День выдался пасмурный, но бесснежный; машин встречалось мало по случаю выходного дня.
В городе я нашла место парковки неподалеку от тюрьмы, поднялась на крыльцо и позвонила. Один из охранников меня впустил, и я встретила в приемной адвоката Стюарта, Генри Бейнбриджа. Он пожал мне руку. Это был низенький, лысеющий человек с остатками волос песочного цвета. Я обрадовалась случаю поговорить с ним наедине и села на жесткую скамейку рядом с адвокатом.
— Вы слышали о смерти Эмори Ольта? — спросила я его.
— Да. Об этом сообщили по местной радиостанции.
— Означает ли это, что Стюарта освободят?
Он заморгал песочными ресницами и отвел взгляд.
— Этого мы еще не знаем. У меня есть только копия письма, которое обвинение считает важной уликой. Крайне неприятной для моего подзащитного, мисс Ирл.
— Покажите мне ее, пожалуйста.
Он открыл портфель, достал из него ксерокопию письма и протянул мне. Письмо было написано от руки на именной бумаге Марго, ровно за неделю до се гибели, о чем свидетельствовала проставленная внизу дата. Я прочитала ее про себя.
«Дорогой Эмори!
Благодарю за то, что ты остался здесь в прошлую ночь. Стюарт снова угрожал убить меня. Он постоянно шпионит за мной, следя за каждым моим движением. Я не хочу иметь с ним ничего общего, и он не может этого вынести. Если что-нибудь случится, дай знать полиции, в каком направлении вести поиск.
Твоя Марго».
Я прочла письмо и поторопилась вернуть его мистеру Бейнбриджу, словно оно жгло мне пальцы. Не было нужды его перечитывать — я и так запомнила наизусть, боюсь, что на всю жизнь.
— Стюарт его видел? — спросила я.
— Еще нет. Я хочу показать ему письмо сейчас.
Мне было жаль, что Стюарту придется его прочесть. Письмо — хотя мне показали только копию — носило на себе отпечаток извращенного и вероломного характера Марго. С каким бы дальним прицелом она его ни писала, эта женщина намеревалась погубить Стюарта. Отомстить за то, что он ее отверг.
— Это письмо — провокация, — заявила я. — Оно насквозь фальшивое.
Мистер Бейнбридж взглядом выразил сомнение.
— Что вы хотите этим сказать?
Я поежилась.
— Вы ведь не верите, что Стюарт действительно толкнул кресло Марго, не так ли? Или что он заранее подпилил ограду, чтобы ее проломило это злосчастное кресло? Он на такое не способен.
— Я здесь для того, чтобы защищать вашего брата, — произнес адвокат тихо и спокойно. -* Но я хотел бы узнать, что вы имели в виду, когда назвали письмо фальшивым?
— Конечно, это фальшивка! Оно сфабриковано от первой до последней строки. Если Марго и в самом деле кого-то боялась, она обратилась бы за помощью не к Эмори, а к своему мужу.
— Насколько мне известно, они в последние годы не очень ладили. Может быть…
— Совершенно не важно, ладили они или не ладили; Марго знала, что муж защитит ее от любых посягательств. Мы должны выяснить, почему она написала это письмо и почему адресовала его именно Эмори. Думаю, что ответы на оба вопроса знает Шен Мак-Кейб.
— Нам еще многое нужно обсудить. Может быть, сходим куда-нибудь и поговорим, пока Стюарт не вернулся в Грейстоунз?
Но прежде чем я успела ответить, дверь в дальнем конце приемной открылась и я увидела за ней другую дверь — серую, стальную, с маленькими окошками, — о существовании которой не знала, поскольку Стюарта всегда выводили в комнату для свиданий, где я с ним встречалась. Теперь Стюарт появился со стороны коридора, в котором находились камеры; сначала его провели в кабинет, где оформлялись необходимые документы. Через несколько минут он был освобожден и подошел к нам.
Я взяла его под локоть и прижала к себе его руку. Он попытался мне улыбнуться, но от его несокрушимого оптимизма мало что осталось. Его глаза выражали муку, кожа, всегда отличавшаяся здоровым румянцем, стала грязновато-бледной.
— Пойдемте куда-нибудь и выпьем кофе, — предложила я. — Мистер Бейнбридж хочет поговорить с нами. Кроме того, он должен показать тебе одну вещь, — добавила я.
Мы заехали в ближайшее кафе, я и Стюарт на моей машине, мистер Бейнбридж — на своей. Когда мы расположились в небольшом отдельном кабинете — я рядом со Стюартом, адвокат напротив нас — и нам принесли дымящийся в чашечках кофе, Бейнбридж передал Стюарту ксерокопию письма Марго.
Он прочитал его дважды, поднял голову и растерянно перевел взгляд с меня на адвоката и обратно; он был явно потрясен.
— Но все это ложь! Я никогда ей не угрожал и никогда с ней не заигрывал. Правда состоит в том, что она заигрывала со мной, но Джулиан был моим другом, и я никогда бы не дотронулся до нее, даже если бы захотел. Но я и не хотел; она вызывала у меня отвращение.
За многие годы я научилась распознавать малейшие оттенки интонации Стюарта; я знала, что он говорит искренне.
— Как бы то ни было, это всего лишь косвенная улика, — сказала я. — Они не могут осудить человека на основании подобного письма. Озлобленная женщина может написать все, что ей взбредет в голову. Но это не настоящая улика.
— В общем, вы правы, — согласился мистер Бейнбридж. — Мы, разумеется, будем на этом настаивать. Но, насколько мне известно, Эмори Ольт дал обширные показания, и все они запротоколированы.
— Но теперь, когда Эмори мертв… — Я не успела закончить фразу.
— Эмори — мертв? — эхом отозвался Стюарт.
Разумеется, он не мог знать об этом.
— Он разбился ночью на Дьявольском спуске.
В глазах Стюарта засветилась надежда.
— Не буду делать вид, что сожалею об этом. Я никогда не любил старика, и он не любил меня. Эмори не мог смириться с тем, что я не уступаю Джулиану как лыжник. И с тем, что я больше не нуждался в его помощи. Значит, смерть старика меняет дело? Если он был главным свидетелем обвинения, то… процесс не состоится и меня отпустят.
— Мы пока не можем быть в этом уверены. — Мистер Бейнбридж задумчиво потягивал кофе и размышлял. — Как я уже сказал, имеются протоколы всех его показаний. Содержат ли они достаточно веские улики, я не знаю. Возможно, дело просто закроют. Но я бы нс стал слишком на это надеяться.
— Но мы не заинтересованы в том, чтобы дело закрыли! — воскликнула я. — Пускай Стюарту предъявят обвинение, произведут настоящее расследование. Мы не можем допустить, чтобы за ним всю жизнь тянулась тень подозрения в предъявленном убийстве.
Мужчины промолчали; видимо, они оба считали, что лучше выйти на свободу, чем подвергаться риску быть осужденным на пожизненное заключение. Но я придерживалась другого мнения.
— Вы, кажется, забыли, что настоящий убийца разгуливает на свободе, — напомнила я им. — И ты Стюарт, должен помочь мне его разоблачить. Был момент, когда я подозревала Эмори. Теперь мы должны выяснить, кто убил Эмори на склоне. Возможно, этот человек виновен и в гибели Марго.
