После недолгой паузы он сообщил притихшим гостям: «Уже едет», и продолжил беседу по телефону.
— Чем отравился? Наверное, водкой, больше нечем. Света, где ты покупала спиртное?
— В торговом центре. Дорогом! — всхлипнула Света. — Честное слово!
— Симптомы? — переспросил собеседника Юрский. — Да, лицо красное. Бреда нет, он же без сознания. Температура? Ольга Андреевна, как температура?
— Холодный, — прошептала Оля.
— А пульс?
Оля растерянно оглянулась. Евгения Петровна, не потерявшая самообладания, пожала плечами и взяла пострадавшего за запястье.
— Учащенный, — констатировала она. — Учащенный пульс.
— С сердцем проблем нет, Ольга Андреевна?
— Нет, у Игоря хорошее сердце, — вскинулась Оля.
— Так, Михаил советует попытаться привести его в чувство и дать что-нибудь, возбуждающее сердечную деятельность. Света?
Его жена, обожавшая лечиться и лечить, кивнула и бросилась в ванную, где находилась аптечка. Однако задержалась настолько, что прежде, чем она вернулась, раздался звонок в дверь.
Появившийся врач был раздражен и не скрывал этого.
— Ну, где ваш алкоголик? — мрачно осведомился он, демонстративно пройдясь в грязных ботинках по роскошному ковру. — Я, по-вашему, кто — мальчик на побегушках?
— Человек, имеющий причины не пренебрегать просьбой начальства, — холодно информировал Юрский. — К тому же, полагаю, принесший клятву Гиппократа.
Впрочем, врач, похоже, не обратил на отповедь внимания. Лицо его выразило неподдельный интерес. В мановение ока оказавшись рядом с Игорем, он сделал тому укол, позвал из коридора двух санитаров, ловко уложивших на носилки бесчувственное тело, и гордо известил:
— Алкалоид. Хорошо бы знать, что именно.
— Алкоголь, — поправил Славик.
Врач презрительно фыркнул. Светочка медленно, словно через силу спросила:
— Алкалоид — яд растительного происхождения, да? В небольших дозах используется в качестве лекарства.
— Светка, — быстро перебила ее Марина, — а твой этот, который цикута… болиголов… он где?
Света, у которой глаза и без того были на мокром месте, кивнула и расплакалась.
— Болиголов? — изумился врач. — Это же сильнейший яд.
Света рыдала все исступленней, поэтому инициативу взяла на себя Марина.
— Света им лечится. Первый день — одна капля, второй — две, и так до сорока. Потом обратно. Он стоит в аптечке в такой фигурной склянке. Света мне его показывала, когда я пришла. Света, он на месте?
В ответ — ничего, кроме рыданий. Неизвестно, сколько продолжалась бы эта сцена, если б Надежда Юрьевна, размахнувшись, не ударила хозяйку по лицу. Света, опешив, затихла, а Надежда Юрьевна процедила сквозь зубы:
— Дура! Из-за твоих истерик человек помрет. На месте твой яд? И не вздумай мямлить!
Как ни странно, Света полностью пришла в себя.
— Я как раз собиралась сказать… я когда искала сердечное, увидела, что флакона нет… я все перерыла, но не нашла… Я удивилась очень, хотела вам сказать, но тут пришел врач и меня отвлек.
— Настойка на спирту? — осведомился врач. — Сколько процентов?
Света развела руками.
— А рецепт где?
— Это мне бабушка одна дала… целительница. Сама сделала, с молитвой.
— Двадцать первый век! Ха! — презрительно скривился жрец Эскулапа. — Ладно, не исключено, что выкарабкается, парень крепкий. Жена может поехать со мной, остальные остаются здесь и ждут милицию. Сами вызовете или мне?
— Сами, — кивнул Юрский. — Сколько я вам должен? И, если для лечения что-то нужно, я заплачу. Все должно быть по высшему разряду.
— А это к начальству обращайтесь, это их заботы. Мне некогда. Я, понимаете ли, людей лечу.
Бросив эту реплику, врач удалился, бледная Оля с видом сомнамбулы брела за ним.
Юрский снова набрал телефонный номер.
— Николай Сергеевич? Юрский беспокоит. Простите, что так поздно, но дело срочное. У одного из моих гостей отравление. Врач предполагает, что алкалоидом. А в квартире как раз был пузырек с настойкой болиголова, это ядовитое растение. Теперь пузырек исчез. Хорошо, мы ничего не будем трогать. Пострадавшего отвезли в больницу, с ним его жена, остальные на месте. Нам нужен лучший специалист. Жду. И пускай поторопятся.
Глава 3. Первые впечатления
Майор Александр Владимирович Алферов умел ладить с людьми. Обычно это свое качество он почитал достоинством, однако в данный момент был склонен отнести его к категории недостатков. Действительно, лежишь себе в постели с книжкой Вудхауза в руках, перечитывая на сон грядущий наиболее любимые рассказы. И тут — труба, гроза. В смысле, звонок начальства.
— Сашка? — интимно начал шеф. — Ты?
Можно подумать, в квартире жил кто-нибудь еще. И вообще, такое неформальное обращение, оно не к добру. Оно к какой-нибудь неформальной просьбе. Но почему в одиннадцать вечера? Значит, что-то неожиданное и срочное. А раз срочное, придется вылезать из кровати, одеваться и куда-то ехать. Тут гадать незачем — простая цепочка логических рассуждений. Но поиздеваться над начальством, строя из себя дурака — удовольствие, которого не хочется лишаться.
— Да, я. Рад, что вы позвонили во внеслужебное время. Давно мы не беседовали на разные темы. Как поживает жена?
— Как всегда. Вот женишься, поймешь, как они поживают. Кстати, не понимаю, что тебе мешает.
— Да ничего не мешает. Лежу очень удобно.
— Да нет, жениться мешает. Ведь видно же — пора. Созрел мужик!
— А что, есть подходящая кандидатура?
На некий сладкий миг Александр Владимирович представил, что шеф, севший на любимого конька, увлечется обсуждением претенденток и время для дела будет упущено, однако надежда быстро развеялась.
— Вообще-то, я к тебе с просьбой. Понимаю, что ты не обязан, но будь человеком! Этот тип — такой скандалист. Если я пошлю к нему Федора, нам мало не покажется. Федор с ним разругается, и газеты спустят на нас всех полканов. У этого типа такой пиар!
— А имя у этого типа есть? — заинтересовался майор.
— И имя есть, и фамилия, и пара хороших должностей. Юрский Владимир Борисович — знаешь такого?
— Вприглядку. Видел по телеку.
— А вот теперь узнаешь вприкуску. У него дома ЧП.
— Неужто укокошил жену? — обрадовался Александр Владимирович.
— Да где ему? Законопослушен до противности. Его партия вечно стоит на страже закона и активно борется с коррупцией. В частности, их весьма беспокоит чистота рядов защитников правопорядка. Наших, то есть, рядов. Короче, суды, суды и снова суды. Сам понимаешь, такой ловкий юрист, как он, у них в большом почете. Но и на старуху бывает проруха. У него собрались гости, и один из них отравился. Или был отравлен — это уж не знаю. Он сейчас в больнице, состояние критическое, получил большую дозу алкалоида. А из аптечки как раз исчез соответствующий препарат. Все гости на месте, ждут милиции. Но наши рядовые сотрудники Юрского не устраивают. Мысль позвонить в милицию или в скорую ему даже в голову не приходит. Открывает записную книжку и начинает с верхов. Питер — маленький город, и в определенном кругу все друг друга знают.
