Стакан даже не успел запотеть, прежде чем Катя выпила водку одним глубоким, жадным глотком.
– Должно быть, у нее проблемы со сном, – пробормотала Дэни.
– У нее просто проблемы.
Налив в стакан вторую, не менее щедрую порцию водки, Катя медленно побрела обратно в спальню. Дойдя до раздвижной двери, из которой выскользнул Шон, она остановилась, словно что-то вдруг привлекло ее внимание.
Дьявольщина! Шон мысленно выругался. Неужели он даже босиком испачкал ее девственно-белый ковер?
Катя встала в дверях, раздвинула тонкие шторы и уставилась в непроглядное ненастье. Вспышка молнии на миг высветила ее лицо.
Ее кожа оттенком напоминала белое мраморное надгробие, глаза налились призрачным блеском. На лице застыло безумие.
Шон и Дэни похолодели. Катя стояла на расстоянии всего нескольких футов, глядя на них в упор.
Но вскоре Шон понял: Катя не замечает ничего, кроме собственных мыслей.
Выражение на лице Кати медленно менялось. Гримаса безумия сменилась леденящей душу улыбкой, при виде которой Дэни захотелось сорваться с места и броситься прочь очертя голову.
Катя подняла запотевший стакан в насмешливом тосте миру, столь легко вязнущему в коррупции. Затем, запрокинув голову, она выпила излюбленный напиток до последней ледяной капли.
Занавеска выпала из ее пальцев. Неверным шагом женщина направилась к постели. Стакан выскользнул из рук и покатился по ковру.
Словно путешествуя по пересеченной местности, Катя дважды меняла курс, пока наконец не рухнула на постель. Даже приглушенный свет лампы у постели резал ее зрачки, расширенные алкоголем. Катя повозилась с выключателем, но безуспешно. Выдернуть штепсель оказалось проще – этим она и ограничилась.
Спальня потонула во мраке.
– Пусть все твои сны будут кошмарными, шепотом пожелал Шон. Дэни содрогнулась.
– Даже за миллион баксов я не согласилась бы вытерпеть похмелье, которое, наверное, ожидает ее по утрам, – заметила Дэни. – Должно быть, она скучает по своему демону-любовнику.
– Любовь – слово, совершенно неприменимое ни к Кате, ни к Касатонову.
– Ну тогда – по демону-блудодею, которому недостает…
Ладонь Шона зажала рот Дэни. Он сам чуть не прыснул от смеха.
– Послушай, твой язык доведет нас до беды, – пробормотал он.
Из-под ладони Шона послышалось сдавленное мычание, и он так и не понял, что это было – протест или согласие. Впрочем, ему было все равно.
– Ты сумеешь пробраться через щель в ограде одна? – спросил он еле слышно, наклонившись к уху Дэни.
Она усердно закивала.
– Ступай к ограде, – велел Шон. – И жди меня там в кустах.
Послышался еще один приглушенный звук, но Шон пропустил его мимо ушей.
( Когда окажешься на месте, – продолжал он, – сразу позвони мне – один раз. Если попадешь в беду, звони дважды или визжи что есть мочи.
Она кивнула.
– Отправляйся к ограде, Дэни. Всех, кто попадется на моем пути отсюда до ограды, я буду считать врагами. Может случиться, что я убью тебя прежде, чем опомнюсь. Ты поняла?
Кивая, Дэни содрогнулась.
– Иди, мягко произнес Шон. – Я догоню тебя, как только заберу винчестер.
– Но Кассандра сказала… – начала Дэни.
Ладонь Шона вновь закрыла ей рот. Он быстро, но зорко осмотрелся, словно впитывая в себя эту местность всеми пятью чувствами и прислушиваясь к безымянному чутью, которое не раз спасало ему жизнь в Афганистане.
Вокруг не было ничего, кроме карибской грозы. Подобно Кате, к ночи гроза затихала.
Шон убрал ладонь.
– Ступай.
Одного взгляда в глаза Шона Дэни хватило, чтобы понять: на этот раз спорить бесполезно. Она ушла.
Мысленно притянув к себе ночную темноту и серебристо-черный дождь, окутавшись ими, как плащом, Шон ждал, застыв словно камень.
В комнатах Кати все было тихо.
Снаружи бушевала только гроза.
Шон ждал, прислушиваясь, вглядываясь в темноту.
Наконец пейджер завибрировал на его бедре – один раз.
Выдохнув безмолвную молитву благодарности, Шон направился к двери патио. На этот раз отмычка ему не понадобилась. Катя не удосужилась запереть дверь.
Шон вытер босые ступни о свое пончо, прежде чем открыть дверь. Оказавшись внутри, он направился прямиком к компьютеру. Одной рукой он убавил яркость, другой нажал клавишу.
На экране мгновенно высветилось сообщение, что на винчестере не хватило места для всех выбранных документов.
Шон отменил команду копирования. С бесшумной стремительностью он отсоединил провода и упрятал их вместе с винчестером в рюкзак. Тот был мокрым от дождя, но вполне мог защитить винчестер.
На экране вновь возникла заставка. Гибкие фигурки совокуплялись с механической регулярностью поршней.
Шон прибавил яркость до прежнего уровня. Неслышно скользнув к патио, он вышел наружу и тихо прикрыл за собой дверь. Стащив резиновые перчатки, он подобрал туфли и пончо, но надел их, только когда оказался среди кустов.
С каждой секундой, которую отсчитывал мозг Шона, нарастала его тревога. Успеет ли он догнать Дэни, прежде чем ее обнаружат?
Дождь и сырые листья хлестали по пончо Шона, но молния вспыхнула всего один раз. Самый разгар грозы уже миновал, и теперь только дождь упорно барабанил по земле, листьям и крышам.
Шон почувствовал присутствие Дэни, скорчившейся среди густых зарослей, прежде чем увидел ее. Дрожь ее тела скрывали трясущиеся под ливнем листья.
Несмотря на столь неуютное окружение, Дэни напряженно следила за камерами.
Шон подошел к ней сзади и вновь закрыл ладонью ее рот, чтобы заглушить вскрик от неожиданности. Она снова забилась, но тут же успокоилась, убедившись в своей безопасности.
Шон убрал руку.
– Долго еще ждать? – выдохнул он в ухо Дэни.
– Девять секунд. Тебе удалось забрать винчестер?
– Да. Иди прямо к машине, но не прикасайся к ней.
– А как же ты? – спросила Дэни.
– А я пойду следом за тобой.
Минуту спустя Дэни пролезла сквозь щель в ограде. Шон преследовал ее по пятам, как и обещал, но на пути к машине обогнал ее на сотню футов.
Дэни наблюдала, как Шон осматривает машину. К автомобилю никто не приближался. Шон повернулся к Дэни и увидел, что она уже взялась за дверцу с ключами от зажигания в руке.
– Какого черта… – начал Шон.
– Держись на безопасном расстоянии, – прервала его Дэни.
– Отдай мне ключи! – потребовал он.
– Нет. Ты же сам сказал: у тебя больше шансов выжить на вражеской территории с винчестером, чем у меня. Отойди!
Шон выдержал нелегкую борьбу с собой: рассудком понимая правоту Дэни, он был не в силах смирить чувства. Спустя несколько мгновений рассудок возобладал.
– Только не включай фары и не шуми, – предостерег Шон.
