Она повернулась и прильнула к нему всем телом.
– Тогда расскажи мне на ночь сказку…
Они лежали, прижавшись друг к другу.
– Ты прости меня за эти мои срывы, – тихо прозвучал в темноте её голос. – Мама говорит, что я неуравновешенная. И что это у меня от моего непутёвого отца.
– Но ты обещаешь мне исправиться? – очень строго спросил он.
– Я буду стараться.
– Ладно, тогда прощу. – Он поцеловал её в лоб. – А вообще ты мне нравишься такой, какая есть.
– Снова врёшь?
– Я тебе никогда не вру. Всё, закрывай глаза. Тебе нужно поспать.
– Завтра же праздник – Новый год!
– Тем более. Набирайся сил к ночному бдению.
– Поцелуй меня по-настоящему…
Ольга спит на животе. Алексей видит её в лунном свете, струящемся через окно. Вот она лежит перед ним – прямые плечи, от них вниз мягкий изгиб линии спины, словно точённое из мрамора белое женственное тело с тонкой талией и не тяжёлыми крутыми бёдрами. Дальше – ноги богини, чуть прикрытые простынёй. Светлые волосы разметались по наволочке. Красивая тонкая рука грациозно изогнулась, обнимая подушку. Большие серые глаза спрятаны под густой опушкой длинных ресниц. Любимые черты лица… Она спит спокойным сном. Он здесь. Он охраняет её.
Алексей сидел на кровати и смотрел на Ольгу. Господи, он даже представить себе не мог, что можно так любить! Ну, любил ведь когда-то… В другой жизни. Но чтобы так, с такой нежностью и с таким надрывом? А ведь мог и не встретить её никогда. И что – всё? Зачем тогда он жил, зачем появился на этом свете?
И вдруг очень ясно Алексей ощутил и понял, что Ольга единственная первая и последняя женщина во всём мире, которую он полюбил! Полюбил по-настоящему…
Когда утром Алексей зашёл на кухню, то обнаружил там отца. Иван Алексеевич сидел за кухонным столом и пил кофе. В углу под самым потолком негромко работал телевизор.
– Батя, привет! – первым поздоровался Алексей.
– Здравствуй, сынок! – тепло посмотрел на него Иван Алексеевич и пожал протянутую руку. – С приездом. Кофе хочешь?
– Спасибо. Ты не беспокойся – я приготовлю сам.
– Мать говорит, что вы приехали поздно ночью?
– Из Москвы решили добираться на машине – знакомые помогли. Микроавтобус «Мерседес» – классная техника!
– И что за девушка с тобой?
– Оля. Батя, не спрашивай. Увидишь её – сам всё поймёшь!
– Почему же рассказать не хочешь? У нас мужской разговор – мать не слышит.
– Поверь, нет таких слов, чтобы описать, какая она.
– У-у-у! – Брови Ивана Алексеевича поползли вверх. А его глаза засияли озорным огнём. – И насколько у тебя это серьёзно?
– Насколько? – Алексей, занятый у барной стойки приготовлением напитка, бросил своё занятие, повернулся к отцу. Иван Алексеевич увидел в глазах сына другой огонь – яркий и сильный.
– Вижу, вижу, сын, что безнадёжно лежишь на лопатках! – сдержанно рассмеялся отец.
– Я люблю её, батя!
– Ну, что ж, сынок, – рассудительно покачал головой отец, – я в твои годы уже женился. Наверное, пришла и твоя пора.
– Жениться?.. – переспросил Алексей.
– Хочешь сказать, что рано?
– Да нет. Просто… – Алексей задумался. Просто эта пугливая мысль уже приходила ему в голову, но он гнал её. Настойчиво гнал её от себя. А почему бы и нет? Что держит его? Он ведь уже называл Ольгу своей женой, но не представлял её в роли домохозяйки на кухне в окружении детей. Все эти разговоры о детях были с его стороны пробным камнем, так сказать, разведкой боем. Но чтобы сделать серьёзное предложение… Ольга не такая, как все. А вдруг, когда он заговорит об официальном бракосочетании, она откажет?
