камни. Посмотрев на свои ноги, Мелинда порадовалась, что прежде, чем поместить в этот гадкий сырой подвал, на нее хотя бы надели кеды.
Девушка даже примерно не могла представить, сколько времени уже длится ее «прогулка» в этой удушающей полутьме. Под гнетом мрачных размышлений Мелинда не прекращала продвигаться вперед и была бы рада идти так целую вечность, если бы впереди не увидела необычное, гигантское каменное изваяние, враждебно преграждающее ей путь. Вглядевшись в зернистую пустоту, Мелинда сообразила, что коридор закончился и уперся в стену.
Только подойдя поближе, девушка поняла, что пришла к алтарю. Огромному и искусно созданному алтарю, о каких Мелинда столько раз читала в исторических книгах и которые видела по телевизору.
Алтарь представлял собой узорчатую каменную громадину, возвышающуюся до самого потолка. Большую часть алтаря занимала каменная статуя, изображающая какое-то уродливое крылатое чудище, удерживающее в протянутых когтистых лапах большую каменную чащу. Фигура монстра была установлена на внушительном пьедестале, поверхность которого покрывали различные узоры и сюжетно-последовательные эпизоды.
Разглядывая выведенные на пьедестале изображения, девушку прошиб пот и затрясло от волнения. Она судорожно втягивала в себя затхлый сырой воздух каждый раз, когда в сумрачном свете мигающих свечей на камне появлялся новый жуткий рисунок. На гладкой поверхности были запечатлены ритуальные сцены, где облаченные в длинные одеяния люди преклонялись крылатым гигантским существам с акульими челюстями. Пробегая глазами сцену за сценой, Мелинда наблюдала, как монстры приглашали людей подойти ближе, а затем поедали и пускали им кровь, превращая религиозных фанатиков в кровавое месиво. Мелинда медленно обходила алтарь по кругу, вглядываясь в каждый штрих на пьедестале, как из темноты ее окликнул чей-то сухой, лишенный всяких эмоций, голос.
– Мелинда.
Гулкое эхо исказило голос, будто смяло и скомкало его, отчего Мединда испуганно вздрогнула. Обернувшись на звук, она заметила неподалеку неясный силуэт, который секунду спустя превратился в Аллана Мортиса, уверенным шагом выступившего из полутьмы.
Стоило этому случиться, как Мелинда начала пятиться, в то время как юноша, с самым печальным взглядом на свете, уверенно двигался в ее сторону.
– Что тебе от меня нужно?! – воскликнула девушка. – Куда ты меня притащил, черт возьми?
– Мелинда, сегодня тебя ждет последний этап обращения. Совсем скоро придут остальные, и тогда начнется торжественная церемония.
– Меня принесут в жертву, да? Все будет так, как изображено на этих уродских рисунках?
Мелинда бы и дальше продолжила отступать, если бы ее путь в очередной раз не преградила стена, в которую она вжалась всем телом.
– Нет, – отвечал юноша, – конечно же, нет. – Обводя небрежным жестом огромный алтарь, Аллан продолжил: – Все эти рисунки – очень древняя и суеверная чушь. Алтарю больше пятисот лет, так что все это не имеет ни малейшего отношения к тому, что вскоре произойдет.
– Тогда зачем меня привели в этот подвал… или подземелье?! – Лицо Мелинды было мокрым от слез. – Полагаю, что я оказалась здесь не для того, чтобы собралась вся ваша кровожадная семейка, и мы вместе устроили дружное чаепитие. Кроме этого страшного алтаря и свечей здесь нет ничего!
– Мелинда, сегодня тебе нужно будет сделать последний глоток крови в присутствии всех членов семьи, после чего ты станешь такой же, как и мы.
– Таким же чудовищем?
– Мы не чудовища, Мелинда.
– Вы – убийцы, которые поддерживают свою жизнь благодаря человеческой крови! Сколько невинных людей ты убил за всю свою жизнь, Аллан?
– Нет, все далеко не так, как ты говоришь. Мы не убиваем людей, а берем кровь в донорских центрах. Если ты помнишь, я говорил тебе, что наша семья имеет огромную власть в медицинской сфере и вот уже второе столетие управляет крупнейшей…
– Мне все равно! – криком перебила его Мелинда. – Для меня эти подробности не имеют ни малейшего значения, потому что вы – монстры, и я не хочу становиться таким же существом! Это противоестественно, это… это… это ужасно!
Овладев дрожащим голосом и на выдохе выплюнув последнее слово, Мелинда тут же сползла по стене на пол, обхватила руками колени и, не удостоив Аллана даже коротким взглядом, громко разрыдалась.
– Боже, – бормотала она сквозь слезы, – скажите мне, что все это сон! Пожалуйста, скажите мне, что это неправда!
Тем временем Аллан уже подошел к девушке практически вплотную. Он собирался взять ее за руку, успокоить, сказать, что все будет хорошо и что совсем скоро они смогут уехать, куда захотят, чтобы начать жизнь с чистого листа. Нужно проявить лишь немного терпения… Аллану хотелось в красках описать прекрасную жизнь, что поджидает их в недалеком будущем, погрузить девушку в мир сладких грез и сказать столько слов любви, сколько не хотел говорить еще никому и никогда в жизни.
Все было бы так, как хотел Аллан, если бы до его слуха не долетели голоса. Во избежание проблем, он быстро отстранился от Мелинды и удалился в противоположный конец подвала, где его присутствие не вызвало бы никакого подозрения у остальных членов семейства, которые прямо сейчас торопливо направлялись к алтарю.
Шаги раздавались все отчетливее, а голоса – звонче. Вскоре из темноты показалось несколько силуэтов, среди которых Мелинде удалось узнать Клару, свою мать. Сидя на грязном полу, засыпанном бурым песком и всевозможным мусором, Мелинда смотрела в лицо приближающейся женщины и с трудом узнавала в ней свою мать. Свою прежнюю мать, которую она знала еще до приезда в это дьявольское логово. За время ее забытья изменилось слишком многое, и Мелинде трудно было в это поверить.
Поверить в то, что ее жизнь превратилась в сюжет какой-то страшной фантастической истории.
– Мама, мама! Я здесь! – закричала сидящая на грязном полу Мелинда, когда Клара Дэвис, не удостоив должным вниманием дочь, прошествовала мимо нее к алтарю. Как и следовало ожидать, женщину сопровождал Себастьян, многим напоминающий ее личного телохранителя.
Стоило словам Мелинды вырваться наружу и разрушить умиротворенную тишину подземелья, как шествующий позади Себастьян остановился и посмотрел на заплаканную девушку.
Мужчина смерил ее недобрым взглядом с примесью какого-то странного, только одному ему известного чувства, поднял бровь, отчего его безупречно гладкий лоб исчертили морщинки.
– Мелинда? – с неприкрытым удивлением проговорил он. – Что ты здесь делаешь?
– То же самое, что и ты с Кларой, – ответил за нее Аллан, неожиданно выступивший из тени.
Теперь, конечно же, все внимание Себастьяна было занято братом.
– Аллан, черт тебя дери, почему ты мне ничего не сказал?
Вся эта ситуация основательно вывела Себастьяна Мортиса из равновесия.
– Потому что, – не без иронии отвечал ему юноша, – я отношусь к людям так, как они относятся ко мне. Помнишь, в
