Когда ей исполнилось двенадцать, она упросила своего старшего двадцатилетнего брата Тома взять ее с собой в Манхэттен. Том работал носильщиком в отеле «Плаза», и его рассказы о жизни в центре города увлекали девочку. Когда они вышли из метро, она, раскрыв рот, начала оглядываться по сторонам. Глаза ее были полны удивления, а с губ слетали восторженные возгласы. У нее закружилась i олова. Высоченные здания создавали впечатление, что она находится на дне гигантского ущелья, и девочка ухватилась за руку Тома. Мимо проносились автомобили, гудели полицейские сирены, и люди, толпившиеся на тротуаре, натыкались на нее и Тома. Кимберли была поражена не менее, чем если бы они высадились на Марсе. В их доме телевизор был запрещен, и ей не разрешали ходить в кино. Все вокруг нее было незнакомым, и, затаив дыхание, она вцепилась в Тома, который вел ее в сумерках к Таймс-сквер.
Зрелище, представшее перед глазами Кимберли, ошеломило ее, и сердце девочки учащенно забилось. Вокруг сверкали уличные фонари, излучая яркие потоки света. Здания также светились гирляндами мигающих огней. Это была сплошная блестящая цепочка, переливающаяся красным, голубым, золотистым и серебряным светом. Гигантские строения слились в единый запутанный клубок. Мириады разноцветных огней как бы жили своей самостоятельной жизнью, устремляясь то вверх, то вниз, вспыхивая и искрясь в бесконечном пространстве. Кимберли никогда не видела подобного зрелища и даже не подозревала, что такое бывает на свете. Однако все это существовало наяву, и яркие светящиеся рекламы «Мальборо», «Шевроле» и «Астор-отель» завораживали девочку своей роскошью.
В этот момент она поняла, что со временем обязательно должна стать богатой и иметь много денег, чтобы не уподобиться своей матери, и иметь все, что захочет, когда станет взрослой. Стоя как завороженная среди мчащихся и громко сигналящих автомобилей, она разглядывала рекламы, и там, где остальные видели только гирлянды грязных электрических лампочек, Кимберли виделись бриллианты.
С этого момента ею овладело только одно желание – быть богатой и преуспевающей. Будучи способной, теперь она стала учиться с еще большим рвением и в шестнадцать лет, имея в школе только отличные отметки, бросила ее и начала работать. Мать хотела, чтобы дочь по-прежнему жила в семье и устроилась на работу в магазине. Кимберли временно согласилась, но только потому, что на этой работе у нее оставалось время для занятий на курсах стенографии и машинописи в местном общественном центре. Овладев специальностью, Кимберли ушла из дома и поселилась в небольшой комнате в деловой части города, в Манхэттене. Но самое главное – она получила работу в качестве секретарши в «Ситибанке». Она быстро освоилась на этом месте и была послана на курсы программирования, после чего получила прибавку к зарплате. Спустя четыре года Кимберли перешла в престижный и хорошо известный «Центральный Манхэттенский банк».
– Я узнаю, готов ли мистер Делами принять вас, – сказала Эверил Филден.
– Благодарю. – Сердце Кимберли учащенно забилось, когда она осматривала офис, в котором, возможно, будет работать. Все зависит от следующих нескольких минут. Если она получит эту должность, ее план должен скоро осуществиться, так как Карл Делани был ключом к ее будущему. Кимберли испытывала волнение, однако была довольна тем, что решила надеть элегантный, но скромный бледно-голубой костюм, который хорошо оттенял ее ярко-каштановые волосы и нежный цвет лица, а также искусно подчеркивал линии фигуры.
Годы, проведенные в упорной учебе и в общении с богатыми мужчинами, которые спали с ней, дарили дорогую одежду и учили, как вести себя в обществе, не прошли бесследно, придав ей особую изысканность, и помогли подготовиться к настоящему моменту. Она не верила в Бога, хотя мать часто пугала ее наказанием за плотские грехи, однако хорошо запомнила одно высказывание: «Бог помогает тем, кто сам себе помогает». Неожиданно она улыбнулась, и когда Эверил Филден вернулась и сказала, что мистер Делани готов принять ее, Кимберли уверенно вошла в его кабинет, зная, что наконец пришло ее время.
Джесика схватила трубку.
– Вы прислали совсем не те бокалы! – сердито сообщила она поставщику на другом конце линии. – Мы заказали рифленые, для шампанского, а не в форме тюльпана! Как можно так ошибиться? – Разозлившись, она машинально чертила что-то красным фломастером в блокноте, лежащем перед ней. – Меня не интересуют ваши извинения. Мы заказали шестьдесят дюжин рифленых бокалов, и если они не будут доставлены сюда к полудню, мы аннулируем заказ и больше никогда не будем связываться с вами! – Бросив трубку, Джесика взглянула на своего коллегу Дика Фаулера, с которым делила офис. – Проклятые поставщики! – бушевала она, дрожа всем телом от негодования. – Все они одинаковы! Когда они научатся слушать, что им говорят? Помнишь те одеяла, которые мы заказали у Хоббса? Нам нужны были розовые, а они прислали тридцать дюжин отвратительного персикового цвета!
Дик сочувственно кивнул:
– Думаю, хуже всего было, когда нам прислали двести стульев для ресторана, обитых не тем материалом.
Джесика прикрыла лицо руками в притворном отчаянии; пучок ее светлых волос грозил распуститься и рассыпаться по плечам.
– Да, – сказала она, – это была та еще неразбериха!
Дик разразился смехом. Джесика, со своим выразительным лицом и склонностью к преувеличению, всегда веселила его, и когда она восемнадцать месяцев назад поступила на работу в «Ройал-Вестминстер» в качестве помощника менеджера отдела развития бизнеса, он понял: с ней не придется скучать.
Джесика Маккен была старшей дочерью отставного генерала британской армии, и ее семья надеялась, что она удачно выйдет замуж и таким образом устроит свою жизнь к двадцати двум или трем годам. Однако и в двадцать пять лет Джесика продолжала увлекаться своей карьерой с неослабным энтузиазмом. Стройная, с длинными светлыми волосами и круглыми голубыми глазами, которые порой делали ее похожей на куклу, она обладала неиссякаемой энергией и живостью, и все в отеле обожали ее. Она могла мгновенно успокоить разбушевавшихся гостей, быстро решив все проблемы, волновавшие их. Затем мягко сообщить им, что сегодня вечером они могут не ходить в ресторан… так как у них в номере будут цветы, шампанское, фрукты и шоколад. Ее извинения за ту или иную оплошность были столь искренними, что большинство гостей, особенно если это были англичане, сами начинали извиняться за причиненное беспокойство. Джесика умела обращаться с людьми, и потому ее перевели из филиала «Вент-ворт» на Парк-лейн, где она раньше работала представителем по связям с общественностью, в «Ройал-Вестминстер». Ее продвинули по службе, назначив помощницей менеджера отдела развития бизнеса наряду с Диком Фаулером. Их босс Хэмфри Пятерсон, настоящий грубиян, мнил себя непревзойденным главным менеджером. Он был честолюбив и безжалостен, однако Джесика и Дик работали очень хорошо и не давали ему повода придраться к ним. Из их офиса часто слышался смех, когда Джесика озорно передразнивала кого-нибудь из гостей или персонала, а Дик рассказывал о забавных случаях, которые произошли еще до ее прихода на работу в отель.
