Краем глаза Томас увидел, что Ренч задрал лапу на колесо полицейской машины. К счастью, Эд не заметил такого вопиющего оскорбления офицера при исполнении: он собирался выруливать на дорогу.
Томас и Ренч посмотрели ему вслед, и хозяин сказал псу:
– Это было хулиганской выходкой.
Пес ухмыльнулся, и хозяин добавил:
– Что ж, может, я тоже схожу с ума, как Дэки, но, по крайней мере, я никогда не приезжал посмотреть, как женщина занимается физкультурой. Этот бедняга, должно быть, в полном отчаянии.
Ренч одарил хозяина многозначительным взглядом, и Томас поспешно сказал:
– Нет-нет, пожалуйста, не сравнивай. То, что мы стерегли квартиру в Лос-Анджелесе в ожидании мисс Хаттон, – совершенно другое дело. Ничего личного – только бизнес.
Некоторое время хозяин и пес молча шли по дороге, потом свернули на тропинку, которая взбиралась по поросшему деревьями склону холма к дому.
Томас остановился на пороге, достал из кармана ключи и отпер дверь. Уже в прихожей он отцепил поводок, и Ренч побежал в кухню к миске с водой. Томас снял куртку, повесил в шкаф и прошел в просторную комнату первого этажа. Барная стойка разделяла единое пространство на гостиную и кухню. Уокеру показалось, что в доме прохладно, и он направился к камину развести огонь. Вскоре комната наполнилась теплом и веселым блеском. Томас несколько месяцев потратил на то, чтобы уложить керамическую плитку так, как ему нравилось. Он покрыл ею не только пол, но частично стены и косяки. Иногда ему казалось, что он все же переборщил, но сейчас в свете камина дом выглядел удивительно уютным.
Проверив автоответчик, Уокер выяснил, что никто – в том числе и Леонора Хаттон – не оставил ему сообщения.
Он открыл шкаф, достал из пакета резиновую кость и бросил псу. Тот протрусил мимо, наподдав кость лапой.
– Это полезно для зубов, – заметил хозяин.
Псу явно было на это наплевать, а поскольку зубы у него были в полном порядке, Томас пожал плечами и пошел в мастерскую. Вход в нее находился прямо тут же, рядом с холодильником, и это была его любимая комната в доме. Здесь имелось огромное количество самых разнообразных инструментов: отвертки, молотки, рашпили, пилы – все разложено и развешано аккуратно по размеру. Вдоль стен стояли шкафчики со множеством ящиков, где хранились сверла, гвозди и прочие мелочи. В углу примостился мешок цемента, оставшийся от работ с плиткой. В центре мастерской стоял большой деревянный стол, а рядом – тиски. В этой комнате Томасу всегда особенно хорошо думалось, а сейчас он хотел без помех поразмышлять о загадочной девушке по имени Леонора Хаттон.
Почему-то он заранее убедил себя, что встретит такую же пройдоху, как мошенница Мередит. Но Леонора оказалась совершенно другой. Она даже не пыталась соблазнить его. И Томас вдруг пожалел, что не пыталась. Это было бы, несомненно, увлекательно. И гораздо интереснее, чем с Мередит.
Для Мередит секс был всего лишь средством достижения цели – и цель эта не имела ничего общего с оргазмом. Нет, Мередит овладела искусством соблазнения в совершенстве и использовала его расчетливо. Также, будучи хорошим ремесленником, она заботилась об инструменте – то есть тело ее было ухоженным и привлекательным. Но почему-то Томас довольно быстро уверился, что сама она не получает ни малейшего удовольствия от процесса.
Некоторое время его удовлетворяла ее изощренность в постели и то, что она не пыталась задеть его чувства. Так высоко они не поднимались – общение проходило на уровне примитивных инстинктов. Теперь-то, глядя в прошлое, Уокер понимал, что она пыталась использовать его и неминуемо бросила бы, осознав, что он не поддается манипулированию.
Мередит была лгуньей, мошенницей и воровкой. Но при этом в ней не было абсолютно ничего загадочного.
А вот Леонора оказалась полна тайн, и теперь, вспоминая их разговор, он начал сомневаться, что выбрал верный подход.
Леонора с нежностью смотрела на Глорию. Бабушка – ее семья. Родители погибли, когда девочке было всего три года, и дед с бабушкой вырастили и воспитали ее. Шесть лет назад Кэлвин умер, и они с Глорией остались вдвоем.
Бабушке больше восьмидесяти, но она никогда не выходит из дому, не сделав прическу и не накрасив губы. Обычно она носит элегантные брючные костюмы. Воротник неизбежно скроен в виде стоечки, чтобы прикрыть шею, – морщины, что поделать. Сегодняшний костюм удивительно подходил к ее зеленым глазам. На запястьях блестело несколько браслетов, а пальцы украшены кольцами. Большой ценности они не имели, но Глории нравился их блеск и то, как они оживляют туалет.
Леонора всегда видела в Глории образец для подражания. «Когда мне будет много лет, я стану так же одеваться, – думала девушка. – Да и вообще, если я смогу прожить жизнь так же, как моя бабушка, жалеть будет не о чем. Ведь бабушке никогда не было скучно».
– Неужели он действительно осмелился угрожать тебе? – с изумлением спросила Глория Вебстер внучку.
– Мне так показалось. По крайней мере, он определенно дал понять, что, если я не соглашусь сотрудничать, им с братом не составит труда подвести меня под обвинение в мошенничестве.
– Думаешь, он правда на это способен?
Леонора жевала креветку и обдумывала вопрос. Наконец нехотя ответила:
– Способен. Томас Уокер не показался мне болтуном.
– Похоже, он отчаянный парень.
– Отчаянный? – Это слово поразило Леонору. – Ну, не знаю. Скорее уж он очень уверен в своей правоте и готов идти до конца. Представь себе океанский лайнер. Так вот этого так же трудно свернуть с намеченного курса.
– Что ты говоришь! – Глория заметно оживилась. – А он большой, этот твой мистер Уокер?
– Да, как кирпичная башня.
– И такой же тупой?
– Ну нет. К сожалению, скорее наоборот.
– Но тогда этот человек совершенно не во вкусе Мередит.
– Знаешь, у меня сложилось такое же впечатление! Думаю, их связь продолжалась недолго. Наверняка Мередит бросила его, как только поняла, что этим человеком невозможно манипулировать, а, следовательно, он бесполезен для нее.
– Думаешь, она не смогла управиться с мистером Уокером?
– Уверена, что никто в целом свете не может контролировать Томаса Уокера, кроме самого Томаса Уокера.
Некоторое время они молчаливо отдавали должное запеченному картофелю. Потом бабушка улыбнулась и сказала:
– Так-так.
– И что это должно значить? – подозрительно поинтересовалась Леонора.
– Да ничего особенного, – нарочито небрежно отмахнулась Глория.
– Перестань. – Девушка решительно нацелила вилку на пожилую леди. – Немедленно перестань, бабушка. Я прекрасно знаю, что за мысли бродят у тебя в голове. И сразу говорю – нет, здесь ничего не будет.
