Кэйл просунул руку под трусики ее бикини, и длинные пальцы устремились дальше и глубже. Дженнер дернулась, когда два из них жестко и грубо проникли в нее, и сразу все в ней напряглось, достигло пика, и, рушась, она взлетела, а ее хриплые крики парили над шумом волн. Она лихорадочно пыталась перестать вопить, перестать с таким бесстыдным упоением двигаться в унисон с его телом, ослабить спазматическое напряжение вокруг его пальцев. Не получалось. Да и не могло получиться. Поцелуй — вот все, что она хотела, просто знак того, что она не одинока в своем желании. И мысли такой не было, что это самое желание вдруг вырвется из-под контроля.
Наконец Кэйл очень бережно спустил Дженнер с небес на землю. И когда она вновь обрела способность дышать и думать, когда вновь обрела равновесие, он расплел ее ноги и позволил соскользнуть со своего тела. Закрыв глаза, она на мгновенье прислонилась к нему, разрываясь между острым удовлетворением и смятением.
Впрочем, Кэйл решил за нее эту дилемму, сказав:
– Кажется, ты обещала, что Стокгольмский синдром тебе не грозит.
Дженнер вспыхнула от шока и унижения. Его дыхание было таким же напряженным, как и ее, но это мелочь в сравнении с его словами.
– Ты всерьез думаешь, что это Стокгольмский синдром так проявился?
Она сумела взять себя в руки. Сумела даже сохранить ровный голос. Но взглянуть на обидчика было выше ее сил. Дженнер не знала, посмеет ли когда-нибудь снова посмотреть ему в глаза. Еще никогда ей не было так плохо. Стремительное погружение из блаженства в унижение было слишком неожиданным, словно удар в живот.
– А какого черта мне еще думать?
– Сомневаюсь, что тебя настолько разозлили поцелуй и эрекция, – сказала она, решив во что бы то ни стало сохранять ледяной тон. – По-моему, это у тебя проблемы.
– Это не у меня был оргазм.
К своему удивлению Дженнер обнаружила, что может смотреть ему в глаза. Надо же, чуть-чуть рассердишься, и вот оно, чудо.
– Сочувствую, – сказала она. – А я свое получила. Очень жаль, что тебе так не повезло.
Кэйл схватил ее за руку и чуть ли не силой потащил к берегу.
– Мы возвращаемся на лайнер, и ты переедешь к Фэйт и Райану. Сегодня же.
– Еще чего, – воспротивилась Дженнер. – Никуда я не перееду.
Кэйл сделал вид, что не слышит.
– Не знаю, как мы это организуем, придумаем что-нибудь по дороге.
– Я не собираюсь никуда переезжать. Это мой люкс. Не хочешь оставаться в моей каюте — скатертью дорога. Сам переезжай к Фэйт и Райану.
Они вышли из воды, и волна вдогонку окатила их ноги. Дженнер выдернула свою руку, и они уставились друг на друга, как два дуэлянта на изготовке.
Неожиданно Кэйл улыбнулся:
– И почему я не удивлен, что после оргазма ты опять бесишься?
Нет, это просто невероятно.
Она открыла было рот, чтобы задать ему жару, но тут на пляж вкатилась семья: мать, отец и два подростка, увешанные масками, ластами и сумками с пляжным скарбом. На том их с Кэйлом препирательства и завершились... на какое-то время.
Не считая последнего слова. Оно все же осталось за Дженнер:
– Ты, между прочим, здесь не один. Сделай одолжение, обернись полотенцем, стойкий солдатик.
ЗАЛОГ УСПЕХА ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОЙ СЛЕЖКИ – раствориться, стать невидимым. И обстановка круизного лайнера в немалой степени способствовала идеальному прикрытию. Если в повседневной жизни человек постоянно видит одни и те же лица – у работы, в пути, рядом с домом, в различных ресторанах, то поневоле у него возникнет подозрение. Когда же все теснятся в плавучем пятизвездочном отеле, то представляется естественным изо дня в день встречать одних и тех же людей.
Что вовсе не означает, будто оперативникам позволительно отбросить осторожность, перестать подменять друг друга и отказаться от маскировки.
Кэйл Трейлор знал, что ему нужно. Нужно сосредоточиться на работе и выбросить занозу, которая сейчас плещется в душе, из головы и из сердца.
Волей или неволей, но сегодня вечером им с Дженнер предстояло выйти на палубу. Намечалась костюмированная вечеринка «Ревущие двадцатые»[6]. Кэйл терпеть не мог маскарады, и даже гангстерская шляпа «федора»[7] не скрашивала перспективы. К тому же на вечер планировался аукцион холостяков, участвовать в котором ну совсем не хотелось. Но аукцион был благотворительным, и Ларкин такое мероприятие едва ли пропустит. Душа общества, что и говорить.
Стук в дверь насторожил Кэйла, но услышав голос Мэтта: «Обслуживание номеров, мисс Редвайн», он успокоился, пересек комнату и открыл дверь. Наверное что-то случилось, ведь он не вызывал обслугу. Теперь, если Ларкин находился в своей каюте, то за его дверью постоянно дежурил охранник, поэтому Кэйл велел Фэйт и Тиффани держаться в стороне.
Такие усиленные меры безопасности слегка озадачивали Кэйла. К чему заморачиваться, когда встреча на Хило уже состоялась и Ларкин отдал карту памяти? Очевидно, происходит что-то еще, неизвестно, что именно. С другой стороны, не исключено, что к Ларкину выстроилась очередь из покупателей.
Мэтт вошел в комнату, покачивая на руке серебряный поднос с куполообразной крышкой.
– Санчес говорит, явно заваривается какая-то каша, – сказал он вполголоса, предварительно закрыв за собой дверь. – Всем заправляет Дин Миллс, но несколько охранников то и дело устраивают совещания между собой, и это кажется Санчесу подозрительным.
– А Ларкин?
– Он не у дел. Во всяком случае, по мнению Санчеса.
Вот так сюрприз. Если Дин Миллс «при делах», как же Ларкин мог остаться в стороне? Необходимы дополнительные глаза и уши поближе к группе новых подозреваемых, но это невозможно. Будь у Кэйла в достатке времени, он бы внедрил больше людей в охрану, хотя кандидатов в безопасники проверяли намного жестче, чем в матросы или в стюарды. Будь у него время, он бы справился, но работа подоспела, когда служба безопасности лайнера уже была укомплектована. Еще повезло, что удалось подрядить Санчеса. Пока этот кадр был надежен как скала, а все что он говорил – на сто процентов достоверно.
Мэтт поставил поднос на обеденный стол.
– Презент от стюарда, сэр.
Он картинным движением снял крышку.
Дно серебряного подноса устилали разнообразные штучные упаковки с презервативами.
Кэйл уставился на подношение:
– Что это, черт возьми, такое?
Мэтт невозмутимо ответил:
– Это называется «презервативы», сэр. Обычно их используют в профилактических целях для предотвращения... – Наткнувшись на взгляд Кэйла, Мэтт замолчал, немного помялся и наконец добавил: – Бриджит считает, они могут вам пригодиться.
