неё. Шок, в которую она впала в момент когда узнала, что она удочерена, был ничем по сравнению с тем, что творилось в её душе сейчас. Каждая клетка её тела разрывалась в конвульсиях. Это была настолько сильная боль, что внешне она проявлялась притуплением эмоции. Она не повышая тона, без никаких чувств в голосе сказала.
– Ты оценила жизнь моей мамы в десять миллионов.
– Что? – Ками прекратила гладить её и уставилась остывшими глазами.
– Ты украла меня у живой мамы и подсунула ей своего мёртвого ребёнка, – Амелия напоминала куклу на батарейках, которую включили и она говорила уже записанные слова. Барбара, которая всё ещё сидела на диване, вскочила на ноги как вкопанная. Все части органов на её лице дернулись от услышанного. А Майкл безысходно стоял сзади Амелии, впервые в жизни не зная что сказать и как себя вести.
В этот момент тишины из-за лестницы спустилась Грета.
– Амелия, дорогая, наконец-то ты пришла. Мы весь Нью-Йорк поставили на уши на твои поиски, – она говорила в своей манере – слишком эксцентрично и наигранно. Она бегом прошагала последние ступеньки и положила свои электронные сигареты в тумбу у лестницы, чтобы освободить руки для объятия Амелии. При виде неё у Амелии включились самые яростные чувства. Она повернулась к ней и её грудь наполнилось ядерным зарядом. Через секунду она оказалась напротив Греты и схватила её за горло. Никто не мог представить, что у такой хрупкой девушки может быть столько физической силы, но роль играло и то, что для Греты это стало внезапностью. Она пыталась высвободиться, но Амелия оказалась сильнее. Она ещё больше сжала руки, задушивая её. Её глаза были не свои. Они были наполнены такой злостью, что у Греты мелькнули тёмные пятна перед глазами.
– Это ты украла меня у моей мамы. Ты подкупила доктора. Из-за тебя моя мама умерла в одиночестве и в несчастье, – из глаз Амелии потекла лужа слез. Она трясла Грету за шею, доводя её до хрипа. Камила пыталась остановить её. Она тянула её за руки, но у неё ничего не выходило.
– Я убью тебя. Ты стала причиной смерти моей мамы, а теперь я стану причиной твоей смерти. Я клянусь я убью тебя, – кричала Амелия в лицо Греты. В этот момент она напоминала разъяренного зверя, который поставил цель убить кого-то и теперь идёт к ней. Из-за дивана подбежала Барбара. Она посмотрела на Майкла удивленная, почему он стоит и просто наблюдает без участия, а потом она поняла, что он хочет дать ей вылить злость и ненависть наружу, чтобы они не поедали её изнутри.
– Вы воспользовались, что моя мама была одна, беззащитна, в чужой стране, – Амелия душила Грету, но эмоции внутри неё душили её ещё больше. Казалось эта она задыхалась от нехватки кислорода. Майкл беспокоясь за её состояние и никак за состояние Греты, выхватил руки Амелии и потянул её к себе. Она билась за возможность убить её и рвалась к ней, но Майкл в силу своего физического превосходства не отпустил её, удерживая силой.
– Майкл, пусти меня. Ты же слышал, что она сделала. Она украла у моей мамы её ребёнка, её жизнь… – крик смешанный с рыданием Амелии раздавался во всём доме. Грета на расстоянии жадно глотала воздух, постепенно возвращая кровь в побледневшие щеки. Барбара подошла к Амелии и успокаивающе гладила ей спину. Казалось, что капелька слезы застряла у неё в слезной раковине и ненароком рисковала выльиться наружу.
– Тихо- тихо, – Майкл со всей силой потянул её и развернул к себе так, чтобы она лицом стояла к нему. Со временем Амелия перестала рваться и осталась в тёплых, надёжных объятиях Майкла, тяжело дыша ему в грудь. Он же посмотрел на Грету, которая восстанавливала дыхание. Она выглядела такой неприятной особой, начиная от красных каблуков безвкусно сочетавшимися с зелёным платьем, до её осанки и телодвижения.
– С этого дня забудь о спокойной жизни. Я заставлю тебя плакать кровью, – он сказал это с таким угрожающим и серьёзным видом, что Грета мысленно уже попрощалась с жизнью. Слова Майкла вызвали у неё больше ужаса, чем физическое удушье Амелии, которое чуть не довели её до потери сознания, а то и жизни.
Камила сжала грудь правой рукой и присела на край первой ступеньки лестницы. От неё не было ни звука, только корчашее в агонии лицо. Через минуту у неё случилось онемение и паралич конечностей и она рухнула на правый бок. Майкл немедленно отпустил Амелию и помчался к маме. Не было никаких сомнений, что с ней происходило – инфаркт миокрада. Второй инфаркт.
Барбара взяла телефон и звонила скорой. Майкл взял маму за голову и положил к себе на колени. Амелия онемела и просто смотрела на всё это на расстоянии. В этот момент она поняла, что самое худшее, что человек только может чувствовать – это амбвивалентность чувств. Когда в человеке сошлись две совершенно противоречивые чувства. В её случае – страх и переживание против чувства жажды мести. Перед её глазами пролетели моменты из её детства. Камила очень любила наряжать свою дочку в красивые платья и никогда не забывала про бантики и заколки с бабочками, она заплетала ей косички, они до двадцати двух лет спали вместе, когда шёл дождь и были грозы, болтали до глубокой ночи, смотрели фильм с огромным ведром мороженого. Амелия могла зацеловать маму и щекотать её в живот. Они были лучшими подружками и верными товарищами. А теперь, возможно, она проживает последние минуты жизни. А Амелия стояла и смотрела как её тело лежало на земле, лицо посинело, а пальцы сжались от боли до следов от ногтей на ладони. Если бы Амелия не видела свою родную маму во сне, может и не чувствовала бы боль её потери, но ей хватило одного мгновения с ней, хоть и не на яву, чтобы преисполниться любовью к ней. Эта связь с Аурелией была так велика, что поглотила все чувства к кому-либо. Теперь в её сердце была только она – её мамочка.
Амелия уже подняла правую ногу, чтобы сделать шаг к Камиле, но к ней поплыли в сознание слова доктора Медисона.
– Камила очнулась от операции первая, а Аурелия через два дня. И когда она пришла в сознание, мы объявили ей, что её ребёнок не выжил. А когда она попросила принести ей её ребёнка, чтобы она могла хотя бы посмотреть на него, мы показали ей мёртвого ребёнка Камилы. Через день после этого,
