А еще – чтобы в последний раз побыть с Ванькой.
Потому что, кто бы там кого не понял, решение принято. И обжалованию не подлежит.
Потому что хватит шрамов на сердце. И ран в душе – хватит. Иначе можно озлобиться на весь мир, а Марине этого не хотелось.
Ей хотелось душевного равновесия и веры в людей. Хотя бы в некоторых.
Градов, увидев ее, не отвел глаза. И быстро, взахлеб, не обращая внимания на присутствующих, выпалил:
– Марин! Там охранник сменился! Первому я распоряжение дал тебя пропустить, а второй… Я его уволю, хочешь?!
Она отрицательно покачала головой и улыбнулась – не казнить же его презрением из-за нерадивых охранников…
Барышев о чем-то коротко переговорил с Градовым у костра, и они ударили по рукам.
– Помирились, – улыбнулась Ольга, нанизывая мясо на шампуры.
Все равно это не могло уже ничего изменить.
Потому что хватит шрамов на сердце.
Особенно – Ванькином.
Он тоже должен научиться доверять людям. Но уже без нее.
Марина посмотрела, как дети играют в мячик у речки. Ванька конечно же вел игру. Даже Машкой командовал, объясняя, как правильно подавать мяч.
– Марин, у Вани нет аллергии? – спросила Надя, доставая из багажника корзинку с отборной клубникой.
– Нет, все подряд ест. А клубнику просто обожает! Еще… он черешню любит, особенно желтую. А вот мясо есть не заставишь! Шашлыки, правда, другое дело… – Она поймала себя на том, что чересчур увлеклась подробностями о Ваньке, и замолчала…
Она не должна говорить о нем как о родном сыне. Потому что он – чужой ребенок…
Так хотят все – опека, Градов, государство, в конце концов. Разве против такой силы попрешь?
Мячик улетел далеко в речку, и не было никакого сомнения, что Ванька бросится за ним.
– Ваня! Стой! Там глубоко!
– А мы поплывем! – крикнул Ванька, снимая шорты. – Костя, за мной!
– Стойте! В машине второй мяч возьмите! – распорядилась Ольга, и что-то в ее голосе было такое, что дети послушно надели шорты и побежали к машине.
– Спасибо, – перевела дух Марина и снова подумала: «Ванька мне чужой. Надо привыкать к этой мысли. И его приучать».
Раздался плеск – за мячом, разрезая воду взмахами опытного пловца, плыл Юрка Градов. Шел уверенно и красиво – летел, как торпеда, – и даже промахнулся мимо мяча, вернулся и поплыл с ним обратно.
– Вот…
Он почему-то принес этот мячик ей с видом верной собаки, безупречно выполнившей команду «апорт». Марина спиной чувствовала – отец смотрит на них, ждет: помирятся, не помирятся…
А какая разница, если решение ее неизменно, и кому как не отцу это знать.
– Марина, прости меня…
В искренности Юрки нельзя было усомниться – он стоял перед ней мокрый, в одних плавках, с несчастными глазами собаки, которую выгнал хозяин. Еще немного – и упадет на колени. Но это все равно не могло ничего изменить.
– Прости! Я не буду оправдываться, виноват! Я помогу тебе с Ванькой! Обязательно! Поверь мне, пожалуйста!
Чтобы он не бухнулся на колени, Марина схватила его за руку:
– Я уволилась, Юра. Я уезжаю с папой.
Она развернулась и пошла к костру, ощущая колкую траву под босыми ногами…
Наверное, он все же упал на колени, потому что отец, глядя на них, горестно покачал головой, Барышев отвернулся, а Ольга сочувственно улыбнулась.
– А как же Ванька? – услышала она за спиной.
– А Ванька – не мой ребенок. Во всяком случае, этого все хотят…
Утром Ольга проснулась от громкого голоса Барышева, который втолковывал кому-то по телефону:
– Нет, нет, она отказалась! Об этом и речи не может быть! Ну, хорошо… Я попробую поговорить с ней. Но окончательное решение не за мной. Обязательно передам. До свидания.
– Сережа, я проспала… – Ольга потянулась в кровати, чувствуя, что вставать не хочется и хорошо бы еще подремать часок.
– Не проспала, а выспалась! И это прекрасно! – Сергей уже был при параде – выбрит, в костюме и даже в носках, которые Ольга вчера вечером предусмотрительно достала из шкафа и положила на тумбочку. – Дети еще не вставали, – продолжил он, – а Надя сварила мне кофе и умчалась на рынок за свежим творогом. У нее там теперь блат благодаря Юрке…
– Не разбудил меня. Все что-то делают, а я одна, получается, устала вчера.
– Не переживай, будет у тебя дело. – Барышев сел на кровать и, собравшись с духом, после недолгой паузы сказал: – Звонили из Питера! Все тебя ждут! Я обещал уговорить тебя поехать.
– Сережа! Я же сказала, что больше не поеду!
Сон как рукой сняло.
Ольга села в кровати, чувствуя, что сейчас разрыдается от равнодушия, с которым Сергей подталкивал ее к шагу, которого она панически боялась и которого когда-то боялся он сам.
Сергей не заметил ее состояния или… сделал вид, что не заметил.
– Я им передал, Оль, что ты не можешь приехать, – ровным тоном сказал он. – А они мне: «Рекламную концепцию кампании нужно проработать обязательно с Ольгой Михайловной!»
– Я же объясняла этому… Егору, что в «Солнечном ветре» есть специалисты, я буду руководить, но основную работу выполнят они сами. Звонил бы туда и договаривался с Тимуром!
Ольга встала, раздраженно надела халат. Господи, неужели Сергей ничего не понимает?! Или ради выгодной сделки готов сделать вид, что не понимает?!
– Да с какой стати будут звонить какому-то Тимуру, если с ним никто не знаком?! А во-вторых, Егор тут ни при чем. Я разговаривал с архитектурным управлением города. Эти люди привыкли решать вопросы на высшем уровне.
– Архитектурное управление? – Ольга замерла перед зеркалом с расческой в руке, глядя на отражение Сергея. – Егор… не звонил?
– А ты хочешь, чтобы тебя все уговаривали? – Барышев обнял ее, зарылся в волосы, по-родному дыша в шею.
– Да ничего я не хочу! – дернулась Ольга, вырываясь из его рук.
– Оленька… тебе надо съездить! Давай закрепим наши позиции в этом проекте, а потом сдашь дела своим художникам. Пожалуйста, Оля… Помоги мне! Ну, к кому мне еще обратиться, если не к тебе?
Он почти умолял.
При том, что делать этого никогда не умел.
– Ты опоздаешь на работу…
– Так да или нет?
– Да!
– Спасибо…
Чтобы избежать благодарного поцелуя, она быстро вышла из комнаты.
Поеду, решила она.
Раз сам толкает меня на это – поеду.
И будь что будет, хотя… можно еще попробовать спасти ситуацию.
Решение созрело, когда они гуляли с детьми.
– Надь… поехали со мной в Питер!
– Как это?! – Надя замерла, позабыв раскачивать на качелях Дим Димыча. – А детей мы на кого оставим?!
– Когда я в прошлый раз уезжала, Сережа с ними вполне справлялся.
– Это потому что Димки не было!
