– Я соберу дрова, а ты сиди, – строго сказал Камерон, глядя на нее. Бледное лицо Бейли обеспокоило его. – Тратить силы на палатку не будем, здесь теплее, чем наверху, да и ветра почти нет. Обойдемся ночлегом у костра.
– Хорошо. Меня это вполне устраивает, – тотчас согласилась Бейли. – Полагаю, ты не мог сообщить этим ребятам в вертолете, кто мы такие? Хорошо было бы успокоить близких, что нас нашли.
Камерон покачал головой:
– Я понимаю, что наши семьи сходят с ума, но до встречи с ними осталось недолго. Потерпи еще сутки, милая, и мы будем дома. Мои, наверное, не в себе от горя.
Бейли подумала о Логане и Пичес. Каково было родным узнать о ее смерти? Она была уверена в том, что их с Камероном сочли погибшими. Наверное, Логан заполучил несколько седых волос в шевелюре, а Пичес плачет дни напролет. Возможно, даже мать пролила пару слезинок, правда, не слишком горючих, а теперь размышляет над тем, кому достанется состояние Уингейтов. Отец… должно быть, ему вообще нет дела до погибшей в катастрофе дочери! Камерону повезло, он знал, что его смерть огорчит родителей.
– Скорее бы принять душ, – мечтательно пробормотала Бейли. – Представь, как от нас разит кровью и потом! А наши наряды! То еще зрелище! Тебе было бы полезно перебинтовать голову и одеться поприличнее. Боюсь, от нынешнего вида твою мать хватит удар. – Бейли многозначительно посмотрела на Камерона. За пять дней его лицо успело покрыться густой щетиной, синяки под глазами налились пурпурным и желтым, всюду были царапины. Из-под грязного бинта на лоб змеился уродливый шрам красного цвета. – Ты ужасно выглядишь.
Камерон довольно ухмыльнулся:
– Ты тоже хороша. Словно пережила авиакатастрофу и пять дней была вынуждена жить вдали от цивилизации. А уж видела бы ты фингал под своим глазом! – Он игриво ткнул Бейли кулаком в плечо. – По крайней мере ты не сможешь заявить, что я запал на хорошенькую мордашку и аккуратную укладку. Я полюбил тебя не за это.
Бейли вздрогнула всем телом. Как он мог столь легко разбрасываться словом «люблю»? К подобным заявлениям сначала надо подготовить.
Она уже чуть было не разразилась возмущенной речью, когда Камерон внезапно взял ее за руку и спросил:
– Если я предложу тебе выйти за меня замуж, ты не бросишься вниз с обрыва?
Бейли снова вздрогнула и уставилась на него, округлив глаза. Лицо Камерона было серьезным, хотя взгляд казался хитрым. Он знал, что застал Бейли врасплох, и ее смущение доставляло ему удовольствие.
– Вообще-то… вариант с обрывом мне не нравится, – пробормотала она. – Лучше в костер… чтобы не слышать всего этого. В костре теплее.
Пилот осторожно поцеловал ее ладонь, а затем каждый пальчик.
– Тогда считай, что я ничего тебе не предлагал. По крайней мере пока не свыкнешься с мыслью, что у нас не мимолетное увлечение, а серьезный роман. Возможно, нам обоим требуется время, чтобы прийти в себя. К тому же надо сначала решить проблему с Сетом, это первостепенная задача. Думаю, полгода, максимум год – хороший срок, чтобы принять решение. Что скажешь?
Бейли смотрела Камерону в лицо и спрашивала себя снова и снова, сможет ли прожить остаток жизни, не просыпаясь рядом с этим сильным, уверенным в себе мужчиной, не видя его кривой ухмылки, не прижимаясь к его груди. Сможет ли она теперь вообще когда-нибудь заснуть одна в пустой постели?
Бейли опустила глаза.
– Думаю, этот вариант меня устраивает. Я не против… замужества, но…
– Но? Тебя что-то останавливает?
– Ты так легко говоришь о любви…
– Тебе страшно поверить в мою любовь?
– Не совсем так. Я, наверное, все же верю в твою любовь. – Бейли судорожно вздохнула, произнеся эти слова. – Но… мне страшно любить тебя в ответ.
Она заметила, как на мгновение в глазах Камерона блеснул триумф, словно он радовался долгожданной победе. Его губы медленно растянулись в усмешке.
– Тебе страшно любить меня? Или тебя страшит то, что ты уже влюблена? – уточнил он.
Бейли закусила губу, глядя на пламя.
– Мне кажется, не стоит спешить с определениями.
– Почему твой ответ меня не удивил? Должно быть, я его ожидал. – Камерон хмыкнул. – Но я не сдамся, пока не получу четкого ответа.
Вот за что он ей нравился! Камерон никогда не сдавался. Он шел напролом, а там, где движение было невозможно, находил обходные пути и продолжал идти к цели. Если бы не это упрямство, не эта сумасшедшая вера в победу, Камерон даже не пытался бы найти место для аварийной посадки, не боролся бы с неизбежным. И не спас бы тем самым две жизни – свою и ее.
– Я люблю тебя, – признала Бейли тихо. У нее дрожал голос, но она все же произнесла эти три слова, хотя и пожалела о них немедленно. – То есть… я не то хотела сказать! Я думаю, что люблю тебя, так будет правильнее. И я боюсь этой любви. Ведь мы невольно оказались вовлеченными в цепь событий, которую было трудно разорвать. Мы были вынуждены выживать, сосуществовать, поддерживать друг друга. Что, если это наваждение, самообман людей, которые балансируют на грани, находятся на волоске от гибели? Что, если в реальном мире наши роли изменятся, а пути разойдутся?
– Я не говорил, что наши роли не изменятся. Но дело не только в обстоятельствах, Бейли. Они лишь явились необходимым толчком, они позволили нашим характерам проявиться, вынудили открыть друг другу душу. – Камерон ненадолго умолк, затем продолжил уже без нажима: – Я понимаю, что тебе требуется время на раздумья, и я готов ждать.
Бейли только кивнула в ответ.
– Значит, решено. – Камерон улыбнулся. – Считай, что мы помолвлены.
Теперь, когда их обнаружили, необходимость в трех кострах сразу отпала. На них уходило слишком много дров, поэтому Камерон затушил два костра и забросал угли снегом и землей. В отличие от Бейли, которая была сильно измучена, пилот словно все больше набирался сил. Поспав пару часов у огня, она была разбужена его ласками и поглаживаниями, которым не стала сопротивляться.
Они вновь занимались любовью, и все было еще чувственнее и прекраснее, чем в первый раз. Правда, в последний момент Камерону пришлось отстраниться, поскольку презерватив он не надевал. Бейли даже не возмутилась этим фактом, потому что ощущения от секса без преград оказались невероятно сильными. Она просто не смогла противиться и успела кончить дважды, прежде чем медленные, чуть ленивые движения Камерона прекратились.
После секса оба ненадолго заснули и открыли глаза почти одновременно уже на рассвете. Камерон подбросил в костер веток и сел рядом с Бейли, которая рассеянно смотрела на огонь. Она чувствовала себя слабой от голода, к тому же после трудного спуска по склону болело все тело. У нее было ощущение, что она превратилась в хрупкий сосуд, разбить который способно любое неосторожное движение. Теперь, когда схватка за жизнь была выиграна, Бейли поняла, какой дорогой ценой досталась ей победа.
