— Павел, — позвала я.
Тишина. Шторы закрывали окна, оттого в квартире было темно, дневного света, с трудом пробивавшегося сквозь плотную ткань, едва хватало, чтобы различать предметы. Кухня-гостиная, возле стены слева огромный аквариум. Несколько дверей. Герман открывал их одну за другой, включая в помещениях свет. Спальня с аккуратно застеленной кроватью, гардеробная, кабинет… Наверное, он нажал не тот выключатель, в гостиной по-прежнему было темно, но вдруг зазвучала музыка, негромкая, тревожная. Я узнала мелодию… Прокофьев, «Ромео и Джульетта». Тема вражды, так учили меня в школе. Вслед за этим вспыхнула подсветка аквариума. Золотые рыбки судорожно метались.
— Мать-перемать, — выдохнул Герман, а я замерла в растерянности, проследила за его взглядом. На дне аквариума лежало что-то круглое.
«Футбольный мяч?» — ошалело решила я и тут же стиснула рот рукой. Волосы, прилипшие ко лбу, приоткрытый рот и глаза, лишенные век, неотрывно смотрели на меня сквозь мутную воду.
Герман схватил кухонное полотенце и сунул мне. Я уткнулась в него лицом не в силах справиться с рвотой. Он уже тащил меня к входной двери, я оседала на пол, ему пришлось как следует встряхнуть меня. Оказавшись на лестничной клетке, он привалился к стене и сжал мои плечи так, что хрустнули кости.
— Мы должны спокойно выйти отсюда, — шептал он мне в ухо. Я таращилась на Германа, даже не пытаясь понять, что он мне говорит. Краем полотенца он вытер мне лицо. — Сейчас мы вызовем лифт и спокойно пойдем к машине, — повторил он едва ли не по слогам. — В обморок можешь упасть позднее…
Лифт поднялся на четвертый этаж, и мы вошли. Герман взял полотенце из моих рук, он не знал, что с ним делать, он не знал, что нам самим делать, и не хотел признаваться в этом.
Консьерж даже не поднял головы от газеты, когда мы проходили мимо. Через пару минут мы были в машине, я рухнула на сиденье, откинув го- лову. Герман, бросив полотенце под ноги, достал мобильный.
— В квартире никого, — произнес он. — Нам нужно надежное убежище…
Сопровождаемые «Сабурбаном», мы вскоре оказались в промзоне. Впереди возник высокий забор с колючей проволокой наверху и механическими воротами, их створки медленно разъехались, пропуская нас на территорию. Будка охранника слева, сооружения, похожие на склады, офисные здания с мощными прожекторами на крыше, двухэтажный домик, выкрашенный белой краской. Возле него собачьи будки и лохматые волкодавы на длинных цепях.
Мы подъехали вплотную к крыльцу. Из «Сабурбана» вышли шестеро мужчин, рослые, плечистые, в неброской одежде. Герман выглядел почти спокойным, наверное, из-за близости охраны, придавшей ему уверенности.
— Тебе некоторое время придется побыть здесь, — сказал он. — Сейчас надежнее места просто нет.
Один из мужчин поднялся на крыльцо и распахнул дверь.
— Идем, — позвал Герман. В дом мы вошли вдвоем, мужчины остались снаружи. — По всему периметру видеокамеры, — деловито пояснял Герман, открывая передо мной очередную дверь.
Комната занимала весь первый этаж. На окнах решетки, лестница вела на второй этаж. Назначение дома осталось для меня загадкой, возможно, здесь тоже планировали разместить офисы. В углу мягкая мебель и телевизор, напротив холодильник, раковина и газовая плита.
— Туалет и душ — там, — кивнул Герман на узкую дверь. — На втором этаже комната вроде этой. Пустая. — Он сел на диван и потер лицо руками. — Сядь, — сказал тихо, голос звучал устало. Теперь, когда мы остались вдвоем, не было нужды притворяться. Я села в кресло, поражаясь накатившему на меня равнодушию. — Этот сукин сын отрезал ему голову, — пробормотал Герман.
— Уезжай, — сказала я. — Теперь ты им не нужен. Они оставят тебя в покое… может быть.
— Уезжай? — усмехнулся он. — А ты?
— Отправлюсь в полицию. Если мне поверят, помогут спрятаться. Или упрячут за решетку. Там добраться до меня будет сложно.
— Не уверен. Подследственных не раз находили с петлей на шее.
— Он не станет меня убивать, — покачала я головой. — Я нужна ему живой. Ты что, не понял?
— Хватит с меня этих бредовых историй. Мы имеем дело с киллером. Пока ты жива, он не чувствует себя в безопасности. Извини, — Герман тряхнул головой и заговорил спокойнее: — Понимаю, сейчас не лучшее время оставлять тебя одну, но… мне надо все еще раз обсудить с парнями. Я буду рядом, в соседнем здании. — Герман поднялся, подошел ко мне и добавил: — Он тебя не получит.
Я кивнула, соглашаясь, не потому что верила в это, наверное, хотела придать уверенности ему. Он ушел, а я приготовилась к долгому ожиданию.
Я услышала, как скрипнула входная дверь, а через минуту Герман заглянул в комнату. Обхватив себя руками за плечи, я пялилась в стену напротив.
— Все в порядке? — спросил он, вопрос показался едва ли не издевательским. Отсутствовал он часа три и за это время смог вернуть себе былую уверенность. Герман был человеком действия, из тех, что доводят начатое до конца и не умеют отступать.
— Ближайшие несколько дней тебе придется провести здесь. Очень может быть, что нас выследили, но если твой Мартин сюда сунется, ему каюк.
— Что это за место? — спросила я.
— База охранной фирмы. О том, что ты тут, знают всего несколько человек, все люди надежные. Охране на воротах знать об этом ни к чему, но они предупреждены, что надо быть начеку. Наши психопаты не смогут добраться до тебя и переключат все свое внимание на мою персону. Моя задача привести их в такое место, где с ними можно разделаться без особых хлопот. Так что мы опять расстаемся. Справишься? — помедлив, спросил он.
— За меня не беспокойся, — сказала я. Он поднялся и замер в нерешительности.
— Можно, я тебя поцелую?
— Нет. Это будет похоже на прощание. Герман кивнул и пошел к двери.
Время опять тянулось выматывающе медленно, глядя на окна с решетками, я с тоской думала, что променяла одну тюрьму на другую. Сон в тот момент казался мне избавлением, даже кошмары уже не пугали, они были предпочтительней этой пытки, но уснуть не получалось.
Стемнело, вспыхнули прожектора, всполохи света врывались в комнату, а потом вновь наступала темнота, такая непроницаемая, гнетущая, что я торопилась досчитать до десяти в ожидании, когда комнату высветит луч. Подойдя к окну, я чуть сдвинула ленту жалюзи. Двор был пуст, хоть я и знала: впечатление это обманчивое. Где-то здесь вооруженные люди. Охранник в будке, собаки.
— Собаки, — произнесла я, почувствовав тревогу, псы лежали вытянувшись, вроде бы спали. В этом не было ничего необычного, и все же… Сторожевые псы спят очень чутко, реагируя на любой звук.
