– Ключи от машины, – замечаю его насупленное выражение лица и прыскаю от смеха. – Давай-давай.
Он слегка повышает голос.
– Ну от машины-то зачем?! – да-да, я знаю, он не любит делиться своими игрушками.
– На улице уже темно. А я боюсь темноты, – ну а что? Нужно мне хоть чем-то возразить?!
– Мия… В какой тебе магазин нужно? Давай я лучше водителя срочно вызову, это же даже безопаснее…
– Ключи. От твоей. Машины, – медленно чеканю каждую букву.
И вновь протягиваю раскрытую ладонь.
На этот раз уже Шахов довольно кривит губы. И я понимаю, он что-то задумал.
– Хорошо, – достаёт из кармана пиджака брелок мерседеса и играет им около моего носа. И тут звучит фраза, которую я ну никак не ожидала. Поистине этот человек умеет удивлять.
– Переодевай кольцо на палец.
Я не собираюсь произносить ни одного лишнего слова. Поднимаю волосы вверх и, оголяя шею, поворачиваюсь спиной к Косте. Чувствую лёгкие, поглаживающие движения его тёплых пальцев.
Через мгновение кольцо уже красуется на моём пальчике, а губы сами раздвигаются в довольной улыбке.
– Красивое.
– Разумеется.
Я закатываю глаза к потолку и повторяю своё выдвинутое требование.
В итоге, ключи Костя отдал как миленький. Даже не поморщился.
– Если я вернусь, а она ещё будет здесь, не поздоровится обоим.
– Не волнуйся. Её не будет.
– И я очень надеюсь, что ты не забудешь позвонить на ресепшн и прямо сейчас внести меня в список постоянных посетителей.
Из квартиры я выходила со счастливой улыбкой. И абсолютным спокойствием на лице. Даже несмотря на то, что мой мужчина остался наедине с другой женщиной.
Глава 49
– В принципе, это всё, на что я хотела обратить ваше внимание. Лёнь, проконтролируй, пожалуйста, все вышеозначенные моменты. И я думаю, через пару месяцев мы начнём полноценно заниматься открытием нового центра и вполне успешно «ввяжемся» в новый проект. На этом у меня…
Не успеваю закончить фразу, как дверь с резким стуком отворяется и в кабинет торопливо заходит недовольный Шахов. Выражение его лица, конечно, оставляет простор для фантазии. То ли раздражение, то ли бешенство, то ли просто возмущение.
Но в любом случае, он уже завоевал в нашей компании славу строго, вечно недовольного, резкого руководителя, который периодически активно песочит своих сотрудников.
Поэтому плечи сидящих напротив меня мужчин мгновенно поникли, а на лицах всех троих появилось затравленное выражение.
Я решаюсь поскорее закончить речь и повторяю:
– На этом у меня всё.
Константин Юрьевич медленно обводит свирепым, как мне показалось, взглядом присутствующих и останавливает сердитый прищур глаз точно на мне.
– Совещание? – на весь кабинет раздаётся его возмущённый голос.
– Да, но мы уже закончили, так что…
Не успеваю даже продолжить свою вежливую фразу, потому как Шахов тут же рявкает на весь кабинет:
– Господа, вы с Мией Эдуардовной уже обсудили подробности, поэтому всем можно возвращаться на места.
Особое приглашение никому не понадобилось. Мой собственный заместитель и два начальника отдела мгновенно вскакивают со своих мест и, очертя голову, несутся прочь, бормоча слова прощания. Уже через час их рабочий день закончится.
Вот как ему это удаётся?!
Дверь за ними тихонько закрывается… и мы с ним остаёмся наедине. Нас разделяет небольшое расстояние и мой письменный стол.
Молчание затягивается. А я чувствую себя не в своей тарелке, потому как Шахов вновь ставит меня в ступор.
– Костя, что-то случилось?
– Это так очевидно?
– Вообще-то, да.
Он быстро приближается и заходит мне за спину. Чувствую его тяжелые руки. Через две секунды Костя начинает плавно массировать мне шею, но делает это чрезвычайно неопытно, неправильно, непрофессионально, да ещё и нервно, надавливая туда, куда давить не стоит.
Уверенным движением накрываю его пальцы своими.
– Не молчи, пожалуйста.
Шахов наигранно-непринуждённым и фальшиво-спокойным тоном, словно невзначай, интересуется:
– Золотце, а когда ты в последний раз виделась с Гордеевым?
Вопрос меня озадачивает. Я уже и не припомню. И кстати, кого он конкретно имеет в виду, отца или сына?
– Ты про Игоря?
– Про него.
– Не помню, – кажется, это было как раз перед знакомством с мамой Шахова. – Возможно, недели две назад. Может раньше. А что стряслось?
– Вы общаетесь? – я напрягаюсь ещё больше.
– С той встречи нет. Да что такое-то, Костя?
– Где вы пересекались? – эммм… пересекались?
Где-где? У меня дома. Да уж… Как бы мне всё это поприличнее оформить и облечь в слова. Потому что Костя сейчас разозлится ещё больше.
– Он приезжал ко мне поговорить. Минут пять нам понадобилось, чтобы выяснить отношения. Костя, ты меня пугаешь.
Но, вопреки своим предположениям, я прямо-таки сердцем чувствую, как мужчина расслабляется.
– Ясно.
Он мягко, но настойчиво заставляет меня подняться с кресла, которое тут же отъезжает в сторону. Я не вижу мужского лица, потому что всё ещё повёрнута к нему спиной. А Костя гасит любые мои попытки обернуться, крепко держа за бёдра. Он хватает меня за руку и притягивает к себе, свободной рукой перехватывает за талию.
Его горячее дыхание обжигает жаром мою кожу. А я начинаю нервничать.
– Не бери в голову. Я просто соскучился.
– Костя! Ты отложил свои дела, чтобы лично об этом сообщить?
Мне, наконец-то, удаётся повернуться к нему лицом, и я совершенно неожиданно сталкиваюсь с тёмным, затуманенным взглядом. Мне, как никому другому, известно, что он означает.
Кладу ладони и упираюсь в мужскую грудь.
– Немедленно рассказывай!
– Я же сказал. Я соскучился по тебе.
Он уже успел расстегнуть половину моей рубашки, приспустить её с плеч, погладить грудь, и только после этого стал медленно стягивать вниз лямки бюстгальтера.
До меня доходит яркое осознание, что его взгляд чётко выражает его
