Она внимательно посмотрела на его бледное лицо, на темные круги под глазами.
– Сомневаюсь, однако понимаю тебя. Я тоже не хочу покидать их.
– Я хотел бы узнать… – Прислужник вновь порывисто поклонился. Похоже, он всегда так делал, когда нервничал.
– Узнать о чем? – спросила Кили. – Если тебя посетила мысль, то сейчас самое время перестать кланяться и поведать нам о ней.
Горас бросил на нее грустный взгляд и повернулся к Райли.
– Я хотел бы попробовать освободить одну из них. Наши попытки привлечь изменчивую магию «Императора» бесплодны. При этом Серай, очевидно, спаслась, покинув капсулу анабиоза. Что, если…
– Что, если попытаться спасти их, вызволив из капсул анабиоза? Давай попробуем, – сказала Эрин. Она окинула горящим взглядом четырех спящих женщин.
– Мы должны попытаться хотя бы с одной, Райли.
Райли не составило труда принять решение: вот уже два дня она думала о том же.
– Да. Да, давайте попытаемся. Кто из них сейчас в самом плохом состоянии?
Горас побледнел, осознав, что принцесса согласна на его предложение.
– Я не… Я не должен был…
Кили уперла руки в бока.
– Давай начистоту, Горас. Которая из них погибнет, если мы не вызволим ее сейчас?
Он судорожно сглотнул и указал на Брандацею.
– Она очень слаба. Ее жизненная сила на исходе.
Эрин кивнула.
– Согласна. Я тоже это чувствую. Если и начинать, то с нее. Если мы ничего не предпримем, она подвергнется наибольшей опасности.
– Должны ли мы позвать Верховного принца? – спросил Горас. – Его решение…
– Решение за мной, – твердо ответила Райли. – Конлан провел всю ночь в поисках «Императора» и целое утро строил планы кампании по поиску Серай, Дэниэла и камня. Сейчас он наконец уснул.
– Что мы должны делать? – спросила Мария.
– То, что на первый взгляд очень просто: открыть крышку капсулы, – ответил Горас.
Райли с Эрин обменялись взглядами.
– Тогда почему мы не делали этого раньше?
– Мы пытались, принцесса. Практически сразу Делия (а именно ее капсулу мы вскрыли) забилась, пытаясь хоть как-то глотнуть воздуха, словно утратив способность нормально дышать. Нам пришлось вернуть крышку на место, иначе дева умерла бы, я почти уверен в этом. Она была тогда на грани смерти, и только магический импульс «Императора» вернул ее к жизни.
– Тогда почему ты веришь, будто сейчас всё обернется по-другому? – Кили недоверчиво покачала головой. – У нас нет под рукой даже Аларика, а всем известно, что он непревзойденный целитель.
– Верно, его нет. Но мы с Мари, действуя вместе, почти ни в чем ему не уступим, – ответила Эрин. – Да и есть ли у нас выбор? Либо мы пытаемся освободить их, либо они все равно умрут, во всяком случае, Брандацея. Посмотрите на нее. Она ведь еле держится. Едва ли она переживет следующую ночь, пока Конлан и Вэн будут вновь пытаться отыскать «Император».
– Кроме того, даже если предположить, что они найдут камень прямо сейчас, нам еще потребуется время, чтобы выяснить, как пользоваться силой «Императора». А у Брандацеи этого времени нет, – сказала Райли.
Она окинула взглядом всех поочередно: Эрин, Мари, Кили и Гораса.
– Мы справимся. Просто преступление даже не попытаться.
– А что, если мы не правы? – Мари побледнела. – Я не впервые сталкиваюсь со смертью, Райли, но если мы предпримем попытку и потерпим неудачу, то гибель этой женщины будет на нашей совести.
– Или мы можем просто стоять здесь, чем убьем ее почти так же быстро, – возразила Эрин. – Я знаю, здесь нет демократии, но голосую за попытку.
– Я тоже, – сказала Кили. – Не хочу провести остаток жизни, сожалея о том, что погубила людей своим бездействием.
– Я с вами, принцесса, – произнес Горас.
Райли поглядела на Мари.
– Теперь слово за тобой, ведь она – твой предок. Окончательное решение принадлежит мне, и я понесу всю тяжесть ответственности, но сначала мне хотелось бы достичь полного единства между нами.
Мари долго вглядывалась в черты Брандацеи, затем наконец кивнула.
– Я чувствую, что она слабеет с каждой минутой. Согласна: следующей ночи ей, очевидно, не пережить, и у нас нет времени на решение проблемы. Потому я тоже говорю «да».
Райли сжала одну руку Мари, Эрин – другую. Кили взяла за руки Эрин и Гораса. Так они стояли в тишине, каждый во власти своих мыслей и молитв. Затем Райли подняла голову.
– Итак, приступим, и, пожалуйста, господи, не дай нам ошибиться.
Горас положил ладони на поверхность капсулы и тихо затянул песню, видимо на языке древних атлантийцев. Появилось серебристое свечение, постепенно заполняя капсулу и ее содержимое. Теперь недвижное тело Брандацеи испускало свет, будто его источник находился внутри нее.
– Сейчас, – сказал Горас, и они вчетвером подняли крышку капсулы и прислонили ее к стене комнаты. Все это время Мари не спускала глаз с Брандацеи.
– Какая она легкая, – сказала Кили, – прямо странно, что дверь тюрьмы может весить так мало.
Горас ощетинился.
– Капсула не задумывалась как тюрьма. Они добровольно согласились на анабиоз, во благо Атлантиды.
– Похоже, кому-то стоило получше позаботиться о благе этих женщин, – заметила Эрин.
Райли накрыла руку Гораса своей.
– Все в порядке, Горас. Тебя никто не винит. Мы просто подавлены, встревожены и чуть-чуть испуганы. А может, и не чуть-чуть.
Он кивнул.
– Знаю, принцесса. Я тоже.
Вдруг раздался крик Мари:
– Как странно она выглядит!
Из мешочка, пришитого к поясу, Эрин вытащила полную пригоршню драгоценных камней.
– Ничего если я положу это сюда, рядом с ней?
Горас открыл было рот, как вдруг остановился и беспомощно пожал плечами.
– Честно говоря, не знаю, что случится, если твое пение или магия камней войдет в резонанс с магией «Императора». Поможет это или помешает? Раньше мы не применяли ничего подобного, поэтому не представляю, что будет.
– Ты должна попытаться, Эрин, – поторопила подругу Мари, – она начинает задыхаться.
Эрин быстро разложила камни на шелковом покрывале Брандацеи, мурлыча что-то под нос. Закончив приготовления, она начала песню исцеления и надежды. Мари взяла Брандацею за руки и запела свое заклинание. Она не обладала способностями певчей, но была сильной целительницей, и Райли надеялась, что оба типа укрепляющей магии, воздействуя одновременно, благотворно повлияют на Брандацею.
Комната наполнилась звуками песнопений, куда внес свою лепту и Горас, однако Райли не видела на лице Брандацеи никаких перемен. Напротив, ее дыхание становилось все более и более затрудненным.
– Ничего не помогает, – заметила Кили, хватая Райли за запястье, – ей становится только хуже.
