Оставшись один, Александр почти сразу направился к себе в апартаменты. У двери его встретила секретарша.
— Мистер Киракис, вам только что доставили с курьером бандероль, — сказала она. — Я положила её на ваш стол.
— Спасибо, Стейси, — рассеянно буркнул он.
Войдя в кабинет, он закрыл за собой дверь и сразу прошел к столу. Развернул запечатанную бандероль — внутри оказался до боли знакомый кожаный футляр. Александр осторожно раскрыл его и уставился на сапфировое ожерелье. Итак, Мередит вернула его подарок. Не приложив даже записки. Просто отослала. Он был уже в полушаге от того, чтобы осуществить свою давнишнюю мечту и жениться на ней, а проклятая фотография в журнале «Пипл» все испортила! Неужели теперь ему не удастся вернуть Мередит? В припадке бешенства Александр смахнул на пол все бумаги со стола. Затем немного постоял и, по-прежнему тяжело дыша и дрожа от гнева, принял решение. Перегнулся через стол и нажал кнопку на пульте управления.
— Стейси, я скоро уйду. Сегодня больше не вернусь.
— А как я могу с вами связаться?
— Никак, — процедил он.
Мередит поспешно преодолела запруженный людьми вестибюль здания студии и вышла на Пятьдесят вторую улицу. Порыв холодного ветра едва не сбил её с ног. Погода в последний месяц словно свихнулась — то целый день, не переставая, лил дождь, то дул пронизывающий ветер. Словом, никто не догадался бы, что май уже в самом разгаре. Мередит знала, что сегодня студийный лимузин ждать её не будет; заранее решив походить по магазинам, она взяла такси. В последние недели она просидела все вечера взаперти дома и теперь решила наверстать упущенное.
Она не заметила, как открылась дверца машины, и Александр, выпрыгнув наружу, преградил ей дорогу.
— Добрый вечер, Мередит.
Глаза Мередит гневно засверкали.
— Вечер был добрым, — отчеканила она. — До сих пор.
— Мы должны поговорить. Это крайне важно — для нас обоих.
— Мне не о чем разговаривать с вами.
— Но мне есть, что вам сказать, — настойчиво произнес он.
— Я ничего не хочу слушать, — гневно отрезала Мередит, отступая в сторону.
— Это касается предстоящего интервью, — сказал Александр, устремляясь за ней.
Мередит резко остановилась и обернулась.
— Вот как? — ледяным тоном спросила она. — И в чем же дело?
— Не кажется ли вам, что пора уже записать его? — спросил Александр. — Если мне не изменяет память, то близится крайний срок.
— Ваша забота очень трогательна, — сказала Мередит. — Однако, заверяю вас — я ни о чем не забыла. Когда у меня будет все готово, я свяжусь с вашей секретаршей.
— Только поторопитесь, — предупредил Александр. — В конце месяца я улетаю.
— Дела?
Он покачал головой.
— Нет, отпуск. Впервые за долгое время.
— И как её зовут? — процедила Мередит.
Александр нахмурился.
— Женщины тут ни причем, — сказал он. — Я улетаю в Саутгемптон на крупный турнир по поло. Пробуду там примерно неделю.
— Что ж, тогда встретимся по вашему возвращении, — кивнула Мередит.
— Я думал, что, быть может, вы хотели бы записать фрагменты матчей для своей программы, — произнес Александр.
Чуть подумав, Мередит кивнула.
— Вполне возможно. Я дам вам знать.
Александр в свою очередь кивнул.
— Вы хотели сказать мне ещё что-нибудь? — холодно спросила Мередит.
— Да, — кивнул он. — Я люблю вас.
Мередит сделала вид, что не слышала.
— Мне пора, — сказала она. — Если я приму решение снимать матч, то извещу вас через секретаршу.
Александр молча проводил Мередит взглядом. На этот раз он уже не пытался её остановить. Он знал, что это бесполезно. Однако отчаиваться он не собирался. Рано было сдаваться. Их знакомство с Мередит началось с разговора об интервью, и его же он использует, чтобы вновь вернуть её и завоевать её любовь.
Опершись на капот снятого напрокат автомобиля, Мередит наблюдала в мощный бинокль за игрой в поло, пока её оператор снимал происходящее из расположенного неподалеку телевизионного фургончика. Хотя Мередит прекрасно понимала, что кадры, на которых будет запечатлено незаурядное мастерство Александра, несомненно, придадут программе дополнительный шарм, она была близка к тому, чтобы отменить съемки. Ей не хотелось присутствовать здесь. Александра она не видела с того самого вечера, когда он подкараулил её на выходе из здания студии. Она отдавала себе отчет, что вплоть до самого окончания съемок будет вынуждена встречаться с ним каждый день, однако по их завершении… Мередит дала себе зарок навсегда забыть о его существовании.
Хотя Мередит довольно слабо разбиралась в тонкостях игры в поло — это был первый матч, который она наблюдала после игры в Лос-Анджелесском конно-спортивном центре, — Александр рассказал ей достаточно много, чтобы она могла понять, что происходит на поле. «Он напоминает гладиатора на арене», — подумала Мередит, наводя на него бинокль. Под седлом у Александра был красавец-жеребец, который выглядел крупнее, чем лошади других игроков. Мередит вспомнила, как Александр рассказывал, что предпочитает быстрых скакунов, превосходящих размерами обычных в поло лошадок, которых сами игроки называли поло-пони.
Александр всегда играл первым номером — выдвинутым вперед нападающим, — поэтому и пони подбирал себе под стать: быстрых и мощных, способных выдержать любой натиск. «Первый и второй номера — нападающие, — припомнила Мередит, — а третий и четвертый — защитники. Для нападающих скорость имеет первостепенное значение».
Тем временем начинался уже четвертый тайм — «роковой тайм», как называл его Александр. Он говорил ей, что это решающий тайм в матче. Александр предпочитал использовать своих лучших пони именно в первых четырех таймах, свято убежденный, что победа в первой половине игры определяет исход всего матча. Он относился к игре в поло с такой же страстью и серьезностью, как и к своим делам, да и к команде своей подходил с такими же высокими мерками, как к деловым партнерам. Мередит словно завороженная следила за тем, как он, лихо проскакав половину поля, точным уларом клюшки послал мяч в цель.
На мгновение отвлекшись, Мередит вдруг подумала, что поло — игра для богатых людей. Она обвела глазами собравшихся на трибунах зрителей, модно разодетых женщин и мужчин, точно сошедших с обложек популярных журналов. Да, здесь собрались самые сливки общества, решила она. И все же было в этой игре и нечто большее. Она требовала не только ловкости и сноровки, но и незаурядных удали и мужества. А также хладнокровия и расчета. Идеальная игра для Александра. Он словно был рожден для нее.
