Я отбивалась, насколько хватало сил, колотила снова и снова моего обидчика по ногам, однако он только крепче прижимал меня к себе.
– Gabh air do shocair, a Chaitlin[57], – шепнул мне на ухо низкий и такой знакомый голос.
Тело мое мгновенно расслабилось, и я неожиданно для себя самой расплакалась. Лиам убрал руку от моих губ и повернул меня к себе. Выражение его лица было по-прежнему непроницаемым, взгляд – холодным, леденящим душу.
– Лиам, ты?
– Tuch!
Он схватил меня за запястье, быстро посмотрел в сторону дороги, где меня по-прежнему дожидались драгуны, и повлек за собой, пробираясь между деревьев и камней.
После многих минут бега мы достигли места, где, спрятавшись за большим камнем, нас поджидали еще трое мужчин из клана. Я остановилась, хватая ртом воздух. Колин, Дональд и Саймон смотрели на меня и улыбались. Я уже хотела было спросить, что они увидели во мне такого забавного, когда Лиам подхватил меня, перебросил, словно мешок с овсом, через спину своего коня, вскочил в седло и крепко обхватил меня одной рукой. Четверо всадников помчались через лес, не обращая внимания на мои громкие протесты.
От движений лошади у меня очень скоро заболели бока, мне было трудно дышать. Укусить моего похитителя я не могла, поэтому удовольствовалась тем, что вонзила ногти ему в ногу. Он схватил меня за запястье и больно его выкрутил. Я разразилась ругательствами, которым научилась в долине. «Только подожди, мерзавец, когда я дотянусь до твоей шеи…» Да как он смеет так со мной обращаться? Во мне все кипело, я вспоминала самые гадкие оскорбления, какие только знала, готовясь выплюнуть их ему в лицо, как только мои ноги коснутся земли.
Когда мне начало казаться, что мы едем уже целую вечность, мужчины наконец остановились возле маленькой хижины на пустынной опушке. Я скатилась со спины Бури и неловко приземлилась. Лиам сделал товарищам знак удалиться и спрыгнул на землю рядом со мной.
Я ощупывала свои ребра и ругалась на чем свет стоит, пребывая в уверенности, что одно или даже пару умудрилась сломать при падении. Убедившись, что все кости целы, я встала. Тут меня понесло так, что не остановить.
– Как ты посмел? Как ты мог так со мной обойтись? – обиженным голосом вопрошала я. – Кто ты такой, чтобы так унижать меня перед своими людьми? Тебе никто не давал на это права!
Лиам спокойно снял с себя перевязь с ножнами, повесил ее на луку седла и повернулся ко мне лицом. Скрестив руки на груди, он смотрел на меня все тем же холодным взглядом. Поток желчи, изливавшийся из меня, казалось, проходил мимо, ничуть его не задевая.
– Ты представить себе не можешь, что мне пришлось за сегодня пережить! Посмотри, что со мной стало, в каком я виде! Поверь, это была совсем не увеселительная прогулка!
– Мне показалось, ты была довольна компанией!
Его тон был язвительным, и маска притворного спокойствия понемногу начала сползать с лица.
– Чтобы ты знал, эти солдаты спасли меня от верной смерти! На меня напали трое разбойников, а драгуны вовремя пришли мне на помощь…
– И ты решила прогуляться с капитаном и отблагодарить его? Или ты хотела поделиться с ним ценными сведениями в благодарность за свое спасение, тем более что теперь ты знаешь, что никто тебя ни в чем не обвиняет?
Слова его обрушились на меня словно молот. Если бы он не был таким большим и сильным, я с удовольствием свернула бы ему шею. Несколько мгновений я смотрела на него, открыв от изумления рот. Лиам, побледневший от ярости, пронзал меня своим взглядом. Мне же хотелось схватить меч, который висел теперь на перевязи на седле, и дать ему почувствовать, как кусает сталь.
– Мерзавец! – гневно выкрикнула я. – Ты не имеешь права так говорить! Что ты знаешь о моих намерениях? О том, что мне пришлось пережить, когда ты уехал? Ты – трус, Лиам! А я… я не трусиха…
Тьма-тьмущая отчаяния и горечи взорвалась во мне. Я злилась на него за то, что он силой увез меня из поместья, что обманул, оставил одну, не помешал Меган вонзить в меня свои острые когти… Позволил мне влюбиться в него… Дал мне надежду, что однажды… Я попыталась ударить его по щеке, однако он поймал мою руку и завел ее мне за спину.
– Почему ты уехала, Кейтлин? Почему не дождалась меня?
Хотелось зло рассмеяться ему в лицо, но я удержалась. Он отпустил мою руку и оттолкнул от себя. Я снова повернулась к нему лицом, потирая ноющее запястье. Если бы мой взгляд убивал, Лиам был бы уже мертв.
– Ждать тебя? Нет, у тебя еще хватает наглости говорить такое! Ты решил, что я дура дурой, Макдональд? Если ты думаешь, что я соглашусь быть твоей любовницей, буду согревать тебе постель, пока эта… эта тупая гусыня станет слишком неповоротливой, чтобы тебя обслуживать? Черт бы побрал вас обоих! Я ждала тебя достаточно долго, чтобы понять, насколько глупо верить, что у тебя есть чувства… Да плевать теперь, что я там себе нафантазировала! Неужели ты думал, что я останусь и буду смотреть, как вы с Меган милуетесь у меня на глазах?
– С Меган?
Он смотрел на меня с обескураженным видом.
– Но при чем тут Меган, когда речь идет о нас с тобой?
– Не прикидывайся невинным ягненком, Лиам! Ты бабник, проклятый бабник!
– Что? Мне напомнить тебе, как ты крутила хвостом перед Колином, перед моим собственным братом? Кейтлин, ты можешь представить, каково мне было?
– Я ничего тебе не должна, Лиам. По крайней мере в том, что касается… чувств. И ничего плохого мы с твоим братом не делали. Колин всегда вел себя со мной уважительно, в отличие от…
Он схватил меня за плечи и сжал их, причинив мне жестокую боль. Я с силой пнула его по ноге.
– Пусти меня, грязный шотландец! Мне больно! Как я жалею, что в ту ночь слепо пошла за тобой! – выкрикнула я.
Лиам разжал руки так быстро, словно я превратилась в раскаленный железный брус. Губы его сжались, глаза превратились в щелки.
– Никто не жалеет об этом сильнее, чем я! – сказал он холодно.
Я застыла на месте, затаила дыхание. Злость, кипевшая во мне до этой секунды, вдруг превратилась в страх. Я глубоко вдохнула и смежила веки. Перед моим внутренним взором, словно живая, встала Меган. Мое сердце стучало так, как будто хотело вырваться из груди. «Не теряй головы, Кейтлин!» – предостерег меня голос совести, но он звучал совсем слабо и скоро утонул в вихре гнева и неудовлетворенности, которые накопились во мне за последние несколько дней. Слова сорвались с губ сами собой:
– Если тебе так надоело со мной возиться, зачем ты преследуешь меня? Почему не дал мне уехать? Ведь мы так и договаривались! У меня не было причины оставаться в твоей долине. Меня ничего больше не держит в Гленко!
