– Ох, Спенсер…
Джордан искала подходящий ответ. Ну что она могла ему сказать?!
Что сейчас нет никаких пиратов? И что ему нечего бояться, потому что ни один из них никогда не направит к берегу свой пиратский корабль? Ну уж нет! Теперь, когда она знает, что это одноглазое чудовище – вовсе не выдумка Спенсера, а существо из плоти и крови, у нее язык не повернется сказать ему такое.
– Расскажи мне об этом пирате, Спенсер. Где ты увидел его в самый первый раз?
Малыш упорно молчал, невидящими глазами глядя куда-то в угол. Сначала Джордан показалось, будто он решил притвориться, что вообще не слышал ее вопроса.
Но он вдруг заговорил, однако так тихо и невнятно, что Джордан едва разбирала слова. Голос его дрожал, и он по-прежнему смотрел куда-то в сторону.
– Это было… это было, когда мы с мамой приехали домой и выходили из машины. Тогда я и увидел его.
– Давно это было?
– Н-не знаю.
Да, конечно, откуда же ему знать? Спенсер еще слишком мал, чтобы иметь четкое представление о времени. Джордан вдруг вспомнилось, как только сегодня он всерьез убеждал ее, что его мама уехала много месяцев назад. Скорее всего именно так ему и казалось. Впрочем, и самой Джордан тоже – во всяком случае, иногда.
– И что он делал?
– Ничего. Просто подошел к нам и заговорил с мамой. Наверное, он нас ждал. Только вот никакого корабля у него не было. Но все равно я сразу понял, что это настоящий пират!
– Потому что он выглядел точь-в-точь как пират, да? С черной повязкой на глазу и все такое, я угадала?
Малыш судорожно закивал.
– Он еще сказал что-то плохое маме. Наверное, обидел ее. Она даже заплакала.
– А ты не слышал, что он сказал?
– Не все. Он сказал… сказал, что мама должна что-то передать папе… что-то о его работе. Чтобы он что-то перестал. – Голос Спенсера дрогнул. – А еще он сказал, что если папа не послушается и не перестанет, то очень пожалеет. Потому что тогда он сделает что-то страшное со мной или с мамой.
Тошнота подкатила к горлу Джордан. Господи, бедная Фиби! Только представить, что ей пришлось пережить в тот миг, когда она стояла лицом к лицу с этим чудовищем, слушая, какая участь ожидает ее ребенка!
– А что было потом? – спросила она как можно спокойнее, словно они играли в какую-то игру. Джордан вовсе не хотелось, чтобы малыш догадался, в какой ужас привело ее услышанное. Тогда пират наверняка начнет мерещиться ему в каждом углу.
– Потом он велел маме держать язык за зубами и никому не говорить о том, что он сказал. И ушел. – Теперь Спенсер смотрел прямо в глаза Джордан. Похоже, после того, как он рассказал ей все, ему стало немного легче – лицо его уже не казалось таким застывшим. – Ну вот, а после этого мы вошли в дом, и мама тут же велела мне идти к себе в комнату. Я и пошел, но даже оттуда слышал, как она разговаривает по телефону с папой. Мама сказала, чтобы он бросил все и немедленно возвращался домой.
– И он приехал?
– Угу. Почти сразу же. Понимаешь… у папы очень много работы. Так много, что иногда он вообще не успевает вернуться домой.
Джордан молча кивнула, чувствуя, что с каждой минутой все больше ненавидит Рено Эверилла. Проклятие, это он виноват во всем! Неужели этот ублюдок не понимал, что ставит под угрозу жизнь жены и ребенка?!
– Когда папа вернулся домой, они с мамой страшно поругались, – уже без всяких просьб с ее стороны продолжал рассказывать Спенсер. – Я даже проснулся, честное слово! Они так кричали, кошмар! А мама плакала!
«О, Фиби!»
– А ты не слышал, о чем они говорили? – осторожно спросила Джордан.
– Нет, я не разобрал. А утром мама разбудила меня и привезла к тебе. Послушай, Джордан, ну когда же она приедет? Ты же не думаешь, что он… что он сделал с ней что-то плохое? А, Джордан?
«Пора», – с замиранием сердца подумала Джордан. Пришло время открыть ему правду.
Джордан недавно уже совсем было собралась все ему рассказать – когда он, раскапризничавшись, принялся требовать маму, – но тут как раз вырубился свет.
И вот теперь она смотрела в испуганные глаза ребенка и чувствовала, что не может этого сделать – просто не может, и все! Невозможно говорить об этом сейчас, когда за окном ревет ураган, а Бо все еще нет.
– Джордан?.. – тоненьким голоском взмолился Спенсер, – что ты молчишь? Это правда? Этот пират… он что-то сделал с моей мамой, да?
– Послушай, Спенсер, ты ведь сам говорил, что пока волны такие громадные, пират побоится плыть на своем корабле, помнишь?
– Да, конечно. Но ведь у нас в Филадельфии может не быть таких волн…
Джордан закашлялась. Она совершенно не представляла себе, что на это сказать. Наконец, кое-как собравшись с духом, дрожащим голосом неуверенно проговорила:
– Знаешь, милый, я думаю, сейчас волны везде одинаковые…
Бо сидел, остановившимся взглядом упершись в панель управления маленького самолета, и размышлял, уж не сошел ли он с ума. Все его тело сотрясала неудержимая дрожь.
Самолет…
Проклятие…
В тот день, когда произошло несчастье, столь круто изменившее его жизнь, Бо поклялся себе, что и близко не подойдет к самолетам.
Что вообще забудет об их существовании.
Тогда что же он здесь делает?!
В животе у него заурчало. После того черствого пирожка с черникой у Бо весь день маковой росинки во рту не было. Да и этот пирожок уже давным-давно превратился в воспоминание, утонув в бесчисленных чашках омерзительного кофе, которым Бо пытался заглушить терзавший его голод.
Удастся ли ему поднять в небо эту штуку?
«Конечно, – подумал он сердито. – А как же иначе!» И не только этот самолет, а и вообще любой – в конце концов, еще совсем недавно он мог считать себя настоящим асом в этом деле.
Все, что от него требуется, это запустить двигатели, включить радио и ждать команды диспетчера «Пошел!».
Вспомнив, что сейчас творится в аэропорту, Бо покачал головой и тяжело вздохнул. Он только что видел собственными глазами, как толпы людей буквально штурмуют его, как многие по часу и больше не могут даже попасть внутрь и со слезами на глазах умоляют посадить их хотя бы на любой чартерный рейс. Потеряв уйму времени и все же пробравшись туда – благодаря туго набитому бумажнику и тому магическому действию, которое оказывала фамилия Сомервилл, – Бо до сих пор не переставал поражаться, на что способны деньги и родственные связи.
Весьма и весьма кругленькая сумма – которую, впрочем, он легко мог себе позволить, – несколько нужных звонков, и вот он здесь. В кабине самолета.
В окна хлестал дождь.
Ветер, словно злобный пес, вцепившись в крылья самолета, неистово тряс их, не желая выпускать свою добычу.
