В такой боевой ситуации он оказался впервые в жизни. Признаться честно, закоренелому финансисту, привыкшему воевать только с цифрами, обвешаться пистолетами и ехать в логово врага было немного страшно. Но жажда справедливости, жажда мести за нерожденного ребенка, которого они с Катей потеряли из-за этих выродков, была намного сильнее. Коваленко, которому досталась самая неблагодарная роль подсадной утки, привычно дымил сигаретой, монотонно комментируя все, что видел вокруг. Закинув ногу за ногу, Никита затаился за шторкой. Как неваляшки, покачиваясь на ватных матрацах, Антон и Александр не отрывали глаз от монитора.
Они находились в пути уже больше часа, но их никто не останавливал, никаких внештатных ситуаций не возникало. Александру становилось не по себе от мысли, что их ловушка может не сработать и единственная ниточка, ведущая к врагу, оборвется. На экране промелькнул маленький городок. Коваленко, повернувшись лицом к камере, удивленно буркнул:
– Мужики, ничего не понимаю, мы уже проехали Таращу, вот, пошли указатели на Богуслав. Может, кина не будет?
– Крути баранку, у нас выбора все равно нет, – с досадой вздохнул Стойко.
– Я-то кручу, только вот Ник жалуется, что у него ноги затекли, – парень хочет размяться!
– Пусть потерпит, – буркнул Антон. – Не смертельно.
Проехав еще километров пятнадцать, машина начала тормозить. Не поворачивая головы, Коваленко тихо произнес:
– Патрульная полиция! Один останавливает, кажется, еще двое в машине. Рядом никого нет. Приготовьтесь.
– Повторяю, из машины не выходить. Только в крайнем случае! Ник, потри коленки, смотри, чтобы ноги не подвели. Серый, быстро говори нам номера их машины, – раздавал приказы Антон.
– Все, тихо, – прошипел Коваленко и плавно остановил фуру.
Вальяжной походкой к машине подошел сержант полиции. Молоденький парень лет двадцати пяти, он выглядел весьма интеллигентно. Коваленко учтиво опустил стекло.
– Что случилось, начальник, почему останавливаете? – наигранно безразлично поинтересовался он и, потянувшись, широко зевнул.
– Проверка документов, – строго произнес сержант и пристально посмотрел на Сергея. – Куда направляетесь?
– В Умань, – равнодушно ответил Сергей, протягивая документы через окно.
Рассматривая бумаги, сержант начал что-то бубнить под нос.
– Вы один? – как бы между прочим спросил он.
– Да, а что? – изобразил непонимание Коваленко.
– Смотрю, зеваете, наверное, не выспались, а был бы напарник, могли бы часок и отдохнуть, – пояснил сержант.
– Э, начальник, тут ты не прав, – ухмыльнулся Сергей. – За дорогу-то одни деньги платят, а имей я напарника, бабки пришлось бы делить пополам. А у меня семья, проблем полно, мне делиться ни с кем не хочется. Я вот только на эту работу устроился, сегодня первый рейс, так что не томи, служивый, отпускай быстрее.
– И нормально платят? – продолжал расспрашивать полицейский.
– Да вроде ничего, – воскликнул Сергей и глуповато заржал.
– Ладно, открой фуру, я посмотрю на груз, если все нормально, поедешь дальше.
Максимально распахнув дверь кабины, чтобы Антон и Александр видели происходящее, Коваленко выпрыгнул из машины. Через минуту задние двери фуры открылись, впустив внутрь немного свежего воздуха.
– Хорошо, – задумчиво произнес полицейский. – Считать будем, или ты правильный, без левака ездишь?
– Слушай, шеф, мы с тобой тут часа два считать будем, а у меня первый рейс, повторяю! Давай разойдемся по-хорошему. Вот тебе сто баксов, и отпускай меня с богом, – примирительно предложил Коваленко.
По-видимому, его предложение сержанта вполне устроило, поскольку уже через пару минут фура тронулась с места.
