- Подделка, экспертиза это уже установила, очень качественная, но подделка.
- Что мы имеем? Перестрелку между силовыми структурами, две подделки «Чёрного квадрата» одна из которых оказалась в государственном музее Эрмитаж и настоящий «Чёрный квадрат», который среди бела дня, в присутствии толпы журналистов, принёс вооруженный человек к дверям Третьяковской галереи. Что по вашему я должен доложить Самому? Что у нас полный бардак? А что прессе? Замять не удастся никак… А Сам не любит громких скандалов. Он мне холку намылит, а я вам – готовьтесь.
Год спустя мастерская где-то на окраине Москвы
- Ну сколько уже можно одно и то же? Тихо нужно работать, тихо и аккуратно. А вы что? Что за цирк каждый раз? Фильмов насмотрелись? Книги бы лучше читали, а не боевики эти глупые смотрели. Вот ты какую последнюю книгу прочитал? В школе небось «Му-му»? И её не читал? Жорик куда катится мир? Он даже «Му-му» не читал… Да как же ты после этого мерина сможешь открыть? Тебе только нэксии можно доверить, да и то не уверен…
Раздаётся звонок телефона, Сурен смотрит на высветившийся номер.
- На возьми ответь, не помню кто это.
Отдаёт телефон одному из амбалов, тот смотрит на номер и сразу отвечает
- Жанна? Да-да узнал, сейчас передам Сурену.
- Да Жанна, что опять случилось? На выставку? Жанна Анатольевна, мы не очень в этом разбираемся… Тархановой выставка?
Жорик делает знаки рукой и подсказывает.
- Сурен, Сурен это Сума - Тарханова это Сума.
- У Сумы выставка, она тоже будет? Тогда другое дело, постараюсь, а когда? Да смогу. Сергея Михайловича взять с собой? А кто это? Миха это ты что ли? Миху взять? Хорошо…
Выразительно смотрит на своего амбала
- Жорик я не понял, что происходит?
- Миха купил у этой Жанны несколько картин после того раза, помнишь мы были у неё в галерее. Ту с кривыми домиками и ещё что-то…
Сурен смотрит на второго амбала
- Ты купил картины?
- Ну а что такого? В комнату моего пацана очень хорошо подошли, ему нравится… Иногда сидишь у него в комнате и так успокаивает, когда смотришь на эти кривые домики…
PS .
Год назад, палата Подольской больницы.
- Она, после операции, очень слабая и к ней никому нельзя.
- А вы кто? Представьтесь?
- Знакомая… родственница.
- Понятно, Вы Анна-Мария Брагина, а я старший следователь по особо тяжким делам – капитан юстиции Зенина. Вот удостоверение.
- И что вам надо? Она уже несколько дней в больнице и ничего не знает.
- Я не буду ничего спрашивать, наоборот хочу кое-что рассказать. Вы можете присутствовать, уверяю, вам обеим понравится, к тому же если ей станет плохо, я уйду.
- Хорошо, но не долго, пойдёмте.
Заходят в двухместную палату, на одной кровати лежит Елена Тарханова.
- Лена к тебе капитан…, извините, я не запомнила…
- Капитан Зенина, здравствуйте.
Елена внимательно всматривается в Зенину, как будто что-то вспоминая.
- А, блондиночка из «Идальго»… Опять подполковник Лоскутов хочет поговорить?
- Нет, он тоже ранен, несколько дней назад была перестрелка, в одной квартире на улице Старый Гай. Не слышали такую улицу?
- Нет, не помню что-то.
- Вот там он и ранен, тяжело, так что, поговорить с ним в ближайшее время не удастся, да и незачем. Я как раз об этом хотела рассказать. Вам интересно?
- Нет.
- А я думаю, да. Ну, может не вам, а Анне. Вам интересно Анна?
Анна сидела, как в забытьи не отрывая взгляда от Елены.
- Нет, извините, я прослушала. Что мне интересно? Я не спала несколько ночей, и плохо соображаю, извините.
- Понимаю. Вчера, примерно в 9-30 утра, неустановленные люди ворвались в квартиру на улице Старый Гай, и застрелили гражданку Халитову. Халитова, по всей видимости, оказала серьёзное сопротивление, и застрелила одного из них. Соседи, услышав стрельбу, вызвали полицию, прибывшие наряды полиции, попытались задержать нападавших, но те открыли огонь по полицейским. В результате, завязавшейся перестрелки, все они были убиты. Среди полицейских, к сожалению, тоже есть убитые и раненные, один из раненых подполковник Лоскутов.
- Зачем вы всё это нам рассказываете?
- Сейчас поймёте, потерпите. При проведении следственных мероприятий, в квартире не выявлено никаких посторонних следов или отпечатков пальцев, только Халитовой и нападавших. Нигде никаких следов: ни на холодильнике, ни на бутылках с водой, ни в ванной – нигде. В соседней квартире, кстати, тоже никаких следов, даже несколько пятен крови на перилах, и те кто-то вытер. Кто арендовал квартиру, тоже неизвестно, владелец не оформлял договор, и описать внешность того кому он сдал квартиру не может. Вот всё что я хотела вам сказать.
- Это всё? А зачем вы нам это рассказали?
- Стало интересно?
Зенина показала на татуировку на плече Елены.
- Вот почему, вот из-за этой татуировки. На самом деле я пришла не за этим. Тут у меня папочка с копией одного дела. Я не имею права её кому-то показывать, поэтому очень рассчитываю на ваше молчание и помощь. Почитайте, а через несколько дней, я приду и заберу её, и отвечу на вопросы, если они появятся.
- Что в папке?
- Дело о серийном насильнике, мы знаем кто это делает, но прямых доказательств нет, а связи предполагаемого преступника не позволяют нам действовать в полную силу.
- И при чём здесь я?
- Не знаю, но почему-то думаю, что вам это будет интересно. Да и, кстати, я записалась в клуб по стрельбе из лука.
- В какой?
- «Волшебные стрелы».
- Хороший, но это больше для любителей исторических реконструкций.
- Я в этом, пока мало что понимаю, но …
- Покажите свою левую руку, пожалуйста.
Зенина показала ладонь, Елене.
- Хотите мне погадать?
- Нет, засучите рукав.
- А это, поняла, смотрите.
Она подняла рукав джемпера до локтя, и на внутренней стороне предплечья показался здоровый синяк.
- Это от тетивы.
- Вам что, плохо объяснили как правильно держать лук?
- Нет, нормально объяснили, но всё равно бьёт по руке.
- Наденьте крагу. Пальцы правой руки, дайте посмотреть. Так и есть, пальцы тоже стёрты от тетивы, это значит, что лук для вас туговат, или возьмите послабее, или надевайте перчатку.
- Спасибо за советы. Ну, мне пора, зайду ещё через несколько дней.
Через несколько дней
- О, я смотрю, Вы активно идёте на поправку, это хорошо.
