class="p1">Мама повернула налево, Аля успела проскочить вслед за ней на желтый свет. Дорога уходила в сторону области – но зачем мама туда поехала? Областной центр Анна никогда не любила. Если уже и выезжала по делам, то только в столицу.
Вскоре мама повернула еще несколько раз, углубляясь в частный сектор. Следить становилось сложнее, машин на дороге оставалось все меньше. Кажется, мама направляется не в область, а к турбазе «Дубки», бывшей некогда любимым местом отдыха горожан в те прекрасные времена, когда в их реке еще можно было плавать.
Пляж «Дубков» был закрыт уже несколько лет, инфраструктура вокруг заброшена, а сами дубы хирели и умирали. Але было больно смотреть на это место. Поэтому уже несколько лет она не приезжала в «Дубки», ведь когда-то это было местом их с Ромой безусловного счастья.
Здесь началась их любовь. Здесь, под одним из дубов (и омелой, как она теперь знала), они с Ромой впервые поцеловались, здесь же он сделал ей предложение. Когда-то давно они мечтали разбогатеть, купить дом рядом с «Дубками» (место некогда было облюбовано местной элитой) и гулять каждый день на пляже с детьми и двумя золотистыми ретриверами.
Аля вдруг отчетливо осознала, что этим мечтам не суждено сбыться. Ни домом, ни детьми, ни даже собаками они так не обзавелись и вряд ли уже когда-нибудь обзаведутся. Заброшенные, разграбленные и разрушенные «Дубки» были символом ее неудавшейся жизни. Але меньше всего сейчас хотелось окунаться в болезненные размышления. К тому же все пошло по самому худшему сценарию.
Мамина машина сбавила ход и нырнула на территорию бывшей базы, на удивление Али оказавшуюся открытой. Когда-то это была частная собственность, переходившая из рук в руки и в конце концов выкупленная инвестором из столицы, который почему-то решил создать здесь вторую Ибицу. Впрочем, его планам не суждено было сбыться. Инвестор утонул, плавая на яхте в Монако, а не на их речке, новых желающих на базу не нашлось, ее закрыли, и она стала такой же достопримечательностью города, как и стройка. Если коротко – людям там появляться не советовали. Но что забыла в этом месте мама?
Снедаемая любопытством, Аля загнала Гришину машину в лес и оставила ее на небольшой полянке, скрытой от основной дороги зарослями огромных папоротников (пожалуй, единственные растения, которые выигрывали от вечной сырости и полумрака).
Стараясь держаться поближе к растениям, чтобы при случае было где спрятаться, Аля осторожно направилась к базе. Она расслышала голоса, доносящиеся с территории. Голосов было много. Странно. Может быть, здесь собирается какое-то сообщество, в которое вступила мама? Она ведь так и не узнала, чем именно та занимается со своим Александром.
Але удалось приблизиться к воротам базы с левой стороны и прислушаться. Кроме невнятного гула голосов, она ничего не расслышала. Аля обратила внимание на дерево, росшее рядом со входом на базу. Старый дуб, почти погибший, но ветки по-прежнему выглядели крепкими. Але удалось бесшумно взобраться на него и заглянуть через ворота.
Увиденное ее шокировало. Группа людей в длинных белых одеждах стояла вокруг векового дуба, который когда-то был фотозоной и возле которого они когда-то и поцеловались с Ромой. Люди стояли, взявшись за руки и образовав круг. Аля узнала мать, Грету и Александра. Остальные были ей незнакомы. Они все как один повторяли непонятные слова вслед за ее матерью. Именно она была первым голосом, солистом этого странного и жуткого концерта. Внезапно мама сделала шаг вперед, все остальные последовали за ней. Они подошли к дубу, прижались к нему руками и головами и снова стали повторять странные слова вслед за матерью. Аля превратилась в слух, тщетно пытаясь расслышать то, что произносили люди в белых одеждах, но не поняла ни слова, кроме того, что это не латынь. Тем временем люди расступились, отойдя от дуба и сформировав два ряда, как в детской игре в ручеек. Вот только руки они поднимать не стали, а замерли, словно ожидая чего-то. Аля привычно протянула руку к заднему карману джинсов для того, чтобы достать телефон и снять все происходящее на камеру, но не смогла нащупать гаджет в кармане. Она растерянно огляделась по сторонам и заметила, что телефон валяется возле дерева. Черт. Все происходящее настолько выбило ее из колеи, что она утратила бдительность и даже не заметила, как посеяла телефон. Раньше такого никогда не случалось, ведь телефон она берегла как часть тела.
Осторожно ступая, уделяя максимальное внимание тому, куда она ставит ногу и за что берется рукой, Аля спустилась с дерева, наклонилась за телефоном, краем глаза отметила какое-то резкое движение слева, а дальше свет погас, и она погрузилась в полную темноту, с удивлением отметив, что у нее резко заболела голова.
* * *
– Аля, Аля, ты меня слышишь? – голос пробивался сквозь толщу воды и выдергивал из спасительного неведения. Аля никак не могла проснуться, открыть глаза и заставить себя сконцентрироваться, чтобы понять, что происходит.
– Аля? – Кто-то приложил руку к ее лбу, от которой тепло немедленно разлилось по всему телу и жуткая головная боль начала отступать. Аля с трудом разлепила глаза, но не сразу узнала того, кто ее звал.
– Ты очнулась, – Свет выдохнул с видимым облегчением, не снимая руку с ее лба.
Аля резко дернулась и тут же рухнула обратно на мягкую постель, внезапно осознавая, что почти полностью раздета. Одновременно с этим фактом пришло осознание того, что она в больнице.
– Извини, твои вещи были в крови, поэтому мне пришлось снять с тебя футболку с джинсами, – словно прочитав ее мысли, извинился Свет.
– Пить, – только и смогла прохрипеть Аля, а Свет с готовностью протянул ей стакан, стоящий рядом с кроватью. Аля сделала несколько глотков, вкус был приятным, слегка кисловатым, и ей почти сразу же стало легче.
– Что это? – откашлявшись, спросила она уже нормальным голосом.
– Отвар крапивы. Им лечат кровотечения. Тебе здорово досталось, ты потеряла много крови.
– Что случилось?
– Кто-то позвонил на твой рабочий номер. К счастью, я в тот момент был у тебя в кабинете и ответил. Сказали, где тебя можно найти, и повесили трубку. Я поехал к этой старой базе, где и нашел тебя, лежащую без сознания в луже крови.
Аля автоматически протянула руку к голове и нащупала профессионально перевязанную рану, при одном прикосновении к которой снова начала болеть голова.
– Вначале я хотел отвезти тебя к себе, чтобы самому ухаживать за тобой, – безмятежно улыбнулся Свет, а Аля вдруг поняла, что ей бы очень хотелось, чтобы это оказалось правдой, но
