– Не кости, – так же быстро сообразил Кевин. – Рога. Виноват, тетя Би, но святые здесь ни при чем. Если, конечно, он... Что тут можно еще придумать?
– Минотавр, – сказала я. – Получеловек, полубык. Они не очень большие. Это что? Золото окаймляет основание каждого из них?
– Похоже на то. Давайте посмотрим, что еще там есть.
Там было немного. Обломки керамики, из которых, если их сложить вместе, можно было бы получить мелкую чашу, резное изображение которой находилось на внешней стороне шкатулки. И толстый слой хрупких кусочков, превращавшихся в пыль, когда Кевин к ним прикасался. Когда-то они, возможно, были цветами. Больше ничего не было. Но этого было достаточно для меня и для Кевина, который был глубоко заинтересован и уже включил свой недюжинный интеллект.
– Это патера, – сказал он, указывая на фрагмент чаши. – Использовалась в Риме для жертвоприношений и возлияний. Древний культ Роджера неплохо выглядит, не правда ли?
Куски и осколки воспоминаний, которые я пыталась собрать, вдруг встали на место. Я отъехала на своем стуле назад, его ножки заскрежетали по полу.
– О, господи! Может быть, еще не поздно. Скорее поспешим...
Кевин догнал меня, борющуюся с дверью, ведущей в подвал. Мои руки были скользкими от пота, и я не могла крепко схватиться за ручку. Когда он начал спрашивать меня, что случилось, я завопила:
– Скорее, скорее...
В ту минуту я помнила только это английское слово.
Я непрерывно повторяла его, когда ринулась вниз по узкой крутой лестнице. Рядом бежал Кевин, тщетно пытавшийся ухватиться за меня. Он боялся, что я упаду, но, к моему удивлению, этого не случилось. Мне предстояло оказаться перед всеми законченной дурой, если бы мои ужасные предчувствия не оправдались. Я молилась за то, чтобы ею оказаться. Мраморная шкатулка – Роджер не мог забыть ее или оставить нарочно. Это была одна из тех вещей, которые пугали меня. И тот звук «глухой, металлический, лязгающий, явно приглушенный отзвук...». Эдгар Аллан По. «Падение дома Эшеров». Как это было? Они уложили ее живой в могилу.
И последняя составная часть загадки – длинная тень, наполовину закрытая выступом кромки каменного углубления, в которое вмонтирована латунная плита.
Я схватила лом и засунула его конец между латунью и камнем. В старом известковом растворе, запечатывавшем щель, образовалась трещина.
Кевин стоял, во все глаза наблюдая за мной, его руки вяло висели по бокам.
– Черт побери! Помоги мне! – закричала я. – Это очень тяжело! Я не справлюсь одна.
Он мог бы и не поддержать меня; наверняка у меня был столь дикий вид, что можно было поверить в мое мгновенное помешательство, если бы не Би. Какая-то вспышка интуитивного понимания и предчувствия прожгла ее. Она издала страшный, душераздирающий хриплый звук, идущий из глубины ее горла, и, ринувшись вперед, схватилась за рычаг вместе со мной.
Только теперь до Кевина дошло, что мы пытаемся сделать, хотя, возможно, не дошло почему. Он подумал, что мы сошли с ума, но понял, что спорить бесполезно.
– Вы никогда не поднимите ее таким способом, – сказал он. – Подождите минуту.
Кевин вышел из помещения, и я должна признаться, что двигался он быстро. Он вернулся, неся на руках несколько деревянных чурбаков различных размеров.
Он использовал их как клинья, чтобы поддеть латунную плиту, которая постепенно выдвинулась из обрамления камня. Работа продвигалась мучительно медленно. У меня была уйма времени, чтобы недоумевать, как ее ухитрились поднять в первый раз.
Наконец латунная плита встала, подобно металлической двери. Пространство под ней имело около трех футов в глубину. Основание его имело вид квадрата со стороной в четыре фута. Со всех сторон полость окружали монолитные мрачные камни без каких-либо украшений. Дно было усеяно кусками расщепленного дерева и строительного мусора. Среди всего этого лежало тело человека с необычно согнутыми коленями. Позади его головы находилось нечто, напоминающее большого черного паука. Его волосатые ноги охватывали череп.
Атмосфера средневековья давила так сильно, что я подумала, будто Би готова прыгнуть в могилу к своему возлюбленному. Но, конечно, в ней было больше здравого смысла, хотя лицо ее стало мертвым, как у экспоната комнаты ужасов музея восковых фигур. Пока я и Би стояли, упираясь спинами в латунную плиту и удерживая ее от нового падения, Кевин спустился вниз. Теперь я понимала, что случилось с Роджером. В поисковой горячке он не принял мер предосторожности и дорого заплатил бы за свою беспечность.
– Он жив? – спросила Би упавшим голосом.
Кевин поспешил ободрить ее:
– Жив и храпит. У него огромная шишка на голове, но, кажется, ничего не сломано. Он, должно быть, успел скомпоноваться, когда доска упала. Попытаемся перенести его или сначала вызовем врача?
Роджер дал ответ на этот вопрос, застонав и попытавшись принять сидячее положение. Когда Кевин спросил его, как он себя чувствует, он отказался оставаться там, где был, до оказания медицинской помощи. Когда же Кевин помог ему вылезти, он снова упал лицом на пол.
– Энн, – шепнула Би. – Вы можете подержать это одна?
– Нет, Кевин еще там.
– Сукин сын, – сказал Кевин, роясь среди мусора на дне впадины. – Вот как он это сделал: блок с оборудованием и крюк в потолочной балке. Роджер, вы глупец. Почему оборудование упало вниз вместе с вами? Мы могли бы никогда не узнать, где вы, если бы Энн не...
Он внезапно замолк. Его голова и плечи медленно показались из впадины. У меня кровь застыла в жилах. Его холодный взгляд, направленный на меня, усиливал впечатление, что передо мною современный Дракула, высматривающий очередную жертву.
– Будь я проклят! – сказал он. – Что здесь происходит? Как ты узнала? Как Роджер ухитрился прокрасться в мой дом и...
– Если ты скажешь еще хоть одно слово, Кевин, я ударю тебя, – перебила Би. – Сию же минуту иди сюда и помоги мне. Ты можешь задать вопросы потом.
Ее рот был крепко сжат. Кевин повиновался. Как только он освободил ее, она бросилась к Роджеру. Она опустилась на пол рядом с ним и взяла его за руку, пока мы с Кевином подставляли рычаги под плиту и устанавливали ее в безопасное положение. Пока мы работали, я осматривала хлам на дне впадины. Я поняла, почему Роджер спрятал веревки и блоки. Он позаботился о том, чтобы Кевин не обнаружил следы его деятельности. Или, может быть, падающая латунная плита сорвала веревки с креплений и увлекла их вниз. Чего я не могла объяснить, так это отсутствие свинцового гроба, который ожидала увидеть. Оставалось только предположить, что гробы, упомянутые в описи, принадлежали трем другим людям, а обломки дерева на дне впадины были остатками контейнера. По-видимому, он содержал только мраморную шкатулку. Я не увидела ни костей, ни зубов.
