Я поставила «Форд» в подземный гараж рядом с отцовской машиной. В том, что тут его никто не найдет, я не сомневалась.
Как обычно, с подсвечником в руке я вошла в кабинет. Одного взгляда на дубовый стол было достаточно, чтобы убедиться – номер телефона Игоря Николаевича найти в этой свалке практически невозможно. Но в следующую минуту Игорь Николаевич позвонил сам, будто услышал мои мысли.
– Женя, куда подевался Виктор? Никак не мог тебе дозвониться…
– Меня не было дома.
– Странно. Обычно ты редко выходишь из дому. Ты же домашняя девушка.
– А если я иногда все же выхожу на улицу, это значит, что я уличная? Виктор пригласил меня в ресторан.
– В ресторан?
– Да. Что тут удивительного? Меня что, нельзя пригласить в ресторан?
– Можно, конечно. Просто он меня не поставил в известность. Он нашел папку?
– Нет. Он хотел поискать ее после ресторана, но его похитили.
– Кого?
– Виктора. Мы вышли из ресторана и увидели, что у машины спущено колесо. В этот момент подъехал джип. Трое мужчин скрутили Виктору руки, бросили его в машину и увезли.
– Ты запомнила их?
– На них были черные костюмы и черные очки. Все стриженые и плотные. Там особо нечего запоминать. Сегодня ночью я попробую найти вашу папку.
– Я буду тебе очень признателен. Позвоню позже.
– Игорь Николаевич, а что будет с Виктором?
– Как – что? Буду его искать.
– Удачи вам, – спокойно сказала я и положила трубку.
После долгих поисков я убедилась, что никакой папки с фамилией Чичерин в отцовском кабинете нет…
Немного побродив по дому, я легла спать, но сон никак не шел. Завтра будет новое испытание. Мне придется встретить своего сводного братца, еще одного законного и полноправного наследника…
Проснулась я поздно. Взглянув на часы, вскочила с кровати. Надо успеть выпить хотя бы чашечку кофе перед тем, как ехать в аэропорт. Буквально на ходу сделала несколько глотков и побежала одеваться. Времени на размышления не оставалось. Схватив ярко-лиловый костюм, который отец привез из Франции, приложила его к себе и удовлетворенно кивнула. Суперкороткая юбка и длинный пиджак – в этом что-то есть. Одевшись, я грустно посмотрела на свое бледное лицо. Черт побери, и почему я так ненавижу солнце… Слегка подкрасившись, я вновь оглядела себя придирчивым взглядом и улыбнулась. Ведь это не просто встреча… Это встреча с моим братом… После стольких лет…
Отец отправил его учиться в Англию, когда брату было одиннадцать лет. Роберт с отличием закончил колледж, поступил в академию, а затем приехал в Питер и плотно там обосновался. После нескольких телефонных звонков я поняла, что дела у него пошли в гору. Собственная просторная квартира, собственный доходный бизнес и собственная жизнь… У него было все, чего не было у меня. Свобода, самостоятельность и блестящие перспективы. На все мои просьбы поехать в Англию отец отвечал отказом. Как только я закончила начальную школу, он нанял мне преподавателей и устроил обучение на дому. Наш дом оказался самой настоящей тюрьмой, и я завидовала своим сверстникам, которые сидели за школьными партами, бегали на переменках и хвата ли девчонок за косички. Потом я привыкла. Человек так устроен, что привыкает буквально ко всему, даже к тому, к чему, кажется, нельзя привыкнуть. Я поняла, что я не такая, как все. Я закрылась в мастерской. Шли годы, а я все сидела среди красок и холстов и писала, писала картины. Я отвыкла от людей. Я стала бояться и просто-напросто избегать их. У меня появилась своя жизнь, свой внутренний мир… А затем я стала бояться не только людей, я стала бояться света. Я полюбила темноту и приобрела привычку прятать глаза от солнца.
Я постаралась взять себя в руки, сдержать не вовремя выступившие слезы. Проходя мимо «портрета» отца, остановилась и помахала ему рукой:
– Здравствуй, папа. Твой любимый сынок приезжает. Твой наследник. Твой любимчик. Ты решил, что он будет твоим единственным наследником, и даже не упомянул меня в за вещании, но ты недооценил свою доченьку. Я никогда и никому не отдам то, что по праву принадлежит только мне. Я не умею делиться, папа. Это твоя черта. Этому научил меня ты. Ты закрыл меня от внешнего мира и спрятал от посторонних глаз. Ты не хотел делить меня ни с кем. Люди говорят, что я сумасшедшая. Это ты сделал меня такой. После стольких лет страшной, жестокой жизни, которые ты мне подарил, ты даже не упомянул обо мне в завещании! Будь ты проклят! Ты уже и так проклят! Скоро ты увидишь, как я затвердила твои уроки. Это будет скоро, потому что приезжает твой сын…
Задув свечи, я вышла из дома. В аэропорту купила небольшой букетик цветов. «Это для второй претендентки», – ухмыльнулась я.
Я ненавидела избранницу Роберта, даже ни разу не видя ее. Я точно знала одно: раньше мне предстояло сражаться с одним Робертом, а теперь вместо одного заклятого врага у меня появился второй.
Объявили посадку самолета, и вскоре в зале прилета появился Роберт. Такой же красивый, как и раньше. Он был в дорогом элегантном костюме с ярким галстуком. Рядом чинно-благородно вышагивала симпатичная молоденькая девушка, разодетая словно разноцветный попугай.
– Женька, привет! – издалека крикнул Роберт и помахал мне рукой.
Я приветливо улыбнулась и наигранно бросилась к братцу на шею. Поцеловав в губы, я прикусила мочку его уха так, чтобы он почувствовал мурашки на теле. Я проделывала такие номера в детстве, и Роберту это очень нравилось. Брат слегка растерялся, но быстро пришел в себя и спокойно сказал:
– Женька, знакомься. Это Светлана. Моя вторая половина.
– Как, уже?
– Ну, скоро будет, – пожал плечами Роберт и чмокнул меня в щеку.
– Вот когда будет, тогда и назовешь ее второй половиной. А сейчас она всего-навсего невеста, – отчеканила я и протянула новоиспеченной невесте букет.
Светлана взяла цветы. На ее лице явно читалась попытка скрыть недовольство от моих слов. По дороге к машине мы болтали о вся кой ерунде. Я положила руку Роберта себе на плечо и умышленно не давала Светлане вставить в наш разговор ни единого слова. В машине Роберт снял галстук и расстегнул верхние пуговицы рубашки.
– Ну и жарища у вас тут. Давно так палит?
– Наверное. Я не часто бываю на улице. Ты же знаешь, все время пропадаю в мастерской. У меня много работы. Только закончу одну картину, а в голове уже возникла другая. И так без остановки.
– А ты не думаешь устроить выставку?
– Пока нет. Не испытываю такой потребности. Главное – моральное удовлетворение.
– Морального удовлетворения не бывает без материального. Тебе нужно выставляться. Люди будут покупать твои картины, ты сможешь получать за них деньги. Ты прославишься. Мы еще поговорим об этом.
