– Я вам помогу, – говорила она Патрику. – Вы выразили желание поговорить с Камиллой? Мы непременно это организуем.
– Однако как насчет фотографии? – настаивал он. – Вы видели Мару Джеймсон?
– Поначалу лицо показалось мне каким-то знакомым. Но сейчас я уверена, что не встречала эту женщину.
– Готов поклясться… – упавшим голосом произнес отставной коп. Он побледнел, и каждая веснушка резко обозначилась у него на коже.
Энн потрепала его по руке. Она уже вывела его на улицу, туда, где он мог спрашивать ее о чем угодно. Но она предупредила дальнейшие расспросы:
– Послушайте, вы устали. Столько времени в пути! Я знаю просто идеальное место, где вы можете превосходно отдохнуть и дождаться, пока я разыщу Камиллу.
Беспрерывно болтая, Энн постепенно вела его к его машине. Нельзя было медлить ни секунды: Камилла вовсе не спала, она снова была там, на пороге, и снова – только уже с чашкой чая – устраивалась в кресле-качалке. На этот раз в ее взоре ожило застарелое подозрение при виде того, как Энн ведет к машине все того же рыжего незнакомца.
– Пожалуй, я воспользуюсь вашим рестораном, – сказал Патрик. – Пообедаю.
– Конечно, конечно! – горячо поддержала Энн, посылая ему про себя сто чертей в бок. – Только почему бы вам сперва не оставить чемодан в пансионе? Вам там очень понравится! Это всего полмили вверх по дороге. Называется пансион «Розовый Фронтон». Им заправляет моя подруга, Марлена Талбот, и я уверена, что она вам очень обрадуется. Кстати, покажете ей фотокарточку; может быть, она где-нибудь видела эту Мару Джеймсон.
Джессика распахнула двери гостиницы и громко позвала:
– Эй, Энн! Мы принесли подушечки для Роуз!
– Чудесно, дорогая! – откликнулась Энн, озарив улыбкой детектива и с похолодевшим сердцем моля Бога не дать ему оглянуться и увидеть на пороге девятилетнюю девочку. – Подушки, подушки, нужно принять подушки… – затараторила она. – Я должна идти принимать подушки. А вы поезжайте прямиком к Марлене и устраивайтесь там, а мы ждем вас к обеду. И к тому времени я добуду вам Камиллу.
– Вот спасибо, – ответил Мерфи, подавив зевок. – Эта дорога и в самом деле доконала меня. Я ведь проделал весь путь от побережья штата Коннектикут, практически не останавливаясь.
– Тогда неудивительно, что вы утомились. Кстати, – сказала Энн как можно более равнодушно, – а что случилось с этой Марой Джеймсон?
– Она пропала, – ответил Патрик. – Если говорить вкратце, неудачно вышла замуж, парень с ней жестоко обращался. Возможно, даже убил, но это самое худшее из предположений. Однако не так давно кое-что навело меня на мысль, что она могла оказаться здесь – скрыться от него.
– Скрыться? Она что-то натворила?
– Нет, ничего. Не исключено, что просто сбежала от мужа. Опасалась за свою жизнь.
– Бедняжка, – пробормотала Энн. Затем дала Патрику координаты Марлены, указала направление и бросилась обратно в гостиницу. Когда она пробегала мимо Камиллы, та попыталась остановить ее, но Энн пулей проскочила мимо и влетела в холл.
Джессика и Мариса уже успели выложить сосновые подушечки и расставить их в витрине позади стойки администратора. С бешено бьющимся пульсом Энн схватила трубку телефона, озираясь кругом в поисках Марисы. Куда она исчезла? Ее непременно нужно было отыскать. Но прежде всего она набрала номер Марлены, моля Бога о том, чтобы та оказалась на месте.
– Слушаю вас, – прозвучало в трубке.
– Слава богу, ты дома! Я только что направила к тебе постояльца.
– Какого еще постояльца?! Я не пускаю никаких постояльцев!
– Теперь пускаешь. Это заказ от «Нанук», нашего сестричества. Слушай, Map, тебе придется сдать ему комнату, а потом уговорить его остаться у тебя обедать. Мне совершенно все равно, чем ты его накормишь, но задержи его, не дай вернуться ко мне в гостиницу, пока я не просигналю.
– Кто хоть он такой?
– Коп в отставке. Трудится над старым делом об исчезновении человека. Он собирается показать тебе фотокарточку, только смотри, чтобы у тебя челюсть не отвалилась, когда ее увидишь. Скажи ему, что вроде что-то припоминаешь, постарайся чем-нибудь его заинтересовать, втяни в разговор – только чтобы он не появлялся здесь до тех пор, пока я не переговорю с нашими. Куда же Мариса-то делась? Только что была здесь, секунду назад…
– Чем прикажешь его занимать? Может, переспать с ним?
– Если понадобится – валяй.
– Мата Хари иногда прибегала к такому приему для пользы дела, – засмеялась Марлена. И вдруг охнула, и Энн услышала сквозь телефонную трубку звук хлопнувшей дверцы автомобиля. – Он уже тут как тут! А рыжий-то какой! И, признаюсь, очень симпатичный – хотя про постель я пошутила. А теперь вижу, что стоит подумать над этим всерьез!
– Покорми его чем-нибудь вкусненьким, – сказала Энн, стараясь прийти в себя. – И помни: это ради сестер «Нанук!»
– Ради сестер, – сказала Марлена и повесила трубку.
Когда пришло время выписывать Роуз, все медсестры выстроились в ряд, и на каждой красовалось изделие из позолоченных и посеребренных шишечек тсуги. Джессика сделала такие украшения уже по второму заходу: первым был Мельбурн, теперь – Бостон. Все пожелали Роуз хорошо провести лето, сказали, что будут по ней скучать, но при этом выразили надежду, что она не станет спешить сюда назад.
Роуз поблагодарила всех за заботу, и Лили и Лаэм тоже, и втроем они погрузились в такси, чтобы ехать в аэропорт. Роуз никак не могла отвыкнуть держать руку у груди, чтобы защитить сердце, но всякий раз доктор Нил тихонько касался ее руки, напоминая, что этого делать не нужно. При этом она думала о руке доктора и верила в то, что если ему удалось привыкнуть к чему-то совершенно чуждому его телу, то и ей под силу выработать новые привычки.
По пути в аэропорт она не могла не заметить, что мама и доктор Нил все время поглядывают друг на друга. Раньше она замечала, что именно так поглядывали друг на друга Энн и Джуд. Это делало ее счастливой и вместе с тем немного вселяло страх. Что, если доктор Нил был таким замечательным только потому, что Роуз болела? Что, если теперь, когда она поправляется, он снова по уши уйдет в свои корабли, дела, в свой дом на горе, скрывшись от всех, включая Роуз?
А что, если мама снова займется своим магазином и начнет чураться всех, кроме Роуз и «Нанук Дикого Севера?» Иногда ей хотелось напомнить маме, что клуб создавался специально для того, чтобы было теплее, а не для того, чтобы создавать вокруг себя айсберги, торосы и прочие снежные заграждения.
Поэтому, исподволь наблюдая, как переглядываются мама с доктором Нилом, она нервничала. И вдруг кое-что вспомнила.
