– Я тебе сейчас кое-что скажу и хочу, чтобы ты запомнила это крепко, раз и навсегда. И больше никогда к этому не возвращалась, – голос Сомова звучал холодно, Лика невольно замерла.
– Если бы ты не увлеклась Бажиным, дочь твоя была бы мертва.
– Почему? Почему ты так говоришь?
– Бажин что-то чувствовал к тебе. И только поэтому его рука дрогнула в последний момент. Слышишь? Его рука дрогнула, дав Сашке шанс выжить.
Уже совсем стемнело. Черное море и черное небо слились воедино, повиснув угольным полотном; лишь изредка мелькавшие вдалеке огни кораблей чертили скрытую во мгле линию горизонта. На аллее у Набережной серели стволы платанов.
Лика откинула упавшую на лицо прядь и впервые как следует всмотрелась в лицо своего собеседника. Мелкие морщинки вокруг глаз и одна глубокая, между насупленных бровей, волевой подбородок, еле заметный шрам на левой скуле (интересно, откуда?).
– Сомов!
– Да?
– О чем ты думаешь?
Сомов думал о том, что Василий прав. Тот мужик с овчаркой выглядит подозрительно. Приехал на все лето на море и ни разу не сходил на пляж! Снял квартиру у черта на куличках, хотя это как раз понять можно, если у него туго с деньгами. Но вот его манера просиживать вечера на лавке у парка и пристально пялиться на проходящих мимо женщин вызывала неприятное чувство. Мутный тип.
Василий порасспрашивал бабу Нину, сдавшую чужаку апартаменты, о ее впечатлениях. Та довольна, никаких претензий. Мужик, говорит, аккуратный, тихий, вежливый, сразу расположил ее к себе. К тому же, видно, интеллигент, очкарик, в шахматы играет. Плохо только, что собака у него, но не гавкает и где попало не гадит, и на том спасибо. Как там его по паспорту? Александр Александрович Тубис? Черт его знает, что за хрен. Может, Василий зря разволновался. После истории с Бажиным они в секции теперь все дуют на холодную воду. Любого, кто выбивается из среднестатистического образа, сразу воспринимают как потенциальную угрозу. Но лучше перестраховаться, чем допустить повторение трагедии. Бажин преподнес им жестокий, но бесценный урок. И лично ему, Сомову, тоже.
Как в нем тогда амбиции взыграли, стыдно вспомнить. Он ведь всерьез подумывал о том, чтобы предложить Руслану попробовать себя в профессиональном боксе. У того имелись все данные, и Сомов размечтался, поплыл. Уже представлял, как сделает из него чемпиона мира, компенсируя свою некогда упущенную возможность оставить след в мировом боксе. Хорошо, что он не улетел в своих фантазиях шибко далеко. Падать с небес на землю было бы куда больнее.
Словно бы сама судьба тыкала Сомова носом в его собственную глупость: забудь про спортивную карьеру, твой путь иной. Всемирная слава тешит самолюбие и дарит иллюзию счастья, но не имеет отношения к реальной жизни. Реальная жизнь – это простые люди, со своими горестями и заботами. Те, кого видишь каждый день по дороге на работу или в спортивный зал. Те, кто с готовностью протягивает тебе руку или обращается с просьбой о помощи. Находиться среди них, защищать их, быть полезным – вот настоящее счастье. А не медальки. Не вспышки фотокамер. Не удовлетворенное тщеславие.
Эти слова Сомов повторял как мантру, стараясь уничтожить поселившуюся в душе горечь. Чертовы амбиции так скоро не отпускают, как ни дави их… Ты слушаешь здравый смысл, изживаешь в себе гордыню и прочие проявления слабости, стараешься не только поступать, но и мыслить благородно. Строишь внутри бастион, чтобы защититься от разрушительных сожалений. Но незваные гости нет-нет да и находят лазейку, просачиваются внутрь, отравляя едва очищенное сознание.
«А если бы…»
Самое страшное сочетание звуков.
Он справится. У Сомова есть благородная цель, и он продолжит следовать ей слепо и неуклонно. Они с парнями понимают, что не изменят мир, улучшив жизнь одного отдельно взятого города. Но для этого конкретного города изменят многое.
Причастность Бажина к трем другим убийствам доказать не смогли. Асадчий сказал, что его следователи роют землю и рано или поздно докопаются до истины. Сомов очень на это рассчитывал. Если в районе завелся возомнивший себя господом богом маньяк, то остановить его – первоочередная задача.
– Сомов! – снова позвала Лика.
– Да?
– Обними меня.
* * *
– Самсоныч, сюда посвети, ни хрена не вижу!
Яркое пятно фонарика выбелило погасший костер. Парни разобрали камни, служившие мангалом, накидали на пепелище булыжников, собрали шампуры и пакеты.
– Все взяли? Никто ничего не забыл? – спросила Саша.
Самсонов пошел первым, освещая дорогу. Собаки побежали вперед, взметнув из-под лап песок и скрывшись в кромешной темени.
Меджик и Сапер шагали следом, обсуждая предстоящий заплыв. Саша споткнулась, чуть не подвернув ногу, и Гарик галантно предложил ей руку, повел по узкой тропинке, огибая рытвины. Патрик шел последним.
Татуировку морской осы он сделал незадолго до первого убийства. Тогда он уже точно знал, что осуществит возмездие, и хотел увековечить свое решение. Он ни минуты не сомневался, какой рисунок набивать. Кубомедуза давно вызывала его восхищение. Из-за своего цвета (прозрачно-синего) ее крайне трудно увидеть в воде. Передвигается она быстро и способна менять направление в любую сторону, так что избежать контакта с ее смертоносными щупальцами практически невозможно. Незаметный, неуловимый, неудержимый убийца. Идеальный талисман. Оса заслуживала того, чтобы находиться рядом с сердцем, которое способна остановить одним легким касанием.
Тогда, на пирсе, Патрик был честен с Сашкой во всем, кроме одного: прекращать он не планировал. Он планировал продолжить.
Создав команду, Сомов сделал великое дело. Патрик будет вечно обязан тренеру за то, что показал правильный путь и научил бороться за справедливость. Пока у него будут силы, он никогда не уйдет из секции. Но и от своего собственного пути не откажется. Апокалипсису низкий поклон и уважение. Благодаря его идее и организации город становится чище. Но этого недостаточно. Команда действует в рамках закона, изредка выходя за них, но никогда не отваживаясь на крайние меры. Из-за этих ограничений уйма подонков остаются безнаказанными. Ими-то и займется Патрик. Прав Елка: чтобы защитить добро, порою требуется немного зла.
