– Не ожидала?
– Я тебя уже потеряла. – Танька подняла на меня красные от слез глаза. – Я тебе звонила несколько раз – ты трубку не берешь. Ты же еще вчера должна была прилететь!
– Задержалась. Таня, а ты что плачешь-то?
Танька схватилась за сердце и произнесла таким мрачным голосом, что мне стало не по себе:
– Наташа, я даже не знаю, как тебе это сказать...
– Говори как есть. Что случилось-то?
– Халил – гад конченный. Такую сволочь еще поискать нужно!
– Что он сделал-то?
– Я с ним ночь провела, а ему в пять утра приходит сообщение: «Через два дня приезжаю. Про твои бритвенные принадлежности и любимый одеколон не забыла. Везу все, что ты заказывал. Хочу побаловать тебя хорошим виски. Люблю, скучаю, целую. Твоя Оксана». – Татьяна процитировала текст сообщения с такой болью, словно в нем говорилось о том, что кто-то умер. – В общем, я раньше его успела это сообщение прочитать.
– Молодец, что так быстро отреагировала.
– Халил мне за это такой скандал закатил! Он как раз в это время только уснул. У него самый сон был – мы же всю ночь занимались любовью.
– И ты из-за этого сообщения так сильно расстроилась?
– А как же я могу не расстраиваться? – буквально позеленела Татьяна. – Представь, если бы ты такое сообщение прочитала.
– Да я читала кучу таких сообщений, – попыталась успокоить я подругу. – А ты чего ждала? Чистоты отношений и верной, преданной любви? Да ее изначально не может быть! Татьяна, открой глаза, мы же на курорте. Тут голову солнцем сильно печет, и в нее всякая дурь лезет.
– Наташа, но ты же ведь тоже своего ненаглядного аниматора любила. – Мне показалось, что Танька испугалась моих последних слов. Видимо, ей хотелось, чтобы я ее поддержала, поняла и успокоила, но после того, как я посмотрела на Мустафу совсем другим взглядом, я уже не могла это сделать.
– И что? Где повод для расстройства? Я его не вижу.
– Наташа, ты что, не понимаешь, о чем я тебе говорю? Мы уезжаем из этого отеля ровно через два дня, и сразу же к нему приезжает совсем другая девушка – Оксана.
– Я все понимаю. Они это называют так: одна смена уехала, а другая приехала. Как в пионерском лагере. Только в лагерь родители сумки с провизией тащили, а теперь наши русские тетки подарки туркам везут. Переживают, чтобы они не голодали и чтобы у них всегда денежка на расходы была.
– Наташа, ты надо мной издеваешься?
Я подумала, как в таком случае ответила бы Вика, и сказала:
– Совсем нет. Просто я говорю тебе правильные вещи.
– Не понимаю, куда ему столько бритвенных принадлежностей и одеколонов, солить, что ли? – сетовала Татьяна. – Я же ему только что все привезла.
Я села рядом с Татьяной и дружелюбно обняла ее за плечи:
– Милая моя подружка, можно сказать, ты еще хорошо отделалась, и какая-то Оксана, заметь, не соперница, а твоя палочка-выручалочка, – вовремя открыла тебе глаза, и дай-то бог, чтобы ей их тоже открыла какая-нибудь другая девушка. Ведь вам незачем друг на друга злиться. Вы с ней оказались в одной ловушке, раскинутой любвеобильным, веселым и предприимчивым жителем Средиземноморья. Ты хорошо отделалась, потому что раскусила его на одеколоне и бритвенных принадлежностях, а ведь обычно прозрение приходит к девушкам уже после того, как они дарят мобильные телефоны и прочие дорогостоящие вещи. Некоторые продают квартиры, некоторые совершенно необдуманно рушат свои семьи, а некоторые, как я, идут даже на откровенные глупости, на обман с риском для жизни, только для того, чтобы привезти своему ненаглядному побольше денег.
Видимо, мои слова подействовали на Татьяну так, что у нее перекосило лицо. Она прикрыла рот ладонью и просидела так несколько минут, наблюдая за тем, как я любуюсь набегающими волнами.
– Наташа, я никогда от тебя раньше такого не слышала!
– А больше ты другого от меня не услышишь.
– Ты что, больше не любишь Мустафу?
– Конечно нет. – Этот вопрос меня слегка рассмешил.
– Но ведь разве можно так быстро разлюбить человека, даже если он принес тебе столько горя?
– Можно заменить любовь ненавистью, что я и сделала. Твой Халил такой же, как все эти турецкие мачо. Он про любовь свистит, как кипящий чайник. Нам кажется, что турки ценят нашу красоту, а на самом деле они нас используют, как в сексуальном плане, так и в материальном. Они умело пользуются тем, что нам не хватает мужского внимания у себя на родине. А наша беда в том, что мы хотим быть любимыми и желанными, то должны понимать, что все это – не навсегда. И все же мы надолго отдаем туркам место в сердце.
– А разве сердцу прикажешь? – жалобно спросила меня Татьяна.
– Сердце должно тебя слушаться. Оно же не существует отдельно от твоего организма. Самое главное – это разум, и нужно уметь заставлять свое сердце к нему прислушиваться, – ответила я так, как ответила бы Вика.
– Наташа, но ты пойми, я его люблю!
– Это не любовь. Это всего лишь иллюзии.
– Ты так изменилась после Стамбула, – заметила Татьяна.
– А в моей жизни многое изменилось. Теперь все будет совсем по-другому.
– Халил всю ночь на коленях стоял, говорил, что эта Оксана просто ошиблась номером, что сообщение адресовано кому-то другому. Он мне ноги целовал, клялся, говорит, что без меня пропадет.
– Да ему поклясться ничего не стоит. У него же ничего святого нет! Говоришь, он на коленях стоял? Так это его любимая поза. А удержать ему тебя надо любым способом. Иначе ему на работе без таких дур, как ты и я, плохо будет. Он действительно пропадет: природа свое требует, да и к разнообразию он уже тоже привык, плюс материальный интерес. Не мы первые, не мы последние угодили в сети, расставленные турецкими ловеласами.
В этот момент к нам подошла молодая женщина и села на соседний лежак.
– Не помешаю? – осторожно спросила она.
– Наташа, это – Люба, – представила мне молодую женщину заплаканная Татьяна. – Мы с ней вчера на анимационном шоу познакомились. Она сюда к Мербеку прилетела.
– В нашем полку прибыло, – язвительно заметила я.
Люба непонимающе посмотрела на Татьяну и немного испуганно спросила:
– Татьяна, ты плачешь? Что случилось?
– Да так. У меня с Халилом неприятности.
– Что-то серьезное?
– Я узнала, что у него есть другая.
– Танюша, ты не сдавайся, даже если у тебя есть соперница. Халил все равно любит только тебя. Я видела, какими глазами он на тебя смотрел. То, что он тебя любит, ясно как божий день. Соперница его не получит – у вас слишком сильные чувства.
Я улыбнулась.
– Люба, ты новенькая, что ли?
– В смысле? – не поняла меня Люба.
