— Скорее! — завопил он. — Я должен посмотреть, какой сегодня у Мередит костюм! — Ворвавшись в гримерную, он тут же театрально воздел руки. — Господи — бежевый! А у нас там хром с зеленью! Мы пропали! — И выскочил, словно за ним черти гнались.
— Бедняга Кент, — рассмеялась Мередит. — Когда-нибудь он себя загонит.
Берри скорчила гримаску.
— Сколько помню, он всегда носится как сумасшедший. И из-за малейшего пустяка устраивает истерику.
Мередит кинула взгляд на стенные часы. Двадцать минут до выхода в эфир, а парикмахерша до сих пор возилась с её волосами. Да ещё вечером… Она призадумалась о предстоящей встрече с Александром Киракисом.
Из оцепенения её вывел Кент Мейсон, голова которого снова появилась в дверном проеме.
— Мередит, поторапливайтесь! — умоляюще произнес он. — Через десять минут — эфир!
— Бегу! — Мередит вскочила с кресла, на ходу стаскивая простыню, в то время как парикмахерша лихорадочно приглаживала выбившуюся прядь.
Минуту спустя Мередит с Кентом и собственной секретаршей поднималась в лифте на девятый этаж. Они уже распределили «затравку» со вторым ведущим, Коулом Ричардсом, привлекательным мужчиной лет тридцати пяти, который раньше работал в «Ассошиэйтед пресс». В последующие несколько минут Мередит челноком сновала между своим кабинетом и студией. Секретарша неотступно следовала за ней, нагруженная отпечатанными бумагами.
— Кого вам оставить для «персоны дня»? — спросила Синди. — Принца Чарльза или этого головореза, который возглавлял банду наемников в Северной Африке?
— Лучше принца Чарльза, — выбрала Мередит. — С наемником побеседовать было бы, конечно, тоже любопытно, но принц соберет большую аудиторию.
Синди кивнула.
— Да, до свадьбы он пользовался у женщин не меньшим успехом, чем Александр Киракис, — заметила она.
Мередит передернуло. Казалось бы, какое ей дело до любовных похождений этого баловня судьбы? И тем не менее слова секретарши запали ей в душу.
Однако уже в следующую минуту, устроившись на диване рядом с Коулом Ричардсом, Мередит выкинула все посторонние мысли из головы. Она смотрела в камеру, улыбалась и для неё сейчас во всем мире существовало лишь одно: общение с телезрителями.
Сидя перед трюмо в своей спальне, Мередит кончиком пальца разглаживала на губах помаду. На мгновение посмотревшись в зеркало, она улыбнулась. «Да, моя милая, — подумала она. — Что-то уж очень ты суетишься ради встречи с человеком, который тебя совершенно не интересует. Что же есть в нем такого, отчего ты пренебрегаешь собственными принципами?»
Встав, она подошла к стенному шкафу. Перебрав несколько костюмов, она остановила свой выбор на небесно-голубом шелковом платье. Элегантном, но нисколько не вызывающем. Ей не хотелось лишний раз провоцировать Александра, хотя, и Мередит это отлично понимала, от её наряда тут мало что зависело. Натянув платье, она застегнула «молнию», затем — уже в туфлях — вернулась к трюмо. Достала из выдвижного ящика шкатулку с драгоценностями и выбрала жемчужное ожерелье и сережки с жемчугом. Вдела в уши сережки, посмотрелась в зеркало, но осталась недовольна. Что-то было не так. Прическа. Для такого платья лучше, чтобы она выглядела попроще. Подобрав волосы, Мередит уложила их пучком на затылке и подколола. Вот — другое дело!
Задребезжал дверной звонок. Мередит посмотрела на часы. Половина восьмого — минута в минуту. Удивительно пунктуальный человек! Она предложила Александру встретиться в ресторане, но он об этом и слышать не захотел. «отец всегда говорил мне. Что настоящий джентльмен должен сам заезжать за своей дамой», — заявил он.
Открыв дверь, Мередит снова — в который уже раз — убедилась, что Александр необыкновенно, ну просто дьявольски привлекателен. Он был облачен в темно-синий костюм с белоснежной сорочкой и серым в черную полоску галстуком. Прядь черных как смоль волос небрежно ниспадала на высокий лоб. Александр улыбнулся, и его бездонные черные глаза осветились.
— Вы всегда так пунктуальны? — полюбопытствовала Мередит, отступая, чтобы впустить его.
— Почти. — Он пристально посмотрел на нее. — Ужин заказан на восемь.
— Тогда у нас ещё есть немного времени. Хотите что-нибудь выпить? — спросила она.
— Не откажусь, спасибо.
Мередит подошла к небольшому бару.
— «Перно» вас устроит?
— Вполне, — кивнул Александр, разглядывая портрет на стене. Изображенная на нем женщина была поразительно красива. В платье с кружевами и низким вырезом она напоминала ему благородную даму-южанку времен Американской гражданской войны. Ребенок был необыкновенно похож на нее. Те же волосы и те же черты лица, отметил про себя Александр. Было в этой женщине что-то неуловимо знакомое, но что — вспомнить он не мог.
— Кто это? — спросил он.
— Ее зовут — точнее звали — Элизабет Уэлдон-Райан, — сказала Мередит, вручая ему стакан. — Она блистала на экране в конце сороковых.
— Ах, так она была актриса, — понимающе кивнул Александр.
— Да, — сказала Мередит. — К сожалению, они с ребенком погибли прямо во время съемок очередного фильма. — Говоря, она невольно вспомнила Тома Райана, который столько рассказывал ей про Элизабет и Дэвида.
— Так это её сын?
— Да, — ответила Мередит. — Его звали Дэвид. Ему было всего четыре годика, бедняжке.
— Лицо её мне знакомо, — задумчиво промолвил Александр. — Не могу вспомнить, где я её видел.
Мередит покачала головой.
— Сомневаюсь, что вы её видели, — промолвила она. — Она умерла тридцать лет назад.
— Возможно, я смотрел один из фильмов с её участием, — сказал Александр, осушая свой стакан. — У нас на острове был домашний кинотеатр. Мама обожала американские фильмы.
— Да, это вполне возможно, — согласилась Мередит. — Хотя вы могли видеть в Штатах её фотографии. О судьбе этой женщине до сих пор ходят легенды.
Александр взглянул на часы.
— Пора, — произнес он. — Уличные пробки сегодня даже хуже обычного.
Мередит кивнула.
— Я сейчас, — сказала она, удаляясь в спальню за сумочкой.
Когда она вернулась в гостиную, Александр по-прежнему разглядывал портрет. Вид у него был задумчивый.
— Розы вам понравились? — спросил Александр.
Они сидели в ресторане «Фор Сизонс» возле самого пруда. В огромном трехъярусном зале яблоку было негде упасть, а в облицованном мрамором коридоре дожидавшиеся своей очереди посетители любовались огромным занавесом, расписанным самим Пикассо. За высоченными окнами виднелся силуэт залитого светом небоскреба.
Мередит пригубила бокал с восхитительным белым вином и лишь потом ответила:
