и работал как слаженный механизм каждый день строго с девяти утра до семи часов вечера. Так прошла неделя. Потом две недели. Затем целый месяц пролетел как один день. Его никто не искал и ни в чём не подозревал. Он дышал свободно и спокойно. Василий решил, что прошло уже много времени для того, чтобы помнить о Татьяне. Он закинул её фотографию куда-то глубоко в шкаф, чтобы никогда больше не вспоминать свою бывшую любовь. Это убийство сошло ему с рук. Прошло всего полгода, и молодой убийца был готов к новому роману и к следующей главе своей жизни.
А вот и ещё одна фотография нашлась в глубоком шкафу. Он вспомнил имя этой девушки. Её звали Вероника.
Он вспомнил ёё, Веронику. Она умела красиво улыбаться ему своим чувственным ртом. Она появилась в его жизни как новая загадка, а он пытался её разгадать. Девушка ворвалась в его жизнь вместе с майскими выходными и ласковым весенним солнцем. И Веронику он тоже встретил в кафе, только в другом, в том, которое было недалеко от его дома. Он по привычке холостяка зашёл туда перекусить. Василий сидел за столиком и пил горячий кофе с вкусным куриным сэндвичем, а Вероника в это время доедала своё пирожное. Она очень любила сладкие кондитерские изделия с цветным кремом, хотя по её фигуре было видно, что позволяла она себе такую роскошь довольно редко. Василий решил угостить эту милую девушку сладким пирожным, но та вежливо отказалась от угощения. Тогда молодой человек с улыбкой на лице подошёл к её столику.
– Извините меня, милая девушка. Увидел вашу улыбку и решил сделать вам приятное: угостить вас пирожным от всей души, без каких-либо намёков. Если вам интересно, как же зовут этого смелого парня за соседним столиком, то могу вам сказать, что меня зовут Василий. Я вижу, вы одна, я тоже одинок. Почему бы нам не познакомиться поближе. Может быть, мы понравимся друг другу? Вы мне уже нравитесь.
– Спасибо вам за пирожное. Только я не ем много сладкого. Я вижу, что вы пытаетесь со мной познакомиться с той самой минуты, когда наши взгляды сошлись, и мы друг другу улыбнулись. Я совсем не против нашего знакомства. Как раз сейчас я абсолютно свободна. Меня зовут Вероника.
Из кафе они ушли вдвоём после длительного разговора. Весенний ветерок нежно играл с её лёгким голубым шарфиком, а девушка, не замечая этого, мило улыбалась Василию.
Вместе с новой подругой в жизнь снова вошла романтика отношений. Вдвоём они ходили в кино, гуляли в парке напротив дома Василия и привязывались друг к другу всё сильнее и сильнее. Вероника стала частой гостьей в доме Василия, но он не ходил домой к Веронике и не знал её друзей и родных.
Вся романтика закончилась для Василия в одно мгновение, когда девушка позвала его на свадьбу своей лучшей подруги. Он увидел в этом намёк, но Василий не хотел, чтобы его подталкивали к семейной жизни. Василий возненавидел Веронику, но он не мог задушить её на свадьбе, полной гостей. Он подготовился к поездке заранее. Василий купил в интернет яд, который действовал не моментально, а отравление им было похоже на пищевое. Он старался быть незаметным. Яд легко растворялся в жидкости, не имел вкуса, цвета и запаха. Василий рассчитал дозу яда так, чтобы смерть произошла через час. Это время ему было нужно для того, чтобы остаться незамеченным для окружающих, а значит, невиновным.
У Василия было прекрасное настроение. Он вёз свою подругу на свадебное торжество в ресторан.
– Какой прекрасный солнечный день. Начало осени. Последние тёплые деньки. Посмотри, как деревья пестрят красками. Послушай, как красиво поют птицы, – обратился Василий к своей подруге. – Сегодняшний день со своей красотой мог бы поспорить с моими орхидеями. Ты со мной согласна, Вероника?
– Да, погода сегодня чудная. Но вряд ли пёстрые деревья выглядят красивее твоих орхидей. Не преувеличивай. А я сейчас думаю о другом. Я почему-то никак не могу себя представить на месте своей подруги. А ты как думаешь, Василий? Мы были бы красивой парой? Возможно, мы смотрелись бы ещё лучше в свадебных нарядах с большим букетом роз?
Василий напрягся. Он не хотел сейчас выяснять отношения.
– Ты намекаешь на свадьбу? Прости, но я не давал тебе такого повода. Нам просто хорошо вдвоём. Мы привыкли друг к другу. Зачем всё усложнять? – Василий пытался прекратить неприятный разговор. Хотя у него в кармане лежал яд, он всё ещё наделся не применять его. Но Вероника решилась. Она не считала их отношения дружбой и ждала от своего друга чего-то большего.
– Знаешь, Василий, мне ни с кем ещё не было так хорошо, как с тобой. За несколько месяцев я сильно привязалась к тебе. Может быть, то чувство, которое у нас, это и есть настоящая любовь? А брак – просто формальность. Меня вполне устраивает твоя страсть к орхидеям. Мне это очень нравится. Это красиво. Почему бы нам не пожениться? – обратилась Вероника с естественным женским вопросом к своему близкому другу.
– Я не считаю привычку друг к другу любовью. Я не согласен с тобой. Любовь – это нечто большее, это страсть, непреодолимое желание быть рядом, дышать одним воздухом и слышать только друг друга. – Василий вспомнил свою первую девушку и понял, что он опять попал в неприятную для него ситуацию, которая произошла прошлогодней осенью. «Снова осень. Снова свадьба. Да что ж такое происходит с женщинами в этот период? Ненавижу её. Ненавижу всех женщин за это», – подумал Василий, а вслух произнёс:
– Давай поговорим после того, как вернёмся домой. Хорошо? Не будем портить себе настроение. Договорились? Вот и отлично!
Вероника замолчала, она насторожилась, но не показала этого. И минут через десять они вдвоём уже поздравляли жениха и невесту в ресторане, который был украшен в корейском стиле, потому что подруга Вероники была кореянкой.
С Вероникой Василий впервые почувствовал себя актёром, умело скрывающим свои чувства. Он ненавидел всех женщин, и больше всех ту, с которой сидел сейчас за одним столиком на свадебном банкете. Как все приглашённые на свадьбу, они поздравляли молодожёнов и пили за их здоровье искрящееся шампанское, но на душе у Василия радости не было. Его охватила паника. Это чувство душило и жгло его изнутри. Он ждал момента, когда закончится торжество, а вместе с ним и его отношения с близкой подругой, и он снова станет свободным. Он
