— Я люблю тебя, Рейчел, — сказал он тихо. — Я провел последние два дня, размышляя о нас, о том, как ты мне нужна. Без тебя моя жизнь превратится в ад.
— Но ты из-за меня можешь проиграть выборы. Он покачал головой:
— Кроме тебя и детей, мне ничего не надо. Я об этом забыл в какой-то момент, но больше этого не произойдет, Рейчел. Я обещаю.
Все это казалось ей чудом — его сильные руки вокруг ее талии, крепкое и надежное тело рядом. Брайан знал правду и все равно любил ее, нуждался в ней! Что бы ни случилось, они были вместе.
Слегка отодвинувшись, Рейчел взглянула на него и улыбнулась.
— Я молилась об этом, но мне было страшно позволить себе поверить.
— И все-таки поверь, — нежно сказал он. — Теперь уж навсегда.
У аэропорта Даллес Гасси остановила такси, села на горячее от солнца сиденье и поморщилась, почувствовав, что голова болит по-прежнему.
— Куда, леди? — раздраженно спросил водитель.
— Я… не уверена. Не могли бы вы сначала немного поездить?
Он повернулся и подозрительно оглядел ее сквозь перегородку из пластика.
— А знаете, во что это вам обойдется?
— Просто поезжайте. Мне все равно, сколько это будет стоить, — нетерпеливо сказала она.
— Как скажете. Денежки ваши.
Он завел машину, резко вывернул на середину улицы и слился с потоком машин, движущимся из аэропорта. Гасси уселась поудобнее, закрыла глаза и сказала себе, что надо наконец что-то решить. Смешно кататься в такси без всякой цели. Она должна ехать домой, выложить правду Ричарду и уже потом думать, что делать дальше. Но внутренний голос — тот самый, что не оставлял ее в покое последние два дня, — уговаривал ее забыть о Ричарде и ехать к Тони.
Гасси сознавала, что близкое знакомство со смертью заставило ее на многое взглянуть по-другому. Она уже теперь видела себя такой, какой была на самом деле — одинокой женщиной, перед которой лежали бесконечные годы бесплодного брака. Жизнь, прожитая впустую. Такая глупая жертва! Как могла она поверить родителям, что общественное положение важнее, чем ее любовь к Тони?!
А ведь теперь ей надо было думать еще и о ребенке. Тони имел право знать и любить свое дитя. Она инстинктивно чувствовала, что он будет замечательным отцом. И он стал бы прекрасным мужем, если бы у нее хватило мужества воспротивиться родителям и выйти за него. Подумать только, ей был дан второй шанс, и снова ее подвела собственная трусость! А теперь уже слишком поздно. Тони, скорее всего, ее ненавидит…
Но внезапно Гасси осознала, что просто не может ехать домой. Она должна попробовать заставить Тони поверить, как она его любит.
Постучав по перегородке, она дала водителю адрес Тони. Ей оставалось только надеяться, что ее мечта осуществится.
Тони открыл дверь и оторопел, увидев стоящую перед ним Гасси. Она так осунулась, что, казалось, на лице остались одни огромные. зеленые глаза. В первое мгновение он почувствовал нелепую, безрассудную радость, но тут же напомнил себе, что эта женщина дважды предала его.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он.
— Я… я хочу с тобой поговорить.
Тони разозлился, но одновременно на него нахлынули незваные воспоминания — ее смех, шелковистость ее кожи, свет в ее глазах, когда она улыбается… Господи, какой же он дурак, что никак не может избавиться от этой любви! Почему эта женщина обладает такой властью над ним? Он знал, что она эгоистична, тщеславна, не способна на глубокое чувство, и все же он продолжал мечтать о ней, хотеть ее.
— Нам не о чем разговаривать, Гасси, — холодно сказал он. — Иди домой к своему мужу. Я отказываюсь служить жеребцом.
— Пожалуйста, Тони! — взмолилась она. — Я очень прошу…
Пожав плечами, он отступил в сторону, молча приглашая ее войти. Гасси скользнула мимо него и направилась в гостиную. Тони шел следом. Ее аромат окутывал его знакомым облаком. Даже сейчас она казалась ему необыкновенно привлекательной, даже сейчас ему хотелось заняться с ней любовью и не отпускать долго-долго…
Испытывая глубокое отвращение к себе, Тони молча смотрел, как она изящно села на диван и скрестила стройные ноги. Он уже начал отходить от шока, который испытал при виде ее, и теперь недоумевал, какого черта ей нужно. Их роман закончился, она не оставила у него никаких сомнений на этот счет.
— Ладно, Гасси, — сказал он, — что тебе нужно?
Она немного поколебалась, потом сказала дрожащим голосом:
— Хелен Гэллоуэй покончила жизнь самоубийством. Ты об этом знаешь? — Он кивнул, и она поспешно продолжила: — Ее смерть заставила меня понять, какая драгоценная вещь — жизнь. Я совершила чудовищную ошибку, Тони!
В душе его зажглась искорка надежды, но он резко затушил ее, напомнив себе, что Гасси способна на самое подлое предательство.
— Я тебя люблю, — прошептала она. Тони хрипло рассмеялся:
— Да будет тебе, Гасси! Кончай с этими играми. Просто скажи, зачем пришла.
Она опустила плечи, но продолжала смотреть на него, как будто страшась оборвать ту тонкую ниточку, которая протянулась между ними.
— Я пришла, потому что люблю тебя. Может быть, я опоздала, но я хотела, чтобы ты знал.
Тони смотрел на нее, и надежда боролась с недоверием. Он понимал, что было бы страшно глупо поверить ей. Но разве не глупее прогнать ее, даже не попытавшись?
— Я опоздала, да, Тони?
Он чувствовал себя так, будто заблудился в пустыне, ослаб от жары и жажды и внезапно увидел вдалеке зеленый оазис. Что это — в самом деле спасение или всего лишь мираж, вызванный его отчаянием? Он подошел и сел рядом с ней на диван.
— Ты говоришь серьезно на этот раз, cara? Ты готова провести оставшуюся жизнь со мной?
Она кивнула:
— Но прежде я должна кое-что тебе рассказать. Если после этого ты все еще будешь хотеть меня, я останусь с тобой навсегда.
Гасси видела, как радость сменяет подозрение на лице Тони, и ей казалось, будто что-то умирает внутри ее. Она знала, что не переживет, если потеряет его сейчас. И все-таки она должна была все ему рассказать о Рике Конти.
— Много лет назад я попала в неприятную историю, — начала Гасси. — Я была совсем юной, только что закончила колледж…
Тони нетерпеливо перебил ее:
— Забудь прошлое, сага, оно не имеет значения.
— Нет, имеет. Понимаешь, я… сделала ужасную вещь, а теперь все вышло наружу. Скоро весь мир об этом узнает.
— Что за ужасную вещь?
Гасси глубоко вздохнула и, глядя ему в глаза, рассказала обо всем, освободившись от чувства вины, которое терзало ее долгие годы. Когда она закончила. Тони порывисто обнял ее, и она зарыдала.
— Все хорошо, — приговаривал он. — Забудь об этом. Ты достаточно страдала.
— Как ты можешь так говорить, зная, что я сделала?!
