Саватеев быстро забрался в кабину дрезины и завел двигатель.
Через полчаса они были уже на перевале.
Круглов внимательно оглядывал дорогу и насыпь, но, как он и предполагал, никаких следов сброса ящика здесь не обнаружилось.
Глубокой ночью они прибыли в Крутояр.
Оставив Саватеева охранять страшный груз, Круглов пошел через пути к отстойнику, где должна была находиться их платформа.
Проплутав полчаса в полумраке с фонариком среди вагонов, он, наконец, нашел ее. Подойдя к ней ближе, он увидел, что ящик, где должен был находиться Лёня, по-прежнему стоит на своем месте.
Забравшись на платформу, Круглов со смешанными чувствами приподнял крышку ящика и заглянул внутрь.
На него пахнуло запахом стружки, овчинного меха и мочи, но внутри никого не оказалось.
– Та-а-ак… – протянул Круглов и обессиленно присел на край платформы.
«Если пацана обнаружили работники станции, – напряженно думал он, – значит, он скоро где-нибудь проявится. Тогда начнется разбирательство, кто ему помог бежать из Озерного. Ну это, положим, можно взвалить целиком на Николая, ему уже все равно. О моем участии в этом деле, кроме Есении, никто не знает. Выкрутимся как-нибудь…»
Опустив крышку и прижав ее поплотнее, чтобы не было видно, что ящик открывали, Круглов спрыгнул с платформы и вернулся к ожидавшей его мотодрезине.
Поднявшись в кабину к Саватееву, он сказал:
– Поехали обратно, груз вроде на месте.
Тот послушно завел мотор, ничего не спрашивая.
Подъезжая под утро к сопкам, за которыми скрывался Озерный, Круглов связался по рации с работниками тоннеля, предупредив их, чтобы передали по инстанциям, что ему нужна крытая машина и патологоанатом.
В нарушение всех правил они въехали в тоннель, когда уже почти рассвело и, проскочив мимо светящейся вдоль стен цепочки красных огней, выехали в долину к руднику.
– Егор, обо всем увиденном никому пока ни гу-гу, понял? Только комиссии, если она будет, – сказал Саватееву Круглов, ожидая, когда тот остановит мотодрезину у шлагбаума.
– Само собой, Сергей Сергеевич, – обиженно ответил тот. – Что я, не понимаю разве!
На площадке, заменявшей перрон, их уже ждали.
– Товарищ подполковник, – обратился к Круглову Петраков, рядом с которым стоял переминающийся с ноги на ногу Степанцов. – У нас, похоже, ЧП, пропал сын Есении Викторовны…
– Еще не легче! Когда? – произнес Круглов, нарочито меняясь в лице.
– Вчера вечером, не пришел с гулянки домой. Обыскали весь поселок, нигде нет. Есения Викторовна в клинике, у нее шок…
«Версию насчет вечера придется переиграть, – думал Круглов, глядя на встревоженное лицо Петракова. – Будем давить на то, что Есения не знала о том, что ее сын пропал, видимо, еще прошлой ночью. Его увезли на поезде, скорее всего, выкрав из дома… Точно, выкрали… И выкрал его Николай для передачи заинтересованным лицам, ожидавшим их в поезде. Но что-то у него там с ними не срослось, и он погиб… Ну так, ничего версия, прокатит! Прости, Николай…»
Он вздохнул и тихо сказал Петракову со Степанцовым:
– Вы правы, у нас ЧП. Пойдемте, я покажу вам кое-что…
Подойдя к краю платформы мотодрезины, он откинул брезент с останков Николая и отступил в сторону.
Степанцов, увидев расчлененного сослуживца, от неожиданности осел в снег в полуобмороке, а Петраков побелел как мел.
– Патологоанатом здесь? – спросил Круглов, быстро накрывая брезентом страшное зрелище.
– Так точно, ждет в машине, как вы просили, – осипшим голосом ответил Степанцов.
– Значит так, первое: никому ни слова! – приказал Круглов. – Второе: подгоните машину сюда поближе и давайте носилки или еще что-нибудь. И третье: пошевеливайтесь, скоро тут люди пойдут, а я не хочу, чтобы пока мы во всем не разобрались, смерть Первачева стала достоянием гласности. В ней слишком много непонятного…
Степанцов тут же побежал выполнять приказ, а Круглов, помогая подняться пошатывающемуся Петракову на ноги, спросил его:
– Ну, так что там с пацаном случилось? Куда он мог деваться?
– Ума не приложим, товарищ подполковник! – ответил тот. – Есения Викторовна прибежала около десяти вечера, искала вас. Говорит, что Лёня пошел утром гулять с ребятами и пропал. Самое странное, что из ребят-то его никто сегодня не видел. Мы обзвонили всех.
– А во сколько он ушел гулять?
– Есения Викторовна не помнит, говорит, что дверь, вроде, около десяти утра хлопнула, – ответил Петраков и пояснил: – Она вчера плохо себя чувствовала и встала поздно.
«Отлично, – удовлетворенно подумал Круглов. – Спишем на то, что стук двери не был связан с уходом Лёни, которого уже на тот момент дома просто не было… Его ведь, действительно, не было…»
– А где сама Есения Викторовна? – спросил он.
– В клинике. С ней Граховский, – ответил Петраков.
– Понятно, – кивнул он и поморщился, увидев, как к ним торопится Степанцов с Васюковым, хмурым хирургом из рудничной медсанчасти, который также исполнял обязанности патологоанатома, редко востребуемые здесь. Васюков был известен своим неуживчивым, ядовитым характером, но специалистом был первоклассным, это даже Граховский отмечал.
– Здравствуй, Павел Борисович! – поздоровался с ним Круглов. – Вот, принимай подарочек…
Вид у Васюкова был заспанный и злой, видимо, от того, что его неожиданно подняли с постели. Приподняв край брезента и заглянув под него, Васюков недовольно буркнул:
– Вот спасибо, век бы такие подарочки не получал! – взявшись за брезент, он подтащил его к краю платформы. – Может, вы все-таки поможете, или мне одному надрываться? – гаркнул он, поднимая сердитый взгляд на стоявших рядом Степанцова и Петракова.
Те виновато бросились помогать ему. Переложив громоздкий сверток на носилки, они взялись за ручки и понесли носилки к машине. Васюков пошел за ними.
– Павел Борисович! – остановил медика Круглов. – Установите, пожалуйста, причины смерти и сразу же мне доложите. И никому, пожалуйста, ни слова. Вскрытие произведите, пожалуйста, сами, без свидетелей.
– Пожалуйста, – ответил Павел Борисович, передразнивая Круглова, и скривил губы в усмешке. – Надеюсь, телефон у вас не изменился?
– Мне сейчас не до шуток! – вспылил Круглов. – Я жду вашего звонка, и советую не тянуть!
Круто развернувшись, он пошел к своей машине, которую оставил накануне неподалеку.
Степанцов с Петраковым, погрузив тело Николая в спецмашину Васюкова, догнали Круглова.
– Какие еще будут приказания, товарищ подполковник? – спросил Степанцов.
– Ты побудь пока здесь, – сказал Степанцову Круглов, садясь в промерзшую машину. – Обеспечь эскулапу спокойную работу и потом дуй ко мне. А ты, Петраков, давай сразу за мной… Будем искать мальчика.
