ребенку. По дому она управлялась быстро и умело. Она вообще была бы идеальной экономкой, если бы не одна ее слабость – она обожала старинные сентиментальные романы, из которых она перенимала жесты, словечки и странности описанных в них экономок. Мег с отчаянием заметила, что сейчас Фрэнсис находится уже в другой роли. Утром она играла роль преданной прислуги, утиравшей слезы кончиком фартука, называла Мег «дорогушей».
«Господи, пора бы мне привыкнуть», – с горечью подумала Мег. Надо же ей было именно в такой день превратиться в миссис Дэнверс. Зловещая экономка из романа «Ребекка» соизволила ответить на приветствие хозяйки ни чем иным, как бормотанием. Холодное лицо напоминало мраморную маску, она взяла из рук бабушки кошачий поводок и подозвала служанку, щелкнув пальцами, даже не повернув головы в ее сторону. Вооруженная щеткой девушка увела кошку.
Мег собралась последовать за ними, хотя знала, что так просто ей это не удастся. Фрэнсис выросла у нее на пути, сложив руки на груди и пронзая взглядом Мег.
– Думаете, вы положили его туда отдыхать?
– Думаем? – Мег спохватилась, но слишком поздно. Вступать в спор с миссис Дэнверс и так неприятно, а в нынешнем ее настроении было бы просто невыносимо.
– Извините, Фрэнсис. Мне надо…
– Подумай, – когда она считала себя миссис Дэнверс, ее голос звучал на целую октаву ниже. – Он не отдыхает. Он не узнает покоя, пока не выяснится правда. Я не могла поговорить с тобой раньше…
– Ну, сейчас не самое подходящее время, – в отчаянии заявила Мег. – Сейчас начнут прибывать гости.
– Пусть подождут. Он ждал долго. Но ты так и не приехала.
Кровь отхлынула от лица Мег: Фрэнсис всегда знала, как ударить человека побольнее.
– Фрэнсис, я прилетела на первом самолете, я приехала даже без вещей, только кое-что побросала в сумку. Если бы я знала, насколько серьезно он болен… Мне никто не сообщил. Почему ты мне не сообщила?
Перед прямой атакой миссис Дэнверс отступила, и вместо нее возникла, правда, на короткое время, старая добрая Ханна, верная прислуга семейства Маргей.
– Дорогая, я ничего не знала. И никто не знал. Все произошло так внезапно… – Черты ее лица вновь застыли, и голос стал глуше: – Слишком внезапно. На этом доме лежит проклятие, говорю я тебе. Он стал первой жертвой. Будут еще две.
Широкий холл постепенно наполнялся гостями. Служанки принимали верхнюю одежду.
– Не говори глупости, Фрэнсис, – огрызнулась Мег. – Сейчас не время для твоих болезненных идей. Мне надо выполнять мои обязанности, а тебе – твои.
– Твоя первая обязанность по отношению к мертвому: он не узнает покоя, говорю тебе, пока его убийца на свободе.
