словно родного сына и ни в чем мне не отказывал. Но продолжал любить тебя сильнее, потому, что ты была его родным и единственным ребенком. Я конечно ревновал, хоть и понимал, что это все глупости. Я начал наблюдать за тобой, мечтая отомстить тебе за то, что ты лишила меня отца. Пусть и не родного. Но Миша всегда мне твердил, чтобы я защищал тебя, и чтобы я во всем помогал тебе. А ты меня бесила все больше и больше с каждым днем. Но шли годы, и ты выросла. Ты стала красавицей. И вскоре я начал понимать, что влюбляюсь в тебя. Как-то проболтался об этом отцу. Помню, что он тогда настолько обрадовался этому. Ведь он все старался сделать для того, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Подарил часть бизнеса твоему отцу, оплатил твою учебу, подарил тебе первый «Jaguar» на твое восемнадцатилетие. И вот в тот самый вечер, когда я ему рассказал о своих чувствах к тебе, он и придумал этот план, благодаря которому ты была бы обеспечена до конца жизни. И дети. И внуки.
– Тот договор? – догадалась Кира.
– Снова права, – кивнул Дима. – Через какое-то время договор был подписан с твоим лже-отцом. И никто в тот момент не мог представить даже на секунду, что все могло вот так перевернуться с ног на голову! Ведь тот договор должен был защитить тебя от нищеты, обеспечить достойную красивую жизнь. Он был сделан ТОЛЬКО ради тебя. А я привык жить в достатке. Я был избалован роскошью и достатком, так как являлся единственным ребенком. Но я не замечал этого. Мне всегда казалось, что я чего-то лишен. И лишь сейчас я понимаю, что у меня было все, о чем мечтает ребенок, включая внимание, любовь и заботу отца. Но моя зависть и мой эгоизм переполняли меня, и я был слеп. После гибели отца я начал пренебрегать всеми его правилами. И самого главного – не обижать тебя. Я сам все разрушил, – с болью в голосе говорил Дима. – Если бы я тебе не изменял, ты бы никогда не встретилась с Адрианом. А потом я сорвался с катушек. Я испугался, что останусь ни с чем, потеряв тебя. А я не мог отказаться от всего, что у меня было.
– Снова деньги, – устало произнесла Кира. – Ты всегда был алчен и жаден до них.
– Это одна из моих грубых ошибок, – признал Дима, чем сумел по-настоящему удивить Киру.
Он никогда не признавал своих ошибок. Вслух, по крайней мере.
– И чем дальше я заходил, тем сложнее и запутаннее все становилось, – продолжал изливать душу Дима. – Ты стала моей женой, договор вступил в свою силу, но мне и этого было мало. Я всеми силами пытался добиться того, чтобы ты снова меня полюбила. Но ты продолжала любить его. Я решил, что, когда родится ребенок, я всю свою любовь подарю ему. Ту любовь, от которой отказалась ты. У этого ребенка будет все, о чем можно только мечтать. И этот ребенок не будет меня ненавидеть как ты. Я всегда пытался угодить отцу, чтобы он любил меня так же, как тебя, – Дима снова заговорил о Михаиле. – И он любил меня. Конечно, меньше, чем он любил тебя, но все же любил и признавал меня, что являлось главным и чего я упорно не замечал на протяжении многих лет. Но я всегда и во всем старался угодить ему, быть самым примерным и самым лучшим сыном. Но ты всегда была на первом месте. И я сломал твою жизнь, сам того не заметив. Наверное, сейчас отец меня ненавидит. Ведь не такую жизнь он уготовил для тебя. А если бы он был жив, то, наверное, уже давно меня убил бы за все то зло и боль, что я причинил тебе, – совсем грустным тоном закончил свой рассказ Дима.
Кира сидела в кресле, поджав под себя ноги. Невидящим взглядом она смотрела на какую-то точку в полу.
Она не верила услышанному, но видела, что Дима говорил серьезно. И он говорил правду, что было важным. Каждое его слово было правдой. Она точно это знала. Об этом говорили его голос и выражение его лица, и его взгляда. И он очень сожалел.
Картинки за последние несколько лет всплывали в ее сознании одна за другой, выстраивались наконец по цепочке все события, и она теперь многое смогла понять.
Дима налил мартини в опустевший бокал жены и протянул руку с бокалом ей.
Она медленно подняла на него глаза. В них были слезы и невыносимая боль.
Дима выглядел жалко.
Но она не собиралась жалеть его.
Кира молча взяла бокал из его рук, сделала несколько глотков.
– Дима, – тихо проговорила Кира, нарушив наконец тишину, которую нарушало до этого лишь легкое потрескивание дров в камине. – Ты же поломал всю мою жизнь, – Кира словно впервые сказала эту фразу, но она впервые осознала, насколько эта фраза сейчас была очевидной. – Ты ее просто разрушил! А ради чего?! – она вроде и повысила голос, но ее голос оставался все таким же негромким, но в то же время словно резал слух, а ее эмоции зашкаливали. – Столько жертв! Жизней! И все ради денег?! Да ни одна человеческая жизнь того не стоит! – из груди вырвался стон. – Деньги…Деньги… Ты же помешан на них! Почему?? Почему ты раньше мне не рассказал обо всем этом? Мы бы смогли избежать всего того, что случилось за эти годы! И все бы остались с тем, чего желают больше всего!
– Помимо денег мне и ты нужна была, – воскликнул Дмитрий. – И сейчас нужна!
– Но деньги больше!! – тоже повысила голос Кира. – Ты сам мне сейчас рассказал, что изначально именно это тобой двигало. Ты боялся остаться без всей этой роскоши! Ты эгоист! Ты думал только о себе! Ты никогда не любил меня! Ты все придумал, чтобы угодить своему отцу! Меня всегда бесило, что ты был на шаг впереди, чего бы я не придумывала. Я всегда думала, что мне не обскакать тебя, что ты контролируешь мою жизнь. Мне много раз казалось, что я проиграла в этой невидимой схватке за мою свободу. Но я только сейчас увидела, что я давно выиграла. Я тебя поздравляю, ты растоптал и уничтожил и свое право на счастье, на любовь, на счастливый брак и на любящих тебя детей. И жену. Ты меня никогда не любил! – снова повторила Кира. – Если бы ты хоть немного любил бы меня, то отпустил
