Александр быстро пробежал глазами отчет, затем снова посмотрел на детектива.
— Что ж, очень впечатляет, — сказал он. — Вы прекрасно поработали. — Он достал из ящика стола конверт и протянул сыщику.
Тот осторожно раскрыл конверт — внутри лежали банкноты крупного достоинства.
— Как, наличные? — изумленно спросил сыщик.
— Да, мистер Хейес, — кивнул Александр. — Я предпочитаю работать так. — Он протянул сыщику отпечатанную бумагу. — Распишитесь в получении денег.
Хейес кивнул и быстро накарябал внизу бумажки свою фамилию.
— Хотите, чтобы я продолжил наблюдение, мистер Киракис? — спросил он, возвращая подписанную бумагу.
Александр покачал головой.
— Нет, мистер Хейес, мне уже все ясно. Кстати, я очень надеюсь, что вы, как настоящий профессионал, умеете держать язык на привязи.
Если вы меня не разочаруете, то я рассчитываю и в дальнейшем обращаться к вашим услугам.
— Уверяю вас, мистер Киракис, я никогда не обсуждаю дела своих клиентов, — поспешно заявил детектив.
Александр встал и протянул руку.
— Что ж, тогда мы с вами ещё увидимся.
После ухода Хейеса Александр занялся отчетом. На сей раз он прочитал его внимательно, от корки до корки. Его нисколько не удивило, что все мужчины, с которыми встречалась Анна, были в той или иной степени связаны с шоу-бизнесом. Значит Анна ничуть не преувеличивала, говоря, что ещё не оставила надежд сделать в этой области профессиональную карьеру. Как похоже на неё — использовать свои прелести для достижения поставленной цели. А, впрочем. почему бы и нет? Многие женщины поступают так.
Почему-то, неожиданно для себя самого, Александр поймал себя на мысли, что не чувствует гнева или даже досады. А ведь всякий раз, стоило ему только покинуть Нью-Йорк, Анна приглашала к себе гостей. Правда, в последнее время Александр уже и сам начал тяготиться их отношениями. Да, поначалу Анна умело потакала всем его желаниям. Утоляла его похоть. Однако теперь желания его изменились. Главное — и сам он изменился. Его больше не удовлетворяла чисто физическая связь с женщиной. Немного поразмыслив, Александр понял: разлука с Анной нисколько не огорчит его.
Подумав ещё немного, он нагнулся и нажал кнопку внутренней связи. Голос секретарши ответил сразу:
— Да. Мистер Киракис?
— Стейси, я скоро уйду и, скорее всего, уже не вернусь до конца дня, — сказал он.
— Да, сэр. Прикажете подать вашу машину?
— Нет, спасибо. Я хочу прогуляться.
— Хорошо, сэр.
Александр сложил фотографии и отчет частного сыщика в большой конверт и натянул пальто. Звонить и предупреждать о своем приходе он не стал. Если Анны почему-либо дома не окажется, он её дождется. Если же у неё будет гость, то… тем хуже для нее.
Настало время положить конец затянувшемуся фарсу.
— Значит, ты нанял детектива шпионить за мной? — Анна оторвала взгляд от разбросанных на кровати фотографий. Глаза её гневно сузились. — Почему?
— Неужели тебе не ясно, дорогая? — холодно спросил Александр, глаза которого вспыхнули от гнева. — Мы заключили с тобой соглашение, которое ты нарушила.
— Но разве я не выполняла все твои желания? — вскричала Анна. — Не удовлетворяла самые прихотливые желания? Не была всегда к твоим услугам, когда бы тебе ни заблагорассудилось? — Лицо её исказилось от злости.
— Поселив тебя здесь, Анна, я дал тебе ясно понять: пока я содержу тебя и оплачиваю твои счета, ты не должна встречаться с другими мужчинами. Я предупреждал тебя, что не потерплю ослушания. Или ты не восприняла мои слова всерьез?
Анна ответила не сразу; с минуту она яростно пожирала Александра глазами.
— Не понимаю я тебя, — сказала она наконец. — Очевидно, что я нужна тебе лишь для удовлетворения твоих плотских прихотей. Какое же тебе тогда дело до того, встречаюсь я с другими мужчинами или нет? Ведь твои личные планы это никогда не нарушало. Тогда в чем же дело?
— Дело в том, что я платил за то, чтобы ты была только моей, и рассчитывал на то, что это так и будет, — холодно пояснил Александр. — Все твои любовники так или иначе связаны с шоу-бизнесом. Должен ли я понимать, что ты рассчитываешь попробовать себя на этом поприще?
— А какое тебе до этого дело? — вскричала Анна. — Или ты хочешь сказать мне, что сам не изменял мне во время своих поездок? Думаешь, я не видела, как ты пялился в Калифорнии на эту журналистку после игры в поло…
Александр схватил её за воротничок блузки и притянул к себе.
— Мне кажется, ты что-то не поняла, Анна! — угрожающе прорычал он. — Это тебе нет и не должно быть никакого дела до того, чем я занимаюсь во время своих поездок. Я плачу тебе, и я устанавливаю правила игры!
— Отпусти меня! — прошипела Анна. Ее прекрасное лицо стало неузнаваемым от злости.
— С удовольствием! — Александр внезапно разжал руку, и, не ожидавшая этого Анна пошатнулась и чуть не упала. — Кстати, с сегодняшнего дня слежки за тобой больше не будет. Мне теперь наплевать, с кем ты встречаешься и как проводишь свободное время. Я пришел лишь для того, чтобы сказать тебе: с этой минуты наше соглашение расторгается. — Собрав фотографии, он упрятал их в конверт.
— О нет! — сдавленным голосом промолвила Анна. Сглотнув, она спросила: — Ты шутишь, да?
— Я серьезен, как никогда, — отрезал Александр. — Я хочу, чтобы ты немедленно убралась из этих апартаментов. А желательно — и из Нью-Йорка. Можешь забрать с собой свои туалеты и личные вещи. Но больше ничего. И потрудись сегодня же вечером очистить квартиру.
— Сегодня? — Глаза Анны округлились. — Но это невозможно!
— Это зависит только от тебя, Анна, — холодно сказал он. — И учти, если я вернусь и застану тебя здесь, я сам тебя выкину.
— Но я не успею! — взвыла она. — Тут столько… — Она в отчаянии осмотрелась по сторонам.
— Тебе следовало подумать об этом, прежде чем приглашать сюда своих клиентов, — процедил Александр. — Чтоб к семи часам твоей ноги тут не было! В противном случае я сам вышвырну тебя на улицу!
Он повернулся и направился к двери.
Анна бросилась за ним.
— Мерзавец! — завопила она. — Как ты смеешь!
Александр круто повернулся.
— Смею, моя милая! — отчеканил он. — И — не советую тратить время. У тебя его осталось — кот наплакал.
— Но куда же мне деться?
— Это меня не касается, — отрезал Александр. И, выйдя, хлопнул дверью с такой силой, что со стены сорвалась картина.
— Ты пожалеешь, подлец! — прошипела ему вслед Анна. — Горько пожалеешь. — Схватив со стола хрустальный графин, она запустила его в дверь. Графин вдребезги разлетелся, осыпав пол и ковер дождем осколков, в то время как Анна изрыгала по-гречески самые изощренные ругательства.
