её голую шею, чтобы покрепче впиться в неё.
Мы целовались ещё некоторое время, я начал сжимать её ещё сильнее. Вскоре она начала бесконтрольно двигать бёдрами, начала интуитивно прижиматься оголенным низом живота к моему всё ещё находящемуся в штанах члену, начала тереться о него… Она явно была более чем готова – она уже хотела меня так же сильно, как я её. Резко обхватив её за гибкую талию, я встал с ней с постели.
Стоило мне начать расстегивать свой ремень, как она вдруг начала выглядеть смущенной.
– Cedant arma togae, – вдруг прочла мою татуировку смелая красавица, – ты так и не перевел мне эту фразу.
– Это значит: “Пусть оружие уступит место тоге”. Или: “Пусть на смену войне придет мир”.
Я набил на своё тело эту фразу, как напоминание о том, что наверняка завязал со своим непростым прошлым.
– Странная фраза… – заметила она.
– Вот как? – я открыл шкаф и достал из него давно заготовленную упаковку презервативов. – А ты не задумывалась о том, что не ты одна можешь быть не тем, за кого тебя воспринимают? – мой тон прозвучал слегка вызывающе. Я заметил, что она непроизвольно, совсем чуть-чуть напряглась:
– Ты ведь не пришелец и не дух? – вдруг нервно улыбнулась она.
– А если скажу, что пришелец – передумаешь?
– Нет… – она продолжала нервно улыбаться. Плохо – может сорваться. А значит лучше поторопиться и побыстрее вернуться к ласканию её тела. – Что ты делаешь?
Неужели… Девственница?
– Это презерватив. Я надеваю его, чтобы ты не забеременела.
– Я, кажется, стерилизована…
От услышанного я на секунду остановился:
– Кажется?
– Не уверена наверняка…
Итак, если я всё ещё выбираю её, значит, у меня никогда не будет сына, о котором я всегда мечтал. Что ж… Не всем мечтам суждено сбываться.
– Тогда лучше давай перестрахуемся, – я сделал шаг вперед и резким движением сорвал с неё влажное полотенце. Её тело оказалось прекрасным, но я не смог позволить себе долго наслаждаться им при помощи одного лишь взгляда: слишком сильно желал завладеть этой красотой. В следующую секунду я завалил её на кровать. Она интуитивно расставила ноги и улыбнулась, глядя мне прямо в глаза.
– Чего улыбаемся? – навалившись на неё всем телом, в ответ ухмыльнулся я.
– Кажется, я только что поняла, что такое “бабочки в животе”.
Я заулыбался ещё чуть сильнее и загадочнее, продолжая медленно скользить между её ног, наслаждаясь её влагой:
– О-о-о, дорогая моя, ты ещё очень многого не поняла. Я тебе объясню, – эти слова я договаривал уже врезаясь в неё. Резко, чтобы проверить наверняка… Да, это было правдой… Она оказалась девственницей. Она вскрикнула и ещё некоторое время постанывала явно не от наслаждения, во время первого входа я почувствовал сопротивление внутри неё, а после увидел на презервативе следы крови. Для того чтобы поскорее унять её боль, я начал порабощать её сознание безжалостно страстным поцелуем, не дающим ей возможности на ответное движение языком, и продолжал работать сильными толчками – мне нужно было приучить её к своему размеру в период её первой боли, чтобы после ей было не так проблематично принимать меня целиком, и она даже не задумывалась о том, что можно соглашаться только на половину. Для её будущего комфорта первые десять минут секса для неё были немного мучительны, но они миновали, и её стоны начали перетекать из страдальческих в бесконтрольно-наслаждающиеся. Когда я в первый раз освободил её рот, она начала содрогаться от первой волны оргазма – отличный результат, быстрая победа, но ещё далеко не конец, только начало первого тайма…
Поддерживая её оргазм быстрым темпом, я довёл её до пика экстаза и, не выходя из неё, перевернул её и в результате заставил её оседлать меня. Для начала я провёл инструктаж: управлял её упругими бедрами, заставляя её насаживаться на полную длину члена. Когда же в преддверии новой волны оргазма её стоны заметно усилились и она начала терять контроль над собой, я переплёл её пальцы со своими и на короткий промежуток времени отдал ей управление. Она сразу же начала двигаться медленнее, начала насаживаться только наполовину… Потерпев около пяти минут, в итоге я не выдержал такого темпа: снова перевернув её на спину, неотконтролировал себя и сорвался на такой безжалостный темп, что перестал обращать внимание на её ставшие совсем бесконтрольными и громкими стоны, на то, что она начинает царапать мою спину, на то, как соблазнительно изогнулась её шея…
Её накрыла третья волна оргазма, но мне всё ещё было недостаточно, нужно было ещё… Когда она начала задыхаться после пережитой третьей волны и её до сих пор бывшие напряженными до предела ноги начали обмякать, я слез с кровати и, взяв её за щиколотки, притянул её к краю. Перевернув уже почти бесчувственную её на живот, я завершил всё такой мощной и продолжительной серией толчков под аккомпанемент её вскриков и сжатий стенок её упругого влагалища вокруг моего вздувшегося до предела члена, что у меня не осталось сомнений в том, что в следующий раз она без проблем и самостоятельно сможет принять всю мою длину.
В постели Ариадна оказалась потрясающей. Может быть секрет в том, что она является клоном, но для меня причина не столь важна. Для меня важным стало только одно: начиная с этой ночи она будет спать исключительно в моей постели. Я открою ей целый мир, покажу ей невероятное, покорюсь ей и покорю её… Начиная с этой ночи, мы будем вместе всегда. И скоро она поймёт это так же отчётливо, как отчётливо я этой ночью понимал, что хочу взять её снова. Если бы не очередной её кошмар, разбудивший её среди ночи, до рассвета она бы не добралась, не отыграв второго тайма. Я едва сдержался. Но я смог. Чтобы второй раз оформить не менее и даже более незабываемым образом…
Часы показывали половину двенадцатого, Ариадна продолжала крепко спать. Необходимо было выходить: встреча с Илайей – оплата и получение заказа – продуктовый магазин – романтический ужин при свечах – разговор по душам – секс – потом Дания, а дальше как пойдёт.
Однако всё в этот день пошло не по плану. Зайдя за Илайей, я стал свидетелем того, как Бабирай, слетев со стремянки, сломала себе правую руку. Перелом был закрытым и, вроде как, несерьёзным, но для того, чтобы выяснить это, пришлось потратить три часа, за которые Рой переместился из бара
