он заговорит. Когда он это сделал, то я услышал:
— У моей сестры в жизни не было ничего, кроме физической и душевной боли. — Он указал на свою грудь. — Я не смог спасти ее. Не смог обеспечить ее свободу. — Его строгий и властный голос смягчился, а затем надломился от эмоций.
Я увидел, как его голубые глаза заблестели от слез, когда он сказал хриплым голосом:
— Она заслуживает того, чтобы кто-то любил ее. Действительно любил. Обращайся с ней правильно. Обращайся с ней, как с принцессой, какой она и является. Инесса заслуживает воина. Чемпиона, который защитит ее и сохранит в безопасности.
Я сделал паузу, затем ответил:
— Я знаю.
Глаза Валентина сузились, затем он пошел к своей камере. Мой разум метался со смесью возбуждения и страха. Потому что, хоть на нашем пути и стояло много препятствий, свобода была близка. Инесса должна быть сильной, чтобы мы могли быть вместе.
***
Прошел час или два, затем вошел охранник, чтобы отвести меня в туннель. Мои мышцы ослабли, а тело устало. Но я был полон энергии больше, чем когда-либо.
Я бы не проиграл этот бой.
Я вскочил на ноги, и охранник передал мне мои Кинжалы, которые забрали из моей камеры, в тот день, когда Господин увел Инессу. Я держал их в руках, пока охранник приставлял пистолет к моей голове. Когда дверь камеры открылась, я посмотрел на другие камеры. Лука, Заал и Валентин смотрели мне вслед.
На этот раз я не бежал трусцой к туннелю, а бежал быстро. Я бежал всю дорогу, напрягая ноги до абсолютного предела, пока изо рта не вырвался крик, и я не бросился, высоко подняв Кинжалы, в яму. Мой противник бросился в атаку, размахивая косой, но я не играл в его игру. Увернувшись от изогнутого лезвия, я послал не один, а оба моих длинных казацких кинжала, один за другим, в его живот, пока их острые лезвия не пронзили его позвоночник. Мой противник отделился, туловище и ноги теперь были разрезаны на части. Когда они с глухим стуком упали на песок, я повернулся и побежал обратно к камерам.
Лука, Заал и Валентин одобрительно кивнули, когда я вернулся в свою камеру, покрытый кровью противника. Я бросил свои Кинжалы на землю и поправил свою кровать. Я рухнул на матрас и заставил себя закрыть глаза. Когда сегодняшний турнир закончится, я соберусь с оставшимися чемпионами и подготовлю план завтрашнего бунта.
Завтра я выйду из этого места.
С моей прекрасной рядом со мной.
***
Заснуть было нелегко. Мой разум был забит тем, что принесет сегодняшний день. Но больше всего я представлял себе Инессу с Господином. Представлял ее страдающей от боли, привязанной веревкой между двумя столбами. Мне стало дурно, когда я подумал о том, что ее выпороли плетью.
Я отталкивался от пола, вверх и вниз, заканчивая отжиматься. Мне нужно было разогреть и подготовить свое тело. Мои мышцы протестовали, от слишком сильного напряжения за последние несколько недель. Но я знал, что впереди еще один день.
Самый важный день, который я когда-либо проживал.
Этот день принесет только один из двух возможных исходов: свободу или смерть. Я приветствовал обоих с улыбкой на лице.
Звуки разминки Луки, Заала и Валентина эхом отдавались за пределами моей камеры. Лука со своими кастетами с лезвиями, Заал с черным саем и Валентин со своими незаряженными стальными пиканами.
Я прокрутил в голове прошлую ночь. План. Правила и шоу, которые мы должны будем исполнять до тех пор, пока не придет время нанести удар. Пока Лука не подаст сигнал. После которого Виктор и мятежные Призраки позаботятся о том, чтобы все заняли свои позиции, пока мы будем сражаться.
Я недоумевал от этой новости.
От осознания того, что не все охранники были настоящими Призраками. Что, как и я, и многие другие, они были принуждены Господином к рабству.
И так, повстанцы, пока мы будем сражаться, уничтожат столько Призраков, сколько смогут. В то время, как Господин и все его гости будут в толпе, наблюдая за боем четырех чемпионов. Без их ведома двери будут запечатаны. Спасения не будет.
Ни для одного из них.
Затем я услышал, как к помещению чемпионов приближался звук шагов. Я вскочил на ноги, разминая мышцы, когда у двери моей камеры послышалось движение.
Мне не нужно было смотреть, чтобы узнать, что за ублюдок там стоял. Я закрыл глаза и заставил себя удержаться от того, чтобы броситься на решетку и убить его на месте. Я сдерживал свою жажду убивать.
Совсем чуть-чуть.
— 901-ый, — произнес голос Господина, и звук его пронзил мой позвоночник, как осколки битого стекла.
Я повернулся и впился взглядом в падшего в скором времени короля ямы. Я был на обратном отсчете, чтобы убить.
Он улыбнулся мне. Это было гордо. Это было победоносно. Он стоял близко к решетке, охранник и чири стояли по бокам от него. Чири держала в руках упаковку для инъекций. Ее голова была опущена, и я понял, что это та самая женщина, о которой Майя рассказывала мне прошлой ночью. Та, которую послали накачать меня наркотиками.
— Итак, — холодно сказал Господин, — ты добрался до финала?
Я не ответил. Моя челюсть болела от того, как сильно она была сжата. Он засмеялся, затем указал на другие камеры позади себя.
— Я никогда по-настоящему не сомневался, что ты сможешь. В конце концов, ты величайший боец, которого когда-либо создавала Кровавая Яма.
Господин опустил руку и сказал:
— Но тебя не станет после сегодняшнего дня.
Господин щелкнул пальцами, и охранник осторожно открыл дверь камеры. Он держал свой пистолет направленным мне в голову, когда Господин втолкнул чири внутрь. Пожилая женщина, спотыкаясь, вошла и быстро выпрямилась. Она молча открыла свою сумку и быстро достала иглу, наполненную лекарствами, которые могли ослабить меня.
Пока она набирала его, Господин поднял руку, давая ей знак остановиться. Чири сделала, как было приказано. Я пристально посмотрел на Господина, и он беспечно пожал плечами.
— Ты же не думал, что я позволю тебе победить, не так ли? Не после того, как ты трогательно влюбился в мою Верховную Мону и решил возжелать то, что принадлежит мне.
Я вздернул подбородок, отказываясь выказывать какие-либо угрызения совести из-за того, что влюбился в Инессу.
Лицо Господина озарилось вызовом от моего неповиновения. Он покачал головой, громко фыркнув, как будто отчитывал ребенка.
—
