— Потому что твой Рашид — обыкновенная шестерка. За ним стоит кто-то покруче, сама небось знаешь.
Допив виски, я посмотрела на часы.
— Маринка, мне пора.
— Ты куда собралась? — испугалась подруга.
— На базар. Пойду в администрацию, постараюсь что-нибудь выяснить. С какой это стати моя машина загорелась именно в тот момент, когда меня на рынке не было, и кто понесет за это ответственность? И вообще, почему я в кафе спокойно поесть не могу?! Кто-то же должен нас охранять? Деньги дерут немалые, а защиты никакой нет.
— Не ходи, не надо, — опустила глаза Маринка.
— Почему?
— А вдруг те ребята, что на тебя вчера наехали, узнают, что ты жива? Даже думать об этом не хочется!
— Нет, Маринка, ты домой возвращайся, а я на рынок пойду. Вечером созвонимся.
— А вдруг ты мне больше не позвонишь? — смахнула слезы Маринка.
— Позвоню, — улыбнувшись, ответила я и вышла на лестничную площадку.
Маринка вышла следом и робко потянула меня за рукав.
— Ты бы дверь на замок-то закрыла…
— Зачем, если ключи у кого-то еще есть. Тем более, что самое ценное уже вынесли.
— Но ведь кое-что осталось. Закрой лучше, Лариска, а то унесут последнее. Те, кто здесь побывал, вряд ли сюда вернутся, а вот другие зайдут запросто.
— Не зайдут, у нас как на фронте — два раза в одну воронку снаряд не попадает!
— Лор, ты такая пьяная, ну куда ты сейчас пойдешь? Ложись, выспись хорошенько, а завтра подумаем на свежую голову, что нам с тобой предпринять.
— Я в могиле выспалась. Больше не хочу. Когда столько времени под землей проведешь, то больше всего на свете хочется двигаться.
— Лор, а может, в милицию на них заявить?
— Нет, только не это. Когда в прошлом году тебя ограбили, ты в милицию заявляла?
— Нет.
— Почему?
— Все равно ведь ничего не найдут.
— Вот именно. Только лишняя суета.
— Но меня просто ограбили, а тебя пытались убить.
— Тебе повезло больше, вот и все. Ладно, подруга, чтобы ты успокоилась, закрою я дверь!
Маринка попыталась меня остановить и втолкнуть обратно в квартиру, но я ловко увернулась, сбежала вниз по лестнице, поймала такси и быстро назвала адрес рынка. Пьяна, не пьяна, но с этим делом нужно разобраться.
Приехав на рынок, я несколько раз обошла торговые ряды, но вчерашних типов так и не встретила. Что ж, придется идти в администрацию.
— Ты, кажется, из крайней палатки в последнем ряду? — увидев меня, спросил молодой парень в строгом костюме, сидевший за столом.
— Да, — ответила я.
— Это твоя машина вчера у входа на рынок стояла?
— Моя.
— Она сгорела. Надо тушить сигареты на улице, а не в салоне собственного автомобиля. Наша фирма вынуждена была выплатить из-за тебя несколько штрафов, поэтому будь добра, голубушка, рассчитайся с нами. Тысяча — пожарной инспекции, тысяча — санитарным властям, две тысячи — за эвакуацию машины, полторы тысячи — за то, что наши люди возились с твоей тачкой, и пять тысяч — за моральный ущерб.
— За какой еще моральный ущерб? — растерялась я.
— Ты вчера к нашему рынку внимание со стороны привлекла. Менты, пожарные… На хрен нам это надо! У нас место тихое, спокойное, а тут столько лишнего шума! Нам такая суета не нужна. Считай, что пять штук — это дисциплинарное взыскание. За то, что ты водку пьешь в рабочее время, а потом даже выехать нормально не можешь. Сигарету она забыла потушить! Я вам тысячу раз говорил: бухать — бухайте, но ведите себя потом по-нормальному. На работе, как-никак, находитесь! Ладно, зимой вы водкой согреваетесь, но сейчас-то лето! Вполне можно было до дома дотерпеть. Короче, за вчерашний инцидент ты должна нам выплатить десять с половиной тысяч, и мы в расчете. Округляем, итого получается одиннадцать. Одиннадцать штук, и тебе все прощается. Только знай: если такое еще раз повторится, то мы тебя с рынка в два счета выставим.
Ну ты даешь, — присвистнула я. — От души насчитал, ничего не скажешь. У тебя, наверно, в школе по математике пятерка была. Моральный ущерб говоришь? Да это ты и твоя паршивая фирма за моральный ущерб мне должны заплатить! Что ж это за рынок такой, если с него честных коммерсантов средь бела дня похищают и живьем закапывают, а потом грабят квартиру и сжигают машину?! Нет, подумать только, за ущерб он захотел получить! А хреново тебе не станет? Короче так, я вчера товар продала на пять тысяч долларов. Машина у меня пару штук стоила. Из квартиры добра вынесли где-то тысяч на двадцать. Считаем. Итого двадцать семь получается. А теперь округляем до тридцати. Моральный ущерб я вам, так и быть, прощаю. Верните мне хотя бы эти деньги, и все. Тридцать тысяч долларов на стол, и разойдемся по-хорошему. В противном случае я сегодня же иду в милицию и пишу заявление. Органы давно интересуются вашим рынком, но им пока не за что было уцепиться. Ну так я могу помочь! По-моему, ментам должен понравиться подробный рассказ о том, кто на самом деле является арендатором этой земли и кто за ним стоит? А налоговики будут в восторге, когда узнают, куда уходит черная наличка! Есть и еще кое-какие факты…
Парень в костюме побагровел и стал медленно подниматься. Нахально подмигнув ему, я сказала:
— Закрой рот, придурок, а то ненароком муха залетит! И побыстрее шевели мозгами, если не хочешь неприятностей. Телефон «02» я знаю наизусть.
Послушай, да ты больная. Тебя в психушку надо. Попробуй только пикни, мы тебя живо в контейнер отведем, прикуем наручниками к стенке и всю дурь из твоей бестолковой башки выбьем.
«Кажется, переборщила, — подумала я и попятилась к двери. — Этот ненормальный действительно прибьет меня, даже глазом не моргнув». На мое счастье, в эту минуту дверь распахнулась, и на пороге появилась полная женщина в белом халате. Бесцеремонно отстранив меня, она прошла в комнату, открыла толстую папку и громко затараторила:
— Ну что, голубчики, допрыгались? Дождались проверки? Я вас давно предупреждала: с санэпидемстанцией надо дружить Почему не соблюдаете правила, обязательные для всех? Чем людей кормите, засранцы? Во что шашлычную превратили? Мы наложили штраф и дали распоряжение закрыть заведение до выяснения всех обстоятельств поступления некачественной мясной продукции!
— Глафира Петровна, да у нас в кафе лучшее мясо. Парная свинина! Мы ее из Рязани возим. У нас и документы все в порядке. Что вы такое говорите, — возмутился парень. — Сколько вас народу-то пришло?
— Семь человек, — вызывающе ответила женщина.
