Тяжело дыша, Дженнер подняла голову и встретилась с ним взглядом. Голубые глаза следили за ней из-под полуприкрытых век, а выражение лица было одновременно напряженным и отчаянно самодовольным. Дженнер перевела взгляд на прикроватную тумбочку, пытаясь сосчитать презервативы. Вновь глянула на Кэйла с дразнящей улыбкой:
– Ты нажил кучу неприятностей, ковбой.
– Думаешь? – Он протянул руку за новой упаковкой.
– Соберись, тебе предстоит тяжелая ночка. Посчитаем победы утром.
* * * * *
ФРЭНК ЛАРКИН НЕ МОГ УСНУТЬ.
Он встал с кровати и принялся мерить шагами каюту. По коже словно ползали муравьи. Что-то не так. Что-то не в порядке, но он не мог сообразить, что именно. Наконец понял, подошел к двери в коридор, распахнул ее и выглянул наружу. Дежурный охранник, Джонсон, встрепенулся:
– Проблема, мистер Ларкин?
Фрэнк уставился на телохранителя.
– Можешь идти, – резко бросил он.
Джонсон удивился.
– Но, мистер Ларкин, я думал…
– Не думай, – оборвал его Фрэнк. – От раздумий бывает больно.
Он и сам, видимо, не совсем ясно мыслил. Хотя за охраняемой дверью в каюте, конечно, безопаснее и отпускает преследующее ощущение слежки, так ему будет сложнее уединиться, когда придет время установить таймеры для бомб. Идиоты-подельники уверены, что сами взорвут заряды нажатием кнопки – ха, как бы ни так. Бомбы в подпалубных помещениях, установленные в местах, куда ему сложно добраться, не вызвав подозрения, действительно управлялись кнопкой, но подконтрольной только ему. А зажигательные бомбы здесь наверху снабжены таймерами, которые он самолично настроит с утра пораньше в свой последний день на земле.
Придурки уверены, что в их руках настоящие пульты, но их устройства – лишь муляжи. Единственная работающая кнопка у него, и в нужный момент он ею воспользуется, задолго до оговоренного с сообщниками часа. Если же его дверь под постоянной охраной, то как ему незаметно установить таймеры? Он явно был не в своем уме, когда приказал Миллсу организовать круглосуточное наблюдение. Это все опухоль, проклятый рак, укравший у него, помимо всего прочего, способность мыслить рационально.
Джонсон ушел, и Ларкин закрыл дверь, наслаждаясь затворничеством, в которое ввергла его жизнь. Он никому не доверяет. Ни в ком не нуждается. И хорошо, потому что у него никого нет.
* * * * *
НАУТРО КЭЙЛ, ПРИЩУРИВШИСЬ, НАБЛЮДАЛ, как Дженнер одевается. Минувшая ночь не отодвинула ее присутствие на второй план. Наоборот, крепло ужасное подозрение, что эта напряженная нацеленность на нее никогда не утихнет. Утром они занимались разными рутинными делами: принимали душ, завтракали, но все, что ему хотелось, – снова оказаться внутри нее. После долгой жаркой ночи было бы естественным почувствовать пресыщение и забыть о сексе на несколько часов, а то и дней. Но Дженнер его буквально убивала. Медленно и болезненно. Лучше бы его пристрелили – это по крайней мере не так больно.
– Что это ты напялила?
Дженнер скосила глаза:
– Обычный сарафан.
Он бы не назвал этот наряд обычным, при таком-то декольте. Тонкая синяя ткань обтягивала бывшую пленницу как вторая кожа. Подол едва доходил до колен, обнажая стройные гладкие голени. Щиколотки Дженнер, обвитые ремешками очередных забавных босоножек, выглядели чертовски сексуально.
О да, она точно желает ему смерти.
Сегодня они снова должны сойти на берег, на этот раз на Мауи. Тиффани пойдет с ними, поскольку она одинока и теперь сдружилась с Дженнер не разлей вода. Все остальные останутся приглядывать за Ларкином. Четверо будут следить за ним, пока он на борту, где, скорее всего, и останется, учитывая ту встречу в Хило. Фэйт и Райан сядут ему на хвост, если поднадзорному все же взбредет в голову покинуть судно.
Сегодня их отряду придется в последний раз разделиться, чтобы следить за Ларкином. Ночью лайнер снова выйдет в океан. Там Кэйлу будет спокойнее. В океане Ларкин никуда не денется.
Кэйл решил держаться туристической группы во время этой высадки. Сейчас самое разумное – оставаться в толпе и не позволять Дженнер щеголять в купальнике, чтобы не наброситься на нее. И что в ней такого будоражащего? Определенно, не соблазнительные изгибы – да уж, фигуристостью она не блещет. Зато довольно часто говорит умные вещи. Чертовская искусительница. Если мыслить логически, он не должен так бурно реагировать на нее.
Но, к несчастью, у Маленького Кэйла логики нет и не предвидится.
* * * * *
ДИН СОЗВАЛ ТАКЕРА И ДЖОНСОНА на тайную встречу в комнату, где стоял агрегат по очистке воды – там их точно не потревожат. В узкий коридор между рядами очистных трубок без дела никто не сунется.
Еще в грабеже должны были участвовать Аскер и Зэдиан; Дин знал их обоих несколько лет и был уверен, что эти парни сделают так, как им сказано, безо всякой самодеятельности. Из соображений безопасности он именно им вручил две взрывные кнопки, оставив третью себе.
А сейчас Дин хотел обсудить ситуацию.
– Думаю, Ларкин сдает, – мрачно сказал он.
– Не говори, – согласился Такер.
За последнюю пару дней Ларкин не раз то прогонял охранника, которого сам же приказал поставить у своей двери, то звал его назад. Совсем недавно снова выпроводил. Хотя дикий эпизод с Такером и хлебом не полностью убедил Дина в том, что босс спятил, но непредсказуемые метания Ларкина, пока они кружили между островов, уже не оставляли сомнений.
– Мы будем посменно следить за ним, только мы трое. Надеюсь, если ничего не упустим, сумеем выяснить, что же он затевает.
Джонсон, который был худее, старше и серьезнее Такера, нахмурился:
– Думаешь, он ведет двойную игру?
– Похоже на то.
Такер нервно запустил пятерню в волосы:
– Но ведь и бомбы, и пистолеты у нас. Без нас он ничего не сможет. Его дело – толком продумать, как нам выбраться отсюда.
Дин и сам все меньше верил в успешный побег по невнятному плану Ларкина, все меньше понимал его детали, хотя пока держал свои мысли при себе. С одной стороны, разум тихо подсказывал, что тот план шит белыми нитками и не сработает, а с другой – жадность громко вопила о миллионах.
Дин чертовски устал исполнять приказы, чертовски устал терпеть унижения от денежных мешков, чертовски устал растягивать гроши от зарплаты до зарплаты.
– Как только мы сойдем с корабля, а бомбы сработают, может, и от мистера Ларкина избавимся.
Веслом по башке и за борт – делов-то.
Никто из участвующих в дележке не возражал против такого плана: чем меньше рыл, тем больше доля.
