Филипповна, рассказала об убитом у вас в деревне парне, Володьке, кажется. Она убедила Таню, что ты к этому причастна, и теперь Танюха боится, что Ирка тоже того… — Он многозначительно замолчал.
— А ты? — Карина остановилась. — Ты как считаешь?
— Я? Странно, конечно, что Ирина пропала сразу после ссоры с тобой, но это еще ничего не доказывает. — Он посмотрел девушке в глаза. — Не верю я, что ты способна на какую-нибудь пакость, а уж тем более на убийство.
— Почему ты так уверен?
— Ну, во-первых, ты не похожа на маньяка. Во-вторых, глупая ссора не повод для того, чтобы убивать человека. А в-третьих… — Кирилл, не отрываясь, смотрел на девушку. — У тебя очень добрые глаза.
— Хммм, — неопределенно протянула Карина, отвернулась от парня и пошла дальше.
— А как тебя на самом деле зовут? — Кирилл поспешил следом.
— Карина.
— Красивое имя.
— Спасибо.
Они, молча, дошли до дома Авдотьи Михайловны. Карина остановилась у калитки и спросила:
— А что, если я все-таки причастна к гибели Володьки?
— Что? — переспросил Кирилл.
— Что слышал. Что, если именно я убила его? Что, если рассказы Настасьи Филипповны — правда?
— Я не думаю… Постой, — его осенила внезапная догадка. — Дак значит это, в самом деле, ты?
— Я не знаю, — девушка покачала головой.
— Как это — не знаешь? — Кирилл совсем запутался.
— Так — не знаю, — она пожала плечами. — Ты хочешь, чтобы Ирина нашлась? Нашлась живой?
— Конечно, о чем ты говоришь!
— Тогда сегодня ночью ты должен быть рядом со мной. — Парень открыл, было, рот, но Карина жестом остановила его. — Ты должен следить, чтобы я никуда не выходила, а если понадобится, то остановить меня. Ты готов? — она с надеждой посмотрела на него.
— Я не понимаю, к чему все это…
— Да или нет?
— Да. Но я не понимаю…
— Я расскажу тебе кое-что о себе, и тогда, возможно, ты поймешь, почему я прошу тебя об этом. А заодно, поймешь, почему я не могу точно ответить на вопрос о моей причастности к гибели Владимира.
— А…
— Все потом, — Карина отвернулась от него, давай понять, что разговор окончен, и вошла во двор.
Радости Авдотьи не было границ, она обнимала Карину, приговаривая, что «она всегда знала, Манечка здесь ни при чем». Она была рада видеть и Кирилла, сказала что «никогда в нем не сомневалась» и была уверена — он «поверит Манечке». Они пили чай на кухне, а Карина рассказывала, как она все вспомнила, что произошло у участкового, и почему ее отпустили.
Оказалось, что они с Кириллом из одного города, только жили на разных концах, они даже нашли несколько общих знакомых. «Тесен мир», — так Авдотья прокомментировала сей факт. Кирилл сказал, что слышал эту историю о ребятах, пропавших в Семеновке, он был очень удивлен и ошарашен, что Карина одна из них. Но на вопрос, что же тогда случилось, Карина не смогла ответить.
Карина сообщила Авдотье Михайловне, что Кирилл сегодня проведет ночь с ней, чтобы сторожить, и, если что, не дать ей выйти из дома, и спросила у старушки, могут ли они переночевать в домике за огородом. Кирилла это удивило — он-то думал, что они останутся в доме Авдотьи. Старушка на это согласилась, сказала, что если Маня этого хочет (несмотря на то, что Карина вспомнила свое настоящее имя, старушка продолжала называть ее Маней), то пусть так и будет. При этом она не предложила ребятам остаться здесь, у нее, и даже не поинтересовалась, чем они собираются заниматься ночью одни. Она даже не выказала никаких подозрений на этот счет. Кирилл отметил про себя, что Авдотья — мировая бабулька. Он непроизвольно сравнил ее со своей бабушкой Валей, та бы сразу решила, что ребята специально хотят остаться одни, чтобы заняться чем-нибудь… этаким. Она бы именно так и сказала — этаким! Несмотря на то, что внуку уже было двадцать четыре года, и он был на две головы выше своей бабушки, она по-прежнему считала его маленьким мальчиком, и так же она считала, что без штампа в паспорте парень и девушка не могут спать в одном помещении. По ее мнению это было просто неприлично. Авдотья же либо безгранично доверяла Мане, то есть Карине, либо даже не подумала ни о чем этаком, или же понимала, что Кирилл и Карина взрослые люди, и они сами могут решать, чем и когда им заниматься. В конце концов, если бы они действительно решили заняться чем-то таким, то нашли бы и место и время. От подобных мыслей Кириллу стало жарко, он потряс головой и запретил себе думать о всяких пошлостях. Все-таки Маня (да Карина же, Карина, запомни уже!) позвала его в качестве сторожа, не больше. Наконец после долгого разговора Авдотья отпустила ребят отдыхать. Карина велела Кириллу идти в домик за огородом и ждать ее там. Парень не стал спорить.
В домике было на удивление прохладно, но Кирилл все равно снял олимпийку, лег на знакомый диван и задумался. Что же такое ему расскажет Карина? Его просто распирало от любопытства. Что там у них произошло в этой Семеновке? Может, она на самом деле спятила? Убила своих друзей и сбежала. Да нет, не похожа она на сумасшедшую. Говорит загадками, но рассуждает вполне здраво. Но почему тогда она не знает, убивала ли она Володьку? Не понятно. Если у тебя все нормально с головой, то, как можно не знать убил ты человека или нет? Все это очень странно. А что, если это действительно она? Вдруг она, правда, сумасшедшая? Странно, но Кирилла не смущал этот факт. Он поймал себя на мысли, что ему абсолютно безразлично как обстоят дела с психическим здоровьем Карины. Нет, не совсем так. Он не верил, что у нее могут быть проблемы с психикой. Или не хотел даже думать об этом. Ему нравилась эта загадочная девушка, она интриговала его, манила, дурманила воображение. Кириллу хотелось разгадать Карину, прочитать, словно интересный рассказ и узнать, наконец, чем закончится история. Он хотел стать для Карины тем единственным читателем, кому она расскажет все, откроет все свои тайны. Размышляя, Кирилл не заметил, как задремал.
