«Даже если «все это» включает и Джордан?» – спросил он себя.
Придержав дверь, он пропустил ее вперед, и они вошли в кафе.
«Да!» – твердо ответил он. Выбора у него не было – он должен выкинуть все из головы и вернуться к реальности.
Кафе оказалось в точности таким, как он и ожидал, – типичной провинциальной закусочной, каких полным-полно на Юге. Вдоль одной стены тянулась длинная стойка для желающих опрокинуть стаканчик на ходу. Вдоль противоположной для любителей уединиться выстроился ряд кабинок с грязноватыми столиками. В зале внесла синеватая завеса дыма. Бо сразу почувствовал себя как дома, все здесь было ему знакомо: и скрипучие двери, и музыка в стиле кантри, гремевшая так, что закладывало уши, и даже стайка мух, с хлопотливым жужжанием вившихся под потолком. На него повеяло чем-то родным. И память перенесла его назад, в те времена, когда жизнь была много проще. Бо с усмешкой подумал, что южные корни все-таки дают о себе знать.
Он улыбнулся, вспомнив, как они с бабушкой обожали ходить обедать в такую же закусочную – к величайшему неудовольствию обоих родителей. Послушать его матушку, так там просто кишмя кишели микробы. Отец, впрочем, был более сдержан, чем его жена, урожденная леди. Он только с неудовольствием бросил как-то, что Сомервиллы, дескать, могли бы найти для себя что-нибудь поприличнее. Конечно, в глубине души Бо даже тогда признавал, что в какой-то степени родители правы, но… соблазн был слишком велик. А наслаждение, которое он испытывал, когда на столик перед ним ставили громадную тарелку с аппетитными жареными цыплятами, перевешивало все остальное.
Бо и Джордан устроились в одной из свободных кабинок. Рядом с ними обедала семья: мать, отец и малыш, который едва научился ходить. Бо то и дело украдкой поглядывал в их сторону: малыш упоенно возил по столу кусочками жареного картофеля, мать, намочив водой бумажную салфетку, безропотно вытирала его художества, пока отец в ожидании официантки нетерпеливо крутил головой по сторонам.
Когда-то так же обедал и он сам.
Жанетт, несмотря на свою миниатюрность и хрупкое сложение, обладала завидным аппетитом… «Как у канадского лесоруба», – смеялся Бо, и они частенько заходили вдвоем перекусить в кафе вроде этого. Большим любителем поесть оказался и Тайлер – видимо, унаследовал аппетит от матери.
Но, как ни странно, сейчас, украдкой поглядывая в сторону счастливого семейства по соседству, Бо поймал себя на том, что не испытывает знакомой боли, словно демоны прошлого решили вдруг оставить его в покое. Что-то изменилось. Вместо привычной печали какое-то теплое чувство умиротворения заполнило его душу – чуть ли не впервые после гибели Жанетт и Тайлера.
К столику подошла официантка – увядшая блондинка с глубокими морщинами возле глаз и в уголках рта. Поставив воду, она положила на стол меню и устало подняла на них глаза.
– Хотите сначала посмотреть меню или будете сразу заказывать?
Бо вопросительно взглянул на Джордан.
– Я посмотрю меню, – сказала она.
Бо прекрасно знал, что именно закажет он, для этого ему не требовалось меню. Но ему нужны были эти несколько минут, чтобы собраться с мыслями. Вернее, чтобы побыть с Джордан наедине. Он сказал, что тоже хочет посмотреть меню.
Едва дождавшись, когда официантка вернется на кухню, Бо спросил Джордан о Спенсере. И заметил, как помрачнело ее лицо, стоило ему только упомянуть его имя.
– Он со своим дядей, – коротко бросила она.
– С братом Фиби? Так ведь он же его почти не знает! – По какой-то непонятной ему самому причине это известие страшно расстроило Бо.
– Но ведь Спенсер и нас с тобой тоже едва знал, правда? – криво усмехнулась Джордан. – Я позвонила Курту из больницы. Он пообещал вылететь первым же самолетом, то есть как только начнут летать самолеты. Представь себе, он так обрадовался, что малыш жив и здоров, что даже не рассердился на меня! А ведь я, когда звонила ему из Джорджтауна, ни словечком не обмолвилась, где Спенсер. Честно говоря, я боялась, он меня придушит. Но он так счастлив, что, по-моему, даже забыл об этом.
Бо пристально вглядывался в ее лицо. Мысленно он вновь вернулся в то страшное время перед их отъездом в Северную Каролину.
– Так, значит, ты звонила ему из Джорджтауна?
Ахнув, Джордан только тут сообразила, что проговорилась.
– Я совсем забыла… ты ведь ничего не знаешь. Прости, Бо. Мне не следовало этого делать. Я поняла это сразу же. Но было уже поздно.
Бо жестом руки остановил ее.
– Послушай, хватит об этом, хорошо? Лучше скажи мне, почему ты решила, что это было ошибкой? Ты ведь не говорила ему, что Спенсер жив. Так в чем же дело? Что ты вообще ему сказала?
– Что мне страшно жаль… насчет Фиби, – с несчастным видом пробормотала Джордан. – Знаешь, стоило мне только услышать его голос, как я уже пожалела, что вообще позвонила. Не нужно было этого делать. К тому же Фиби взяла с меня слово, что я ни одной живой душе не проговорюсь о Спенсере. Должно быть, догадывалась, что Гизонни будет следить за всеми, кто имеет хоть какое-то отношение к их семье. А за ее братом в первую очередь. Он даже подключился к его телефону.
– Как ты узнала об этом?
– Услышала щелчок в трубке. Мне чуть не стало плохо от страха – я сразу поняла, что это такое. И потом все время грызла себя – зачем я только позвонила? Без этого им бы никогда не догадаться, что Спенсер у меня.
Бо видел, как исказилось ее лицо, – чувство вины и раскаяние, судя по всему, уже много дней не давали ей покоя. Зная, через что ей пришлось пройти, сейчас он понял, какую муку все это время она носила в своей душе, проклиная себя за ту единственную ошибку – ошибку, что могла стоить Спенсеру жизни.
К счастью, Спенсер жив. И все они тоже живы.
Вполне возможно, что щелчок, который Джордан слышала в трубке, вообще не имел отношения к этому делу. А наемный убийца, посланный Гизонни по следу мальчика, просто выследил их обоих.
– Скажи, Джордан, неужели ты все это время думала, что тот единственный телефонный звонок навел убийцу на ваш след? – мягко спросил Бо, понимая, какая боль терзает ее душу, и готовый сделать все, что в его силах, лишь бы уменьшить ее.
– Конечно! А как же иначе?
Бо пожал плечами:
– Наверное, этого мы с тобой никогда не узнаем точно. Но причин может быть несколько. Возможно, кто-то выследил Фиби. Или даже сопровождал ее до самого твоего дома. Возможно и другое: вспомни, в газетах писали, что в доме Эверпллов все было перевернуто вверх дном. Убийцы явно что-то искали. Не исключено, что они наткнулись в адресной книге на твой телефон. Или еще один вариант. Предположим, им как-то удаюсь пронюхать, что ты его крестная. Впрочем, какое это сейчас имеет значение, верно?