– Что тебя смущает, сынок?
– Да много всякого… – запнулся Алексей. – Но вообщем-то ничего.
– А всё-таки? – не отставал отец.
– Ольга слишком независимая. Понимаешь? Привыкла всё решать сама.
– Понимаю. Ты знаешь, что мой дед, а твой прадед был казаком. – Иван Алексеевич встал из-за стола, подошёл к сыну и взял его за плечи. – Он говаривал так: «Неча энтих баб страшиться. Они по молодости все, как кобылицы необъезженные. А как почувствуют волю и кнут казака – вернее их на свете не сыщешь существа!». Твоя мама, между прочим, никогда не была робкого десятка. А видел бы ты её в юности. Огонь – а не женщина! Знаешь, со сколькими мужиками мне пришлось за неё драться? А потом её саму усмирять да объезжать. А что поделать, видно мы с тобой только таких и любим – непокорных.
– Отец, скажи честно, ты счастлив? – смотрел ему в глаза Алексей.
– Если всю нашу с твоей мамой жизнь можно уместить в одно слово, тогда – счастлив. Мне, кроме твоей матери, Лёшка, никакая другая женщина не нужна. Хотя на меня и сейчас молодухи заглядываются. И ты, сынок, если любишь, не страшись, не упускай своего счастья.
– Спасибо, отец…
Ольга открыла глаза и увидела, что лежит на неширокой кровати в светло-розовой комнате с белым глянцевым потолком. Эта комната была знакома ей. И вместе с тем, казалось, что она видит её впервые. Часы на столе показывали без трёх минут десять.
Неслышно открылась дверь, и на пороге появился Алексей с чашкой горячего кофе в руках.
– Доброе утро! – широко улыбнулся Алексей. – Как спалось моей королеве?
Он подошёл и опустил на тумбочку блюдце и чашечку. По всей комнате распространился аромат свежесваренного кофе.
Ольга потянулась, вдыхая запах:
– Что это? Кофе? Я хочу вина!
– Есть и вино, – с готовностью отозвался Алексей. – Какое ты хочешь: белое или красное?
– Красное сухое, – не задумываясь, сделала заказ Ольга.
– Через пару минут, моя госпожа! – улыбнулся Алексей и исчез за дверью. Она смотрела на закрывшуюся за ним дверь, и на её лице играла счастливая улыбка.
Через несколько минут он вошёл с двумя бокалами в руках. Через плечо у него был перекинут расшитый восточными узорами халат.
– Там мама уже накрыла завтрак. Ждут нас. Кстати, она передала тебе этот египетский халат. Он новый. Надень.
– Я уже встаю, милый. – Ольга, не думая о последствиях, поднялась во всей красоте своего обнажённого тела и ещё раз сладко потянулась.
– Как ты меня назвала? – опешил Алексей, не в силах оторвать от девушки взора.
– Как? Милый, – поглядела на него с удивлением Ольга. – А что? Почему ты на меня так смотришь?
– Господи, какая ты!.. Афродита! – Он поставил бокалы на прикроватную тумбочку, скинул с плеча халат на кровать и шагнул к Ольге.
– Лёша, нас ждут… – попыталась воспротивиться она.
– Подождут…
Родители Алексея вели на кухне негромкий разговор, терпеливо ожидая молодых за накрытым к завтраку столом. Екатерина Викторовна сделала простую причёску, забрав вверх волосы, немного оттенила глаза и чуть накрасила губы. На ней был надет неяркий немецкий сарафан. Иван Алексеевич – крепкий седеющий мужчина за пятьдесят – сидел, чисто выбритый, в наглаженной светлой рубашке и брюках. Перебрав все последние новости, они, чтобы как-то скоротать время, стали смотреть телевизор.
