Амелия подозрительно посмотрела на него.
– Я разобрался во всём. Провел собственное расследование. Это не было покушением на Карима. Этот человек сейчас сидит в турецкой тюрьме и не выйдет от туда никогда.
– То есть мой папа умер по ошибке? – у Амелий чуть не взорвались нервные капилляры. Она взяла подушку дивана и начала теребить его концы.
– По воле Бога, Амелия. Если Бог определил для него короткую жизнь, он бы умер даже во сне.
– Значит у меня есть брат?
– Да, он сейчас в Турции.
– Что случилось с моей мамой потом?
– Она была беременна тобой. Камила и Роберт увидели её в аэропорту в Париже. Роберт позвонил мне и рассказал. Тогда я был женат на Барбаре и у нас уже были двое детей. Но я всё равно поехал туда сразу, как только узнал её местоположение. Она убегала от своих родителей и я привёз её в Вашингтон. Я отвёз её к Камиле, чтобы она позаботилась о ней.
– Что? Вы отвезли мою маму к .... моей маме? Она мне ничего об этом не говорила.
– Да, потому что Камила знала Аурелию и они хорошо ладили. Я подумал, что её можно доверить Ками, чтобы она позаботилась о ней. Аурелия была так опечалена смертью Карима и ссорой с родителями. Её утешал только её ребёнок в животе. Она так его хотела. Я попросил её только, чтобы она подождала немного. Я хотел развестись с Барбарой, чтобы посвятить себя ей. Но третьего ноября я получил от неё письмо, мне его передала Камила, в котором говорилось, что она оставляет меня, чтобы я не бросал семью ради неё и что она навсегда останется вдовой Карима. Она просила меня отпустить её. Мне было тяжело, но я не мог переступить через её просьбу.
И вечером того дня в мой день рождения Барбара пригласила гостей и устроила сюрприз. Спустя неделю, вместо неё я нашёл её покойное тело. Когда её везли на скорой помощи она говорила, чтобы лишь бы спасли её ребёнка. И тебя спасли, а она не выжила, – Брюс, достал из нижнего кармана пиджака телефон. Он вошёл в галерею и искал одно фото, найдя его, он протянул мобильник Амелии. Эта была фотография одного старого, но хорошо сохраненного письма на листочке с квадратными линиями.
Дорогой мой друг, начинаю свое письмо с благодарности тебе. И именно поэтому я прошу тебя отпустить меня. Потому что я не могу ответить эгоизмом на твою любовь. Ведь я никому и никогда не позволю занять место Карима ни в моем сердце, ни рядом со мной. Но, вне сомнении, ты имеешь особое положение в моей жизни. Я прошу тебя только об одном – уважении моему решению. Позволь мне уехать и начать новую жизнь. Я сейчас в ожидании самого важного события в своей жизни – рождении ребёнка. Я нашла в нём смысл жизни и посвящу оставшуюся жизнь ему. Он будет источником счастья и радостью моих глаз. Только из-за него я борюсь за жизнь и рвусь вперёд. Поверь, сильнее любви, чем к своему ребёнку не существует. Я это поняла сейчас и надеюсь, что это поймёшь и ты. Я верю, что любовь к своим детям затмит твою любовь ко мне. Береги себя и сделай себя счастливым.
От всего сердца, Аурелия.
Амелия, которая тихо проливала слёзы до этого времени, начала плакать в голос, прикрыв ладонью свой рот. Её не хватило на большее. Майкл положил её голову к себе на грудь и обнял её.
– Как мне теперь жить с этим? Почему врачи не спасли уже образованную жизнь, а не ещё не сушествующюю? -говорила она сквозь рыдание. Майкл не находил нужные слова, чтобы утешить её.
– Майкл, как мне пережить эту боль? Мне так плохо. Я этого не вынесу.
Брюс встал с места и вышел на террасу. Возможно, он испытывал ту же боль, что и Амелия, заново переживал смерть своей любимой. Он удалился, чтобы уединиться со своими чувствами.
– Если бы я мог переложить на себя всю твою боль, облегчить тебе скорбь..... – безысходно говорил Майкл. Он понимал свое бессилие. Его слова были созвучны тому чувству безысходства, которое царило в нём.
Амелия теперь понимала, почему Майкл так скрывал от неё её происхождение. Он знал с какой правдой ей придётся столкнуться, как она повлияет на неё и оберегал её от этого. Но Бог решил по своему. И чтобы он не решил, всё во благо. Только мы этого не понимаем.
Амелия просидела некоторое время, уткнувшись на груди Майкла как маленький ребёнок. Она осушила весь свой слезной мешок до последней капли. Её глаза опухли и открывались наполовину.
– Я поеду в Вашингтон, – вдруг, она подняла голову и протерла щеки. – Я хочу поехать в ту больницу, где она умерла.
– Зачем? – спросил Брюс.
– Я должна туда съездить. Я чувствую, что должна.
– Хорошо, мы поедем туда, – согласился Майкл.
– Ты нет. Ты должен остаться с мамой. Ей тоже сейчас нелегко. Ты должен поддержать её.
– Амелия, ты не должна переживать всё это одна. Я хочу разделить с тобой это бремя. Я должен быть с тобой !
– Но у мамы больное сердце. Надо чтобы кто-то был рядом. Ты бы придавал ей сил…
– Ты понимаешь, что зря тратишь время, разубеждая меня? Ты думаешь, что я отпущу тебя под свежей психологической травмой, – под его строгим взглядом Амелия сдалась.
– Хорошо. Но я хочу поехать туда сегодня же, – она встала с места, как будто собиралась отправиться в путь в ту же секунду.
– Я позабочусь, чтобы ты получила все тебе нужные информации, – заверил её Брюс.
– Спасибо.
– Амелия, я повезу тебя куда захочешь, но только после того, как ты поспишь немного и отдохнешь, – Майкл перебил их.
– Я посплю в самолёте, – оправдалась Амелия.
– От Нью-Йорка до Вашингтона лететь чуть больше часа. Ты не выспишься.
– Ты думаешь у меня сейчас получится заснуть и отоспаться?!
– Я тебя привяжу к кровати и заклею глаза скотчем, если будешь упрямиться, – твёрдо изложил свою угрозу Майкл. А потом, на её нахмуренный взгляд смягчил тон и сказал. – Амелия, ты поедешь туда сегодня, завтра или через год – ничего не изменится. Но я не позволю тебе выйти из этого дома уставшей и изнурявшей в таком стрессе.
Амелия сдалась. С ним спорить бесполезно. Если Майкл твёрдо решил что-то, его не пробить даже танкой. Да и она сама еле на ногах держалась. Она не спала целые сутки .
Сорок вторая глава
Брюс
