– Сережке поучиться в американской школе будет только полезно. По-английски хоть заговорит. А Александра Андреевна, если захочет, с вами поедет. Не захочет, пока здесь останется. Не навсегда же мы уезжаем. Сейчас же нет железного занавеса. Отъезд на другой континент не приравнивается к смерти.
– Для меня приравнивается. Игорь, как я к тебе приеду? Кто мне даст мультивизу? На каком основании?
– Ты приедешь по разовой визе. А потом выйдешь за меня замуж и получишь визу уже как моя жена. И не смотри на меня такими глазами. Алиса, я тебя люблю, я хочу, чтобы ты стала моей женой. Прости, что говорю тебе это при таких обстоятельствах. Я очень хотел сделать все, как полагается в твоем брачном агентстве – при свечах, шампанском, огромном бриллианте и со вставанием на колени. Прости, что романтика из меня не вышло и что я делаю тебе предложение, как декабрист Анненков своей Полине, практически во глубине сибирских руд.
– Ну, положим, бриллиант ты мне уже дарил, и не один, – сквозь непрошеные слезы улыбнулась Алиса. – Любимый мой, неужели ты так и не понял, что мне совсем не нужна никакая романтика? И если бы надо было, я бы за тобой по снегу босиком побежала до тех самых сибирских руд, как Полина за Анненковым? Я не знаю, как я буду жить после того, как за тобой сегодня закроется дверь. Я дышать без тебя не могу. Мне неинтересно ничего, кроме как быть рядом с тобой. Игорь, что я буду делать, когда ты уедешь?
– Готовиться к встрече. – Стрелецкий нежно поцеловал Алису в уголок губ и притянул к себе на колени. – Я тебя люблю. Ты приедешь ко мне, и мы поженимся. А пока тебе не дадут визу, мы сможем встречаться в Европе. Хочешь, в Италии? Мы там с тобой не были. Или я назначу тебе свидание в маленьком французском кафе у подножия Эйфелевой башни. Помнишь, ты там смешно обкапалась мороженым, и мы потом прикрывали пятна на твоей юбке, потому что они совершенно неприлично выглядели. Не плачь, мы с тобой будем жить долго и счастливо, и умрем в один день, и будет это в глубокой старости. А пока она нас не настигнет, я буду каждый год возить тебя в Париж, и мы будем гулять по Монмартру.
– Звучит как в сказке, даже не верится. – Слезы текли по лицу Алисы, и Игорь собирал их губами. Она встала с его колен и решительно потянула его за руку. – Я ценю твое умение ездить на другой континент без зубной щетки, но все-таки пошли собираться.
Сборы заняли два часа, потом еще на час Игорь заперся в кабинете с телефоном в руках, а затем уже вместе с Алисой залез в Интернет, чтобы забронировать гостиницы и билеты на самолет.
– У тебя есть деньги? В Америке, – уточнила Алиса. – Наличных же много не вывезти.
Игорь расхохотался.
– Милая моя, у меня есть деньги. В любой стране мира. Что касается Америки, то у меня там давно открыт счет. Именно на случай всяких непредвиденных обстоятельств, которые в нашей стране все-таки лучше предвидеть. Ты за меня не переживай, я не пропаду. Кстати, о деньгах. Вот карточка на твое имя. Она каждый месяц будет автоматически пополняться. Так что у тебя они тоже всегда будут.
– Мне не нужны деньги, я достаточно зарабатываю, – тихо сказала Алиса.
– Я знаю, но мне будет спокойнее, если на случай непредвиденных обстоятельств ты будешь защищена. Пока меня не будет, ты спокойно можешь продолжать жить в этом доме. Я перевел его на тебя. – Ее протестующий вопль Игорь решительно пресек движением руки. – Алиса, я ж не знаю, вдруг тут решат конфисковать все, что мне принадлежит. Так вот, мне ничего не принадлежит. Этот дом твой. И машины твои. И доля акций завода – тоже. Правда, акции в доверительном управлении. Если же тебе тут будет страшно одной, то можешь вернуться в свою квартиру.
– Ключевое слово здесь «одной», – мрачно сказала Алиса. – А страшно мне не будет. Слава богу, Сосновый бор достаточно хорошо охраняется, да и Сережка тут привык, у него друзья новые появились. Так что жить я буду здесь. Потому что здесь мне все напоминает о тебе.
– Прекрасно, живи на здоровье. – Игорь чмокнул ее в нос. – Давай съедим что-нибудь, а?
Он уехал сразу после обеда. Без долгих прощаний, лишь подмигнув ей напоследок, перед тем как сбежать с крыльца. Хлопнула дверь машины, приветственно кивнул головой заводской водитель, а по совместительству охранник Коля, закрылись ворота, и Алиса осталась одна на пороге своего дома. На пороге новой жизни, в которой не было Игоря Стрелецкого. Тяжело шаркая ногами, она вернулась в дом и захлопнула дверь.
4 декабря Настя проснулась в шесть утра. Посмотрев на часы, она глазам своим не поверила. По рабочим дням она каждое утро мечтала убить будильник об стену, когда он звонил в восемь, а по выходным ее мало что могло заставить проснуться раньше полудня.
Все выборные месяцы она страшно мучилась оттого, что не может высыпаться по воскресеньям. В день выборов торопиться было совершенно некуда, и чтобы убить время, Настя дала себе зарок спать как можно больше. И вот на тебе, проснулась в шесть утра!
Немного поворочавшись и окончательно убедившись, что заснуть не удастся, она натянула свои любимые шерстяные носки с оленями и пошлепала на кухню курить.
– Еще бы мне спалось! – думала она, ожесточенно размешивая кофе в большой чашке с кипятком. – Вчера дрыхла почти весь день, организм просто в шоке.
Действительно, накануне, вернувшись домой с ночных бдений в штабе, она проспала как убитая до пяти часов вечера. Проснувшись и умывшись, позвонила Алисе. Услышанные новости о спешном отъезде Игоря были как ушат холодной воды на голову. Алиса не плакала, но Настя по голосу подруги слышала, как той тяжело, а потому быстро с ней распрощалась. После этого разговора сама она проплакала весь вечер и около девяти часов заснула, опустошенная слезами. Чего и удивляться, что сегодня она проснулась ни свет ни заря?
Выпив кофе и выкурив положенные с утра две сигареты, она пошла в ванную. Из зеркала над раковиной на нее глядело мятое, опухшее лицо со щелочками вместо глаз.
– Так тебе и надо, дура! – мстительно сказала Настя отражению. – Знаешь ведь, что тебе реветь нельзя. Получай теперь поплывшую рожу на весь день.
От собственного отражения в зеркале ей снова захотелось плакать. Запрокинув голову, чтобы не дать пролиться непрошеным слезам, Настя открыла кран душа, стянула пижаму и встала под чуть теплый дождик. Несколько минут она щедро поливала лицо и голову, ежась от холода, затем сделала воду теплее и приняла нормальный душ, вылезла из ванны, замотала голову полотенцем, почистила зубы и долго умывала лицо ледяной водой, пока у нее не заломило лоб и не онемели пальцы.
