– Ну, значит, начнем с Моузбли. Спасибо. – Ева отключила связь. – Установи, кому из учеников принадлежат шкафчики с наркотой, Пибоди. Пока ничего не записывай. Сперва мы с ними поговорим.
– Уведомить родителей?
Ева покачала головой:
– Сначала мы с ними поговорим. А еще лучше – передадим их детективу Шерри из отдела наркотиков.
– Зубастой Шерри? Да она их живьем съест!
– Вот и хорошо. Они живо запросятся к мамочке и пообещают, что больше так не будут. – Ева бросила взгляд на часы, прикинула время. – Давай вызовем бригаду, пусть помогут нам с Моузбли.
– Скоро конец смены. – Пибоди злорадно потерла руки, предвкушая потеху. – Кому ломаем планы на вечер?
– Бакстер и Трухарт только что закрыли дело. Вызови их. Да, и можешь взять Макнаба на электронику, если он свободен.
Моузбли пришла в ярость, когда целый взвод полицейских занял ее жизненное пространство. Весьма уютное и недешевое жизненное пространство, отметила про себя Ева. Начальству частной школы жилось совсем неплохо, особенно если начальство в разводе и без детей, за чье образование пришлось бы платить.
На помощь Моузбли пришла женщина-адвокат. Она вцеплялась в каждую букву ордера, возмущалась полицейским произволом, заявляла, что ее клиентку терроризируют.
Тем не менее обыск провели. Любопытно было узнать, что под классически строгие костюмы Моузбли предпочитает надевать сексуальное и даже шлюховатое белье. А в ее домашней библиотеке среди других аудио– и печатных книг хранилась целая коллекция популярных любовных романчиков.
Увы, как ни прискорбно, они не нашли ни запрещенных веществ, ни ядов, ни паралитических лекарств.
Они покинули квартиру, забрав с собой коробки с дисками, электронику и распечатки. Ева выдала адвокату расписку на изъятое и с удивлением услышала, как напоследок Моузбли разразилась вполне искренними рыданиями.
– Грузите все в мою машину, – приказала Ева. – Я отвезу в управление, зарегистрирую. Бакстер, вы с Трухартом свободны.
– Пошли пожуем, мой юный подмастерье. – Бакстер обнял Трухарта за плечи. – Знаю одно местечко недалеко отсюда. Еда сомнительная, зато официантки классные.
– Ну не знаю… Я мог бы помочь вам, лейтенант. Выгрузить, зарегистрировать…
Ева покачала головой:
– Иди, Трухарт, поешь и поглазей на официанток. Я сама справлюсь. Пибоди, Макнаб, я вас высажу возле управления.
– Прекрасно.
Пибоди хотела сказать, что имело бы смысл вызвать патрульную машину и отправить ее и Макнаба в управление: ведь сама лейтенант находилась всего в нескольких кварталах от своего дома.
По дороге в управление Ева отключилась от их разговора. Ее напарница и знатный электронщик явно считали себя уже не на дежурстве. Говорили они в основном о фильме, который хотели посмотреть, о том, в какой ресторан пойти – итальянский или китайский.
– Мы поможем перекинуть вещдоки, Даллас. – Пибоди вылезла из машины в гараже управления. – Мы решили взять пельмени, цыпленка с грибами по-китайски и пива. Вливайся, мы угощаем.
«О господи», – вздохнула про себя Ева. Какой же у нее, наверно, жалкий вид!
– Идите, я сама справлюсь. Хочу еще поработать пару часов, раз уж я здесь. Увидимся завтра.
– Три раза ходить придется, это как минимум. – Макнаб вытащил рацию. – Я вызову пару патрульных, они перетащат.
Ева начала было спорить, но потом пожала плечами. Он прав, ей пришлось бы сделать три ходки. Пустая трата времени и сил.
– Точно не хочешь перекусить? – спросила Пибоди. – Я хоть печенье у Морриса перехватила, а ты нет!
– Я здесь что-нибудь перехвачу.
Пибоди колебалась. Ева поняла, что напарница готова была настаивать, но в конце концов решила отступить:
– Если передумаешь, это всего в двух кварталах отсюда. «Южный Пекин».
Ева не передумала, но, когда вещдоки были зарегистрированы, поняла, что поработать пару часов не получится. Она выдохлась, обессилела, на ней можно было ставить крест.
Но вернуться домой она не могла. При одной мысли об этом ей становилась не по себе.
И она отправилась туда, куда всякий раз отправлялась, когда ей было плохо. Она поехала к Мэвис.
Когда-то сама Ева жила в этом доме. Дом принадлежал Рорку. Наверно, это было еще одно из звеньев, которые их связывали. Вскоре после того, как она переехала к Рорку, Мэвис и Леонардо устроились в ее старой квартире. Договорились с Рорком и расширили свою квартиру: сняли соседнюю и разобрали внутренние перегородки.
Мэвис была эстрадной певицей, собиравшей полные залы, Леонардо – крупнейшим модельером. Они могли бы себе позволить шикарные апартаменты или даже собственный особняк, но им нравилось жить в этом доме, по соседству с Пибоди и Макнабом.
Сама она не испытывала привязанности к этой квартире, подумала Ева, направляясь к дому. Она не испытывала привязанности ни к одному месту, где ей доводилось жить. Просто место, где можно переодеться и поспать.
Ева старалась не привязываться и к теплому и великолепному дому Рорка, но эту битву она проиграла. Она полюбила этот дом, полюбила каждую комнату, даже те, где ей еще не довелось побывать. Ей нравилась просторная лужайка, нравились деревья, нравилось, как он использовал пространство.
А теперь она вновь оказалась в исходной точке. Она не могла себя заставить вернуться в дом, который любила. К человеку, которого любила.
Дверь открыл Леонардо. И она увидела это в его глазах. В его больших бархатных темных глазах. Сочувствие. А потом он обнял ее, и она утонула в его медвежьих объятиях. К горлу подступили слезы и задушили ее. Еве с трудом удалось их сдержать.
– Я так рад тебя видеть! – Эти огромные ручищи удивительно нежно и бережно принялись растирать ей спину. – Мэвис как раз перепеленывает Белль. Входи. – Он обхватил широкими ладонями ее лицо и поцеловал. – Выпьешь вина?
Ева хотела было отказаться. Вино на пустой желудок… Да еще после пережитого стресса… Потом она пожала плечами. К черту все!
– Было бы здорово.
Леонардо взял ее пальто и – благослови его господь! – не спросил, как она себя чувствует и почему Рорка не видно.
– Иди загляни пока к Мэвис и Белль. А я принесу тебе вина.
– Куда? Куда заглянуть?
– В детскую.
Леонардо расплылся в улыбке. У него было широкое лицо цвета начищенной бронзы. Домашней одеждой ему служили ярко-синие штаны шириной со штат Юта и белоснежный тонкий свитер.
Ева замешкалась. Она все еще не знала, где детская.
– Ну что же ты? Направо через арку, потом налево. Мэвис будет в восторге.
Квартира совершенно преобразилась. Ева уже сама не верила, что жила здесь сравнительно недавно. Все кругом стало таким ярким, что у нее голова закружилась. Но обстановка показалась ей жизнерадостной. Вещей было столько, что она не смогла все толком разглядеть. Но она почувствовала, что здесь живут счастливые люди.