Немного отъехав от патрульной машины, Коваленко наконец посмотрел в объектив камеры.
– Ну, что скажете?
– Может, они не решились, Серый? – предположил Стойко.
– Нет, шеф, не думаю. Это не полицейский, точно! Я уверен, нас проверяли. Свяжись с ребятами Резака, пусть скажут, что эти «патрули» сейчас делают.
– Хорошо.
Переговорив с парнями Резниченко, Антон громко выругался и посмотрел на Александра.
– Серый прав, тут что-то не то. Они сразу же после того, как мы отъехали, свернули на проселочную дорогу. Получается, что, кроме нас, их никто и не интересовал.
– Что делать будем? – растерянно спросил Александр.
– Ехать! У нас выбора нет, – сквозь зубы процедил Стойко. – Пусть догоняют.
Около двадцати минут они ехали молча. Почти молча. Стараясь подбодрить слегка приунывшую компанию, Коваленко затянул известную всем песенку про отважного капитана, а затем вспомнил и какие-то кабацкие куплеты.
– О, соплеменника остановили, – вдруг резко оборвав пение, сообщил он.
– Какого еще соплеменника? – не понял шеф.
– Патруль впереди остановил фуру. Кажется, на трассу выходит кто-то еще. О, а это по нашу душу! Мужики, первого водилу отпустили, теперь наш черед, – продолжал комментировать Сергей, плавно замедляя ход.
Через минуту машина остановилась на обочине дороги.
– Их двое, один идет ко мне, второй сел в авто. Шеф, ко мне движется такая горилла, что одного его веса хватит, чтобы раздавить весь мой авторитет, – присвистнул Коваленко.
– Ник, приготовься! – тихо прошипел Стойко и, сжавшись, впился глазами в экран ноутбука.
Опустив голову, Гончаренко тоже уставился на картинку, следя за происходящим в кабине. Внешне Коваленко казался совершенно спокойным. Безразлично глядя на приближающегося мента, он методично, нагловато чавкая, жевал жвачку. К машине подошел старшина, который, судя по внешнему виду, был типичным представителем стражей автомобильных дорог. Огромный, под два метра ростом, с фигурой бойца сумо и красным обрюзгшим лицом, он стоял здесь, наверное, вместо светофора. Подойдя к машине, полицейский устало представился:
– Старшина Сидоренко. Предъявите ваши документы.
– Нет вопросов, начальник, – пожал плечами Сергей. – Но че-то часто вы меня останавливаете. Полчаса назад уже проверяли, я так до места назначения неведомо сколько добираться буду.
– Я тебя, мужик, понимаю, но и ты нас пойми. Служба такая. Там, наверное, таращанские стояли, а мы из Жашкова. О вас же печемся. Я сам вот больной, еле на ногах стою, а начальству показатели давай, – разоткровенничался «больной» полицейский.
– Понимаю, – участливо кивнул головой Коваленко, протягивая ему документы.
Взяв бумаги, старшина начал неторопливо изучать путевые листы, сверяя их с товарными накладными.
– Слышь, мужик, что-то я хреново себя чувствую. Можно сяду к тебе в кабину, пока все проверю, хоть немного согреюсь. А то на улице совсем стало холодно, – попросил старшина.
– Не вопрос, служивый, залезай, – согласился Сергей, открывая перед ним дверцу.
Пока сержант обходил машину, Гончаренко начал торопливо отодвигать ящики, освобождая проход к дверям. Удивительно, но осознание приближающейся опасности сделало его спокойным и собранным. Страх отступил, мысли двигались в линейном порядке. Александр понимал: еще мгновение – и что-то произойдет. В это время Антон, не отрывая взгляда от монитора, писал сообщение парням Резака.
Старшина не спеша забрался в кабину фуры.
– Сам едешь, без напарника? – как бы невзначай спросил он, опять уставившись в бумаги.
– А на кой шут мне на день дороги напарник? – буркнул Коваленко.
– Понятно, – задумчиво протянул мент. – Что ж, вроде
